Зимний Собор - Елена Крюкова

– Согрелась?.. – и рукав понюхал.

А за спиною мерз вокзал.И молоток отбойный ухал.И в ватнике он предо мнойподнялся – так взмывают свечи,шатаясь, – маленький, хмельной,последний Иоанн Предтеча.

И выдохнул:

– Родится такой человек, вроде Христа…

И все перевернет…А дотоле – плачь, народ.Нет на нас ни кнута, ни креста.Все распоганили, а теперь – возвестиЗаново?..Это поищи дураков…Дело сделано – и прощай-прости.И – аминь во веки веков.

АНТИФОН: «Изыдет дух его и возвратится в землю свою…»

Я метнулась в сторону.Синяя моя риза,Вышитая золотыми павлинами, – полетела!Свечи задела! Стало видно снизуПрихожанам – мое крепкое тело.Что есть одежды?Пелены да ткани…Страшно мне, страшно!..Идет ко мне из мракаСтарик – без слов, без мольбы, без покаяний.А у ног его – то ли волк, то ли собака.

– Это ты тут служишь, девчонка, Литургию?.. –

Задрожало во мне все.Так дрожат в болезни.

– Я-то думал – будут песнопенья другие.

А ты поешь мневсе старые песни.

– Что тебе спеть?.. –

еле разлепила губы.

– Спой, дура, то,

чему тебя не учили.Слишком много нежности.Ты попробуй – грубо.Жестокостьюмногие беды лечили.

– Многие беды?.. –

я, хрипло, еле слышно…Свечи ходуном ходили во мраке.Усмехнулся:

– Я – надзиратель твой всевышний.

Ты была у меняпод номеромв пятом бараке.

И внезапно старик сжимает до хруста руки перед образом,а собака садится и, подняв голову, воет, воет прямо в купол!

– Эх, девка дорогая,

упился я отравою.Очисти мою душуот совести лукавыя!Они приходят ночью…О! с нимбом вокруг лысины –Глядит;глядит воочьюДевчонка с мордой лисьею!Бежала задыхаясья в спинув спину целилсяПобег – судьба такаяНе всяк на то осмелился

А нынче бы мне от себя убежатьБерданка отменна – да страшно нажатьКусок раскаленного пальцем металлаЧтоб мука проклятая враз пересталаЭх девка ты молишьсяну и молисьА жись – не молитваА жись – это жисьА жись – это ближнего носом в колючуюПроволокуэто орден на случайА вдруг смена властиа вдруг что пожижеТогда я себя и на троне увижуА самодержавие – неистребимоИконы хоругви народом любимыНарод зацелует оплечье иконы –И снова пойдут на Восток эшелоныИ снова на Севери снова на ЗападИ снова коровий теплушечный запахИ снова с винтовкой стою на охранеВонючий «бычок» «Беломора» в карманеИ белки по елями Солнце по настуСобака моя молода и клыкастаТы, низшая каста!..Запляшешь под дулом!..

Спой песню такуючтоб совесть уснула

СВ. НИКОЛАЙ МИРЛИКИЙСКИЙ. ИКОНА

Этот человек не приказывал и не унижал.Он просто Город на ладонидержал.

– Гляди же, девчонка! Живая ладонь,

А я умещу на ней град –Подъемные краны и храмов огонь,Дворцы, где пирушки гремят!

Где люстры над сытыми лицами жгутПчелиные, злые огни…И рек ледяных замороженный жгут,Где спят ледоколы – одни…

Ладонь человечья – такая земля!Гляди!.. Это страшный овраг,Где санки на гибель летели, пыля,Под визги мохнатых собак!

А это – Кремли, маков цвет, терема,Узоры, чесночный зубецКирпичной стены!.. А поодаль – тюрьма,А ближе – пустырь, как рубец.

Я в этих подъездах познал и ножи,И теплые щеки любви…Ну что, заробела, девчонка?.. Держи!Теперь эти башни – твои!

Торговые, с запахом кожи, ряды!И рынки, где птицы клюютБесценный изюм!.. В отведенье беды –Бери, если даром дают!

И он протянул мне сверкающий градС часовней, похожей на «Ять»!И я поняла: нет дороги назад!И надо подарок принять.

И я прошептала: – Спасибо! Беру… –Но вспышка ожгла мне ладонь.И вдаль полетел на широком ветруТугой и жестокий огонь.

Летела судьба моя, город ночей,Задымленных, праведных дней.Летел и горел, будто сотни свечейИ горьких фонарных огней.

И в пламени этом горели дома,Где плакало детство мое,Где я по простору сходила с ума,В каморке зубря Бытие.

СВ. МАРИЯ ЕГИПЕТСКАЯ. ИКОНА

Коричневый лик. Вот уже и старуха.Плащ кровавый тяжелей камня.Ступни легче птичьего пуха.Держит зеркало костистыми руками.Годы прорезали кресты и звездыПод глазами, на темной цыганской коже.Теперь осталось одно: простоПосмотреть в зеркало.До дна. До дрожи.Морщины открыты Солнцу и ветру.Розданы девкам помады и краски.Лишь взгляд в центре лика – бешеный, светлый,Глядящий в колодец тьмы без опаски.

ТРЕТИЙ АНТИФОН

«Блажени нищии духом, ибо тех есть Царствие Небесное».

…Oxты, нищая мояДа на Мытном рынке!..Среди люда и зверья –Молоко из крынки!..

Монета сожгла мне пальцы.Потом – ее ладонь.Духи мои закрыла отчаянная вонь.И я ее вдохнула, как чистый кислород.От Сотворенья Мирастоял бессчетный год.

Царицею сиделастаруха на снегу.И я вдруг поняла, что больше не могуБыть сытой и красивой – пред голодом ее,Венчающим колючей короной – бытие!

Мышиные лохмотья. В сугробе – костыль.А с неба густо валит серебряная пыль.О Господи, вот так бы земной окончить путь –К прохожему ладони во вьюге протянуть.

Глаза ее – черные дыры – средь рыночных огней!

…От Сотворенья Мира я – ее – бедней.

«Блажени плачущие: яко тии утешатся».

Плачет сестра моя: замуж никто не берет.Ну же, нашла о чем плакать!.. Свобода дороже!..Что ж по ночам затыкаешь кричащий ротМокрой подушкой, пропитанной шепотом: «Боже…»Зеркало рысьим глазом мигает в тебя.Стынет косметика. Угли в голландке застыли.Жить как старуха, бобылью тоску претерпя?..В зимнюю полночь сдается, что камни завыли.Плачь! В этом мире единственно ценное – плач!Слезы крупнее монет. Так оплатишь по счетуШтопанный локоть да сохлый дешевый калач,Да дискотеку, где пьяное чувство полета.Все так оплатишь – окладов витое литьеВ церковке утлой, на кою плевать приучили,И нерожденных детей, и страданье свое,Что, как нагрузку к покупке, насильно всучили.Плачь! Ты сестра мне. На улице дикий мороз.Залито напрочь лицо золотыми слезами.Плачь! Это счастье – так плакать, слабея от слез,Видя иные миры высоко пред глазами.

«Блажени кротцыи, яко тии наследят землю».

У меня вокруг шеи – воротник серенький-серенький!Я не открыла никакой Америки.Подъезд – служба – общепит – подъезд –Это мой маленький, потертый крест.Шнурок черный. А крестик золотой.Я не блещу никакой красотой.А нынче в автобусе сдавили такЧто под левое ребро вошел пятакСмолчала якротко глядя во тьмуИбо мой крикне услыхать никому

«Блажени милостивии, яко тии помиловани будут».

– Кто ты, женщина золотоволосая?

Из тьмы подходит – голая, босая.Глаза раскосо стоят, горящие.На шее – брильянты ненастоящие.

– Помолись за меня. Я любила всех.

Из-за налоя – снегом – смех.

– Глянь, глянь, – да она вся в синяках!..

– Дурак. Вот она летит – в облаках.