Да обойдут тебя лавины - Сергей Бершов

2 марта. Путь из Рамзе до первого ледового лагеря занял меньше трех часов. Делаем площадку под палатку "Зима". Выбрали камень, подходящий для общего стола, стали его ворочать. Этими "молодецкими играми" немало удивляем шерпов. Можаев и Арсентьев уходят в разведку. Любители "интеллектуальных" развлечений усаживаются забивать "козла" за новым "столом". Разведчики возвращаются к 18.00. Сережа Арсентьев видел

неподалеку от лагеря труп носильщика, о котором говорили поляки.

3 марта. Выспались, отдохнули прекрасно - в палатке "Зима" просторно, удобно. В 9 утра выходим дальше. У всех очень тяжелые рюкзаки, по 10-12 кг общественного груза да еще свои вещи. Через 15 минут подходим к месту, где лежит почерневший мертвец. Рядом его нож - кукри, вынутый из ножен, наверное, он должен отпугивать тех, кто решится потревожить прах. Шерпы

говорят о покойном как о кули - равнинном носильщике. Хороним беднягу - закладываем камнями, земли здесь нет. Сверху на камни кладем его кукри. Хоть этот парень нам как будто никто, оставаться безучастным трудно. Жил человек, радовался, горевал, чего-то хотел добиться, рупий заработать в экспедиции - может, для семьи, детей. Но остался здесь навсегда. Распростертый перед Канченджангой, священной для индийцев и непальцев горой. Только почему же бросили его вот так?

Идем по леднику дальше. Можаев с Глушковским - справа, мы - слева, но вскоре присоединяемся к Мише с Сашей. Их путь удобнее, однако очень опасен: сверху летят камни. Проскакиваем это место как можно быстрее. Дальше вверх идет довольно хорошая тропа. Рюкзаки нас совсем измотали. После почти пяти часов хода находим площадку со следами чьей-то ночевки.

Сережа, Арсентьев ушел вперед. Я бросил рюкзак и тоже пошел дальше - искать площадку поудобнее. Минут через 40 поворачиваю назад: площадку не нашел, Арсентьева не видел (он пришел лишь в начале четвертого). Предлагаю Иванову завтра дойти до 5500 - к месту будущего базового лагеря. Но Иванов возражает: еще успеем там наночеваться. С моей медленной акклиматизацией лучше бы ночевать наверху. Валентин предлагает идти на Могилу Паша с кем-то из ребят. Но я отказываюсь, не стоит отрываться от ребят, ведь наверх хотят идти все. Высоты пока не чувствую - все-таки система акклиматизации, которую мы выработали, неплохо действует. Правильно готовились, и теперь высота не "давит".

А. П. - Мы достаточно подробно рассказывали об этой системе, суть которой состоит в том, чтобы плавно подняться на определенную высоту, переночевать там, спуститься, затем подняться выше, переночевать, спуститься и снова - еще выше. Но есть, наверное, высоты, к которым наш организм не в состоянии приспособиться.

С. Б. - Есть. Такие высоты - больше 8000 метров - называют "зоной смерти". В этой зоне нам предстояло пройти траверсом четыре вершины.

4 марта. Семнадцатый день экспедиции. Мы - в базовом лагере. Вышли на 5500 в девять утра. Можаев выскочил раньше всех, чтобы быть на Могиле Паша первым. По сравнению с 87-м здесь сейчас курорт. Сухо. Тепло. Склоны поросли мхом. Уже который день погода балует нас. На небе ни облачка. Так бы и дальше! Место, где размещаются отправляющиеся на Канченджангу

экспедиции, сейчас напоминает помойку. Два года назад было по-другому, чисто, светло - повсюду лежал снег и мусор не был виден.

А. П.- Кстати, откуда такое зловещее название - Могила Паша?

С. Б.- В честь погибшего здесь когда-то лейтенанта швейцарской армии по фамилии Паш.

Дегустируем продукты, оставленные поляками. Особенно хороши печенье и хлебцы. С этим у нас в последнее время туго. Определили место для своей палатки. Вода в пяти минутах ходьбы - в ледниковом озере. Рядом навешена веревка, с помощью которой можно подняться на ледник. Можаев с Арсентьевым в полдень уходят оборудовать тропу между первым и вторым ледовыми лагерями. Мы чистим площадку от снега и льда и тоже уходим вниз. От базы до второго ледового лагеря всего час хода. Уверен, ночевать надо было оставаться на 5500. Акклиматизация нужна всем. В первый ледовый пришли всего 15 носильщиков. С Мысловским связи нет.

5 марта. Как только взошло солнце, спускаемся в первый ледовый. Иванов сказал, чтобы шли по пути, проложенному вчера Мишей и Сергеем, их маршрут не так опасен. Но мы где-то "промахиваемся" (плохая маркировка!) и выходим с Пастухом на их тропу ниже опао ного места. Интересно, что сами Арсентьев с Можаевым пошли по короткому и опасному пути. Когда появились в лагере, высказываю им замечание по этому поводу. Подошедший Иванов тоже выдает им как следует за беспечность. Можаев виноватым себя совсем не чувствует. Возмущен нашим произволом. Сережа Арсентьев пытается как-то сгладить ситуацию, предлагает, пока не пришли другие группы и есть время, исправить тропу. "Поправите в следующем году", - ворчит Валентин.

А. П.- Странно, что речь о дисциплине идет у восходителей такого класса.

С. Б.- Проблемы дисциплины актуальны на любом уровне (и не только в альпинизме). Но в нашем спорте это особенно важно - слишком высокой может оказаться цена нарушений. О той ситуации можно сказать: ребята расслабились, мол, уже в команде, уже в Гималаях, можно делать что захочешь.

В первом ледовом лагере встречаем Шейнова с Коротеевым. У них сегодня прогулка с легким грузом. Ледовые носильщики таскают бочки и баулы от Рамзе сюда за 3 часа: 30 кг по леднику, засыпанному камнями, от 4200 до 4700! На пути вниз встречаем сначала Кли-нецкого и Елагина, потом Хайбулина, Хрищатого и Букреева. Вид у них неважнецкий - еще не акклиматизировались. В Рамзе приходим в 14 часов. Можаев быстренько договорился с шерпами насчет обеда.

Тридцати "передовикам" из числа ледовых портеров выдали спецодежду для работы на леднике: списанные черные нахимовские шинели и черные резиновые сапоги. Экзотические наряды, особенно блестящие форменные пуговицы, приводят их в восторг, и нас тоже. При виде этой команды "юнг" трудно не расхохотаться. Ефимов решил дать отдых ледовым носильщикам. Мы в недоумении. Какой отдых, когда каждый день на счету?

Утром решаем идти на отдых в Тсерам. Наверх выходит группа Хрищатого, завтра - Елагина. В Тсераме наш доктор Валера Карпенко и алмаатинцы. Сегодня день рождения Татьяны. Его отмечают со мной все, кто сейчас здесь. Специально для этого дня я припас бутылочку массандровского портвейна. Никогда еще день рождения моей жены не отмечала такая представительная компания мужиков. И никогда на нем не пили так мало! Долго сидим у костра. Мысленно все далеко от этого одинокого огонька в ущелье - там, где светят нам другие огни.

7 марта. К вечеру в Тсерам приходят Эдик Мыслов-ский и Вася Сенаторов. От Эдика узнаем, что в лесу, возле моста, один носильщик сорвался. Правда, все обошлось. Но канистра с керосином, которую он нес, улетела в реку. А Казбек Валиев рассказывал, как один из портеров тоже свалился с тропы и завис над рекой, уцепившись за бамбук. Еще чуть-чуть, и... Казбек бросился к нему. Дальнейшее я лично объяснить не берусь: стал фотографировать беднягу. Моисеев в это время вытащил носильщика.

На вечерней связи Иванов жалуется, что "мемберы" носят грузы по леднику, а шерпы сидят. Но мне издалека кажется, что им просто не дали команду. А проявлять инициативу шерпы, естественно, и не думают, не приучены. Натемба - сирдар - назначил по радио старшим над шерпами и ледовыми носильщиками Ньи-му. В Рамзе мы пока не нужны. Иванов с нетерпением ждет нас в базовом лагере, о чем недвусмысленно напоминает во время утренней связи.

9 марта. Мы в Рамзе. Здесь уже почти все группы. Установлена большая палатка - она и столовая, и кают-компания. Воскобойников наладил питание.

После ужина Мысловский провел собрание: предварительные итоги первого этапа, который практически закончен. Говорил о задачах. Главных у нас две. Основная, конечно, - траверс. Еще одна, столь же важная - всем остаться невредимыми. Есть повод поговорить и о дисциплине. Халитова наказали невыходом наверх за то, что самовольно чуть было не донес свой баул до второго ледового лагеря. Зинура понять можно, он, как и все, рвется вперед и вверх, но тренеры в данном случае абсолютно правы. Когда "повестка дня" исчерпана, руководители попросили остаться меня, Бэла, Валеру Хрищатого и Рината Хайбулина, чтобы уточнить составы команд. Решили, что Ринат станет на время экспедиции "украинцем", Бэл будет ходить с группой Хрищатого, а Володя Дедий - с группой Валиева.

А. П.- Здесь, видимо, самое время рассказать, хотя бы коротко, об участниках каждой из команд.

С. Б.- Тогда, наверное, начнем с нашей. Бершов, Михаил Туркевич, Виктор Пастух и Ринат Хайбулин. Сочетание опыта ветеранов (нас с Туркевичем) с напором молодых, способность команды пройти любой технически сложный участок на любом отрезке маршрута и в любых условиях - это отличало нашу команду от других. Мы подобрали себе четвертого "украинца" - Рината, в шутку называли его "Хайбуленко". Ринат из Алма-Аты, он хорошо вписался в наш коллектив.