А голову мы дома не забыли! - Аркадий Тимофеевич Аверченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А в пятницу случилось невероятное. Как только начался урок литературы, в класс вошла завуч и отозвала Калерию в сторонку. Никогда еще суровая завучиха не выглядела такой растерянной. Глаза у нее были как плошки, и в них застыл страх или что-то очень на него похожее. Калерия, услышав, что сказала ей завуч, прикрыла рот ладонью.
– Не знаю, как вам сообщить… – обратилась завуч к классу.
Все притихли.
Завуч покрутила в пальцах листик традесканции. Поправила волосы. Потом, набрав побольше воздуху, сказала каким-то бесцветным голосом:
– Подведены итоги конкурса сочинений.
– И?.. – приосанилась Липкина.
– Давайте я скажу, – встряла Калерия, – все-таки я учитель литературы.
– Нет-нет, все в порядке. В общем, ребята. Сообщаю вам, что лучшим признано сочинение Семыкина. Вот так вот.
– Да кто вообще отнесется к такому всерьез? – спросила Липкина.
(Она написала обстоятельное эссе о том, как изобретет лекарство от всех вирусов, от которых, как известно, пока нет спасения.)
– Видишь ли, – печально ответила завуч, – они оценили не столько выбор профессии, сколько… посыл. Добавили баллов за искренность и парадоксальность. Умение излагать мысли и не бояться быть непонятым. Главное, сказали они, следовать своим убеждениям и принципам. К тому же они не могли не признать, что сочинение очень забавное, написано с юмором. Отметили и стиль. Артистизм.
На завуча было жалко смотреть, так тяжело далась ей эта речь.
– Вот. Как-то так, – растерянно подытожила она. Даже сутулиться, кажется, стала. Но нашла в себе силы сказать на прощание: – Мои поздравления, Семыкин.
Калерия стояла возле доски, потупившись. Мел, которым она выводила на доске «Вечера на хуторе…» – раскрошился у нее в руке, и она стала оглядываться в поисках чего-нибудь, обо что можно вытереть руки. А может, она просто тянула время, чтобы не встречаться взглядом с Семыкиным. А тот и не смотрел на нее. Он уже принимал поздравления.
Он раскланялся и прочел импровизированную речь:
– Спасибо! Спасибо! Я хочу поблагодарить всех, кто поддержал меня, кто верил в меня! Без вас бы я не справился. И приятно было узнать, что в комитете по образованию работают люди, которые относятся к своему делу с огоньком!
– Вы начните читать следующую главу самостоятельно, – сказала учительница, – а мне нужно ненадолго отлучиться. Потом мы вместе ее обсудим. – И быстро вышла из класса.
Что уж, Семыкину ее было даже немного жаль.
В понедельник Семыкин спросил Калерию:
– Раз у нас не получилось с открытым уроком, может, отпустите нас сегодня по домам? Мне еще нужно готовиться в турне с бомжами по ближайшим пригородам.
– Я никого не отпускаю, – сказала Калерия. – Кто сказал, что открытого урока не будет?
– Так ведь победил Семыкин! – загалдели со всех сторон. – Какой открытый урок? Отпустите нас!
– Нет! – хлопнула по столу Калерия Николаевна. – Сядьте все, пожалуйста, на свои места и успокойтесь. Я обещала вам встречу, значит, она будет.
В класс заглянул охранник:
– Э-э-э… Калерия… Николаевна… К вам тут пришли.
– Пришли – пусть заходят, – ответила она.
– Но это как бы…
– Просите!
В класс вошел человек высокого роста, невообразимо одетый. На голове у него, несмотря на май, красовалась облезлая ушанка, из-под которой торчали колтуны волос. Ватник был порван в стольких местах, что не сосчитать. При себе он имел рюкзак и кучу каких-то свертков и пакетов.
– Я правильно пришел? – спросил он дерзко и хрипло.
– Да-да, проходите, прошу вас, – засуетилась Калерия.
Человек вошел и плюхнулся на свободное место рядом с Семыкиным.
– Звали – задавайте ваши вопросы. Че кота за хвост-то тянуть, – неприязненно сказал он, – мое время дорого. Давайте, шпингалеты, чего вы там хотели спросить. Вот только пакеты уберу.
Он стал запихивать свертки под парту, но те рассыпались.
– Зачем вы их с собой принесли? – спросила Калерия. – Там какие-то наглядные пособия?
– Это скарб мой. Я что, должен оставлять его без присмотру? Все свое нажитое имущество должен на улице бросить?
– Сдали бы в гардероб.
– «Сдали бы в гардероб», – передразнил мужчина Калерию. – Не взяли у меня это в гардероб. Грязные, говорят.
Потом мужчина смежил веки и притих.
Класс пришел в себя:
– Господи, Калерия Николаевна! Вы что, реально пригласили – бомжа?!
– Таков был уговор. Я свое слово держу. Победитель у нас Семыкин, поэтому приз – встреча с его кумиром. Не позорьте меня. У нас открытый урок, мы должны задать вопросы. Узнать как можно больше о его жизни. Давай, Семыкин, начинай. Нам нужно предоставить в комитет по образованию фотоотчет с этой встречи. Или тебя не отправят на городскую олимпиаду, как обещали.
– Да на фиг такую олимпиаду. Беру самоотвод.
– Прекрати. Разве так себя ведут в присутствии своих кумиров? Неужели тебе не о чем спросить нашего гостя? Ну же.
– Да у меня к вам вопросы! Что скажет завуч, когда узнает, что вы устроили?
– Я скажу, – заявила завуч, входя в класс, – что это очень полезный для тебя опыт. И спасибо нашему уважаемому, как его там…
– Вениамину Ивановичу, – подсказала Калерия.
– Вениамину Ивановичу, что он нашел время зайти к нам. Я тоже поприсутствую.
Семыкин вскочил:
– Да у него руки грязные! И лицо! Можно я пересяду?
– Ты разве не к этому стремился?
А Вениамин Иванович между тем уснул. Расставив ноги в ботинках, у одного из которых отслоилась подошва, он сопел и в ус не дул. И в спутанную бороду, к которой приклеился кусок яичной скорлупы.
– Эй, уважаемый, – толкнула его завуч, – спать у нас уговора не было. У нас тут открытый урок. Мы вам триста рублей обещали не за то, что вы спать будете.
– Извини, красавица, – встрепенулся Вениамин Иванович, – тепло тут у вас, я и закемарил. Давайте, чего вы там хотели.
– Вот наш ученик Семыкин хочет, гм, стать лицом без определенного места жительства. Что бы вы ему посоветовали на этом пути?
– Да че говорить-то…
– Ну, каково это? Как жизнь вообще?
– Ну, жить можно. Нормальная жизнь. Ничего плохого не скажу. Свобода там. Романтика. С пропитанием, конечно, не очень, но если к столовой притереться или к кафе, то вообще рай. Гуляй где хочешь. В офис, опять же, не надо. Зимой тяжковато, да, но летом вполне. Я всем доволен.
– Ребята, что вы такие заторможенные? – расстроилась завуч. – Мы так поняли, что эта тема вам очень интересна. А вы как воды в рот набрали. Семыкин, что
