Инструктор по любви - Кристина Мульер

и тут же вспоминаю: я же сегодня получила травму, и согласно легенде, именно поэтому не захотела спускаться вниз. Да, причина была именно в этом. – А, нога… – задумчиво произношу, – ещё болит чуть-чуть, – лукавлю, надеясь на то, что Маэль станет мне помогать, и я вновь смогу насладиться его нежными, крепкими объятиями.

– Ну… посиди, значит, немного. Мне нужно идти, – мистер Мартен приподнимается, а я закусываю губу, уткнувшись взглядом в пол. Чёрт возьми, и здесь не прокатило. – Если что, кричи. Тут в это время, конечно, никого не бывает, но вдруг я услышу, – игриво добавляет и начинает спускаться, обхватив руками каркас лестницы в самом верху.

– Эх, ладно. А вы ведь говорили, что отвечаете за меня.

Моя провокационная фраза всё же въедается Маэлю в мозг, заставляя его тут же замереть в одном положении и поднять осуждающий взгляд к моему лицу. Растягиваю губы в неуверенной улыбке, демонстративно прискорбно выдохнув, и мистер Мартен закатывает глаза.

– Манипуляторша, – недовольно кидает Маэль и поднимается обратно, протянув мне руку. – Идём, помогу тебе.

Победно улыбнувшись, вкладываю свою ладонь в его. Он подстраховывает меня, пока я совершенно не грациозно спускаюсь вниз по лестнице. Проведя меня до коттеджа, Маэль, кивнув, молча удаляется, даже не кинув саркастичное «Надеюсь, дойдёшь, Беннетт» мне на прощание. Вновь провожаю взглядом его широкую спину, вспоминая о том, что произошло на канатной дороге и о его словах: «Теперь я хочу бóльшего, Беннетт. Намного больше, чем этот поцелуй»…

Чёрт, а я реально это сделала, да? То есть, это было не глупым, жалким сном, а самой настоящей грёбанной реальностью? Как же это было опрометчиво, целовать его на улице… Чем я думала? Явно не головой. Ясное дело, что там никого не бывает в это время, но вдруг… Ну, знаете, стечение обстоятельств и всё такое, один неверный шаг, и я уже у пропасти, причём не я одна.

В следующий раз надо быть осторожнее. Мать твою, какой следующий раз? Никаких больше разов с мистером Мартеном мне не светит! Я в этом вас уверяю. А, может, на самом деле себя. Ещё не определилась.

С головой погрузившись в размышления, захожу в свою новую комнату и тяжко выдыхаю. Всё-таки мне немного грустно жить одной, но зато я больше не вижу эту засранку Милли. Как же она бесит, жуть просто.

Ладно, я отвлеклась. В общем, я делаю вывод о том, что жить без соседок хоть и одиноко, но всё же лучше, чем с теми, кто тебя не выносит. И это чувство, кстати, вполне взаимно.

Раскладываю вещи, собираясь на урок французского, хоть и не горю желанием его посещать, и внезапно слышу, как входная дверь начинает скрипеть. Уже думаю, что кто-то решил так беспалевно пробраться ко мне в комнату и совершить агрессивные действия в мою сторону (да, я слишком драматична), и, подняв настольную лампу в воздухе, готовлюсь атаковать, ну, или обороняться.

Человек заходит спиной, копошась на входе с большим количеством сумок в руках, и я не сразу узнаю в нём знакомую мне девушку. Замахиваюсь лампой, приближаясь медленно к своей жертве, и уже хочу отключить её, но она разворачивается, тут же отпрянув к стене.

– Леона, ты чего?! – испуганно кидает Стефани, выронив все свои манатки из рук.

– Боже правый, – устало протягиваю, опустив лампу вниз, и бросаю её на свою кровать, облегчённо выдохнув. – Это ты. Я уж думала, меня убить решили.

– Если ты продолжишь так встречать меня, то одной ночью обещаю – я не выдержу, – она прищуривается, до сих пор зажимая телефон в руках.

– А что это… что это такое? – небрежно взмахиваю рукой, обведя взглядом груду вещей около двери.

– Это мои вещи, – Стефани нагибается, протащив две сумки поближе ко второй кровати, которая гордо пустовала, пока я жила тут одна. – Я теперь буду жить с тобой, – она выпрямляется, растянув губы в нежной улыбке, пока я дотаскиваю ещё один её баул к остальным.

– В смысле? – присаживаюсь на спинку кровати моей соседки.

– В прямом. Мне не захотелось жить с Милли. Я на твоей стороне, – Стефани дарит мне мягкую улыбку, а я равнодушно вскидываю брови, будто не нуждаюсь в её поддержке.

Нуждаюсь. Ещё как.

– Значит, ты поддерживаешь тех, кто от скуки соблазняет женатых инструкторов канатной дороги?

Поблагодарив Стефани лишь в мыслях, бросаю ироничную фразу в воздух, привставая с её кровати, и направляюсь к своей, грузно свалившись на неё, всё же приняв решение не идти на французский. Зачем он мне вообще сдался?

– Нет, я поддерживаю тех, кто в отличие от некоторых искренен и иногда даже добр к окружающим, – с ноткой едва заметной саркастичности отвечает Стефани, раскладывая вещи в шкафу, пока я непрерывно слежу за её действиями.

– Тебе никто не поверит, – закатываю глаза, упав на спину, и начинаю с интересом рассматривать потолок.

– А если честно, Леона… то что у тебя с мистером Мартеном?

– А ты не будешь об этом потом кричать на весь лагерь? – едко произношу, закинув руки наверх, и Стефани подходит к моей кровати, мягко опустившись на неё. – Мы уже перешли к этому этапу в отношениях? – слегка отодвигаюсь, приподнявшись.

– Не буду. Обещаю. – Вижу в её глазах искреннюю заинтересованность.

– Ну, хорошо, – лениво протягиваю, усевшись на кровати поудобнее. – Честно… я не знаю, Стеф, – вмиг грустнею, ибо воспоминания о сегодняшнем свидании занятии успели глубоко въесться в моё подсознание. – Он такой…

Замолкаю, не в силах произнести лестные высказывания в сторону Маэля, ведь каждый раз, когда мы его обсуждали, я разными способами пыталась принизить его значимость. Пыталась принизить его значимость до тех пор, пока не осознала её в полной мере.

– Неважно, в общем, какой он. У нас всё равно ничего не выйдет. Он любит свою жену. С Милли я уже спор разорвала, – тараторю, отведя глаза в сторону.

– Меня не интересует спор, Леона. Меня интересуют твои эмоции, чувства. – Перевожу взгляд к лицу Стефани и вижу на нём нежную улыбку. – Что ты к нему чувствуешь?

– Что я к нему чувствую… – задумчиво повторяю её вопрос, небрежно усмехнувшись. – Не знаю даже. Иногда он так сильно меня бесит, что мне хочется его ударить. В принципе, что я благополучно иногда делаю, – невольно раздвигаю губы в лёгкой улыбке. – Иногда он оказывается очень серьёзным и рассказывает интересные факты из своей жизни. И тогда мне не хочется его ударить, а хочется слушать и слушать, не переставая, – начинаю теребить пальцами мягкое покрывало. – А иногда он бывает настолько заботливым и нежным, что я невольно