100 великих русских эмигрантов - Вячеслав Бондаренко

С.В. Ковалевская.1887 г.

Но Василий Васильевич отнесся к этому совету скептически. Более того, он категорически воспротивился дочери, когда она объявила, что намерена ехать за рубеж продолжать образование. Дело в том, что женщинам поступать в высшие учебные заведения России было запрещено, а заграничный паспорт Софья могла получить лишь с разрешения отца или мужа. Отец помочь в этой ситуации отказался наотрез. И тогда девушка начала искать «прогрессивного» молодого человека, который согласился бы фиктивно жениться на ней. Вскоре нашлась подходящая кандидатура – начинающий ученый Владимир Онуфриевич Ковалевский. Более того, он по-настоящему влюбился в Софью, хотя она относилась к Владимиру как к брату. В сентябре 1868 г. они обвенчались, а в апреле следующего года вместе с сестрой Софьи Анной выехали в Германию, где поселились в университетском городе Гейдельберг.

Заграничная жизнь тоже началась с трудностей – к занятиям русскую студентку допустили далеко не сразу. К тому же Владимир, искренне любивший «фиктивную» жену, не терял надежды сделать свой брак полноценным. Но Софья, целиком сосредоточенная на науке, решительно пресекала все его попытки наладить отношения. В конце концов после тяжелой сцены Ковалевский оставил жену, чуть позже покинула Софью и сестра Анна, вышедшая замуж за француза. Девушка осталась в Германии в одиночестве.

3 октября 1870 г. она отправилась в Берлин. Женщин в Берлинский университет не принимали, но русской любительницей математики заинтересовался маститый немецкий ученый Карл-Теодор Вейерштрасс, читавший сразу несколько курсов. Их дружба завязалась не сразу. Ковалевская пришла к Вейерштрассу домой вечером, и тот, чтобы отделаться от посетительницы, задал ей несколько сложнейших задач. Но когда Ковалевская через неделю принесла ему правильные решения, Вейерштрасс взглянул на нее уже с неподдельной симпатией. Он взял Соню под опеку, выбрал для нее тему диссертации, всячески помогал. И в 1874-м представил в Гёттингенский университет три работы Ковалевской на немецком языке, подчеркивая, что для получения степени доктора философии достаточно любой из этих работ. В итоге комиссия выбрала диссертацию «К теории дифференциальных уравнений в частных производных». Впоследствии выяснилось, что подобную работу чуть раньше написал французский математик Огюстен Коши, и теорема, вошедшая во все курсы математического анализа, получила название Коши – Ковалевской. В июле 1874-го в Гёттингене Ковалевской были присуждены степени доктора философии и магистра изящных искусств. Научное признание на Родине последовало шесть лет спустя – Ковалевскую избрало своим членом Московское математическое общество.

Параллельно развивалась другая сторона жизни Софьи Васильевны. Как и полагалась «прогрессивной» женщине тех лет, она увлекалась социалистическими идеями, а потому в 1871 г. отправилась в охваченный восстанием Париж, где находилась тогда родная сестра Софьи – Анна Корвин-Круковская, бывшая замужем за коммунаром Виктором Жакларом. После поражения восстания Жаклара арестовали, но с помощью Софьи он смог бежать.

После научного триумфа в Гёттингене Ковалевская возвращалась на Родину окрыленная. Она надеялась, что ей тут же предложат работу ведущие университеты страны. Увы, реальность оказалась другой – максимум, на что могла рассчитывать в России обладательница заграничного диплома, так это место учительницы арифметики в младших классах гимназии.

Разочаровали Софью и отношения с мужем. Когда она приехала в Россию, Владимир Ковалевский встречал ее на вокзале, Софью охватил прилив нежности к нему, и на какое-то время она поверила в то, что у них настоящая, полноценная семья. Но разность характеров, отсутствие денег (Ковалевский тоже не мог найти работу), появление на свет в 1878-м ребенка, который воспринимался обоими супругами как лишняя обуза, – все это подкосило брак. Сразу после рождения дочери Софья уехала в Париж.

В отчаянии Владимир рванул в бизнес – он словно забыл о том, что несколько затеянных им раньше проектов уже обернулись ничем. Прогорел он и в этот раз: партнер обвинил его в растрате средств и угрожал судом. 16 апреля 1883 г. Ковалевский покончил с собой, надышавшись хлороформа. Весть о его самоубийстве глубоко потрясла Софью. Она четыре дня ничего не ела, на пятый потеряла сознание. До конца дней она скорбела о человеке, который сыграл такую важную роль в ее жизни, и приложила все усилия к тому, чтобы снять обвинения с него хотя бы посмертно.

Что делать после гибели мужа, Ковалевская совершенно не знала. В конце концов с пятилетней дочкой на руках она приехала в Берлин к единственному близкому ей человеку – Вейерштрассу. Старый профессор, всегда питавший к своей ученице теплые чувства, не оставил ее в беде. Подключив своих многочисленных знакомых в научном мире, Вейерштрасс выхлопотал для Софьи место профессора в Стокгольмском университете. Правда, ей поставили условие – первый год можно читать лекции по-немецки, затем необходимо перейти на шведский язык. Но Ковалевская прекрасно справилась с этой задачей: через два месяца она уже читала лекции по-шведски. 30 января 1884 г. она впервые поднялась в Стокгольме на кафедру и за восемь лет прочитала 12 курсов лекций. «Профессор Соня» (так ее звали в Стокгольме) стала любимицей шведских студентов.

Конец 1880-х гг. стал для Ковалевской временем международного признания. В 1888-м за работу «Задача о вращении твердого тела вокруг неподвижной точки» она получила престижную премию Бордена, присуждаемую Парижской академией наук, причем сумму премии специально увеличили ввиду высокого качества работы. Шведская академия также присудила ей премию короля Оскара II, одновременно из профессора-контрактника она стала пожизненным профессором Стокгольмского университета. 7 ноября 1889 г. по настоянию П.Л. Чебышева Ковалевскую избрали иностранным членом-корреспондентом физико-математического отделения Петербургской академии наук. Специально для этого было принято постановление о возможности присуждения такого звания женщинам. Но когда в апреле 1890 г. Софья Васильевна приехала в Петербург и пришла на заседание академии, ей высокомерно сообщили, что дамам на столь высоком собрании присутствовать запрещено. Большее оскорбление для Ковалевской изобрести было трудно…

К счастью, именно в это время в ее жизни появился новый главный человек – ее однофамилец и ровесник, профессор Максим Максимович Ковалевский. Знаменитый социолог и историк, он в 1887-м был уволен из Московского университета и с тех пор жил и работал в Европе. Беспечные дни, проведенные на его вилле «Батава» в Болье-сюр-Мер, недалеко от Ниццы, стали едва ли не самыми счастливыми в жизни Софьи Васильевны. На июнь 1891-го пара запланировала свадьбу.

Но планам не суждено было осуществиться. Возвращаясь с рождественских каникул, проведенных у Ковалевского во Франции, Софья Васильевна заболела воспалением легких. Она скончалась во сне 29 января 1891 г., через 26 дней после своего сорок первого дня рождения. Могила самой знаменитой женщины-математика находится на Северном кладбище столицы Швеции.

Николай Судзиловский

(1850–1930)

Николай Константинович Судзиловский родился 15 декабря 1850 г. в Могилёве в дворянской семье мелкого судейского чиновника Константина Владимировича Судзиловского. Семья была состоятельной, но затем разорилась и вынуждена была перебраться в поместье родственников, расположенное близ Новоузенска Саратовской губернии. Старший из восьми детей, Николай с детства помогал родителям по хозяйству. Окончив с отличием гимназию, в 1868 г. он поступил на юридический факультет Петербургского университета. Еще в гимназии став свидетелями расправы над участниками польского восстания 1863–1864 гг., а затем познакомившись с сочинениями модных тогда А.И. Герцена и Н.Г. Чернышевского, Судзиловский рано пришел к выводу, что Россия – «тюрьма народов», а российские высшие учебные заведения являются «орудиями полицейской муштровки», и решил посвятить себя борьбе за права студенчества. В октябре-ноябре 1868 г. он принял участие в нескольких студенческих демонстрациях, за что был отчислен с курса. Впрочем, это не особенно расстроило Судзиловского – к тому времени он разочаровался в юриспруденции, куда больше его интересовала медицина. Единственным университетом, в который ему разрешили перевестись, был Киевский.

В 1873 г. 23-летний Николай встал во главе так называемой Киевской коммуны – одного из первых в России студенческих объединений социалистического толка. От чтения эмигрантской литературы и мечтаний о борьбе с деспотизмом молодые люди решили перейти к делу: Николай участвовал в «хождении в народ» в городе Покровске (ныне Энгельс) Саратовской губернии, а затем устроился фельдшером в тюремную больницу города Николаевска (ныне Пугачёв Саратовской области) и участвовал в организации побега заключенных: подсыпал снотворное в чай караульным. Но один из них все-таки поднял тревогу, побег провалился, и на Судзиловского началась настоящая охота. В полицейской ориентировке, где фамилия разыскиваемого значилась под номером 10, говорилось: «Лет 25; роста немного ниже среднего; волосы русые; лицо чистое; нос довольно большой; борода небольшая редкая; одевается небрежно; по костюму похож на мастерового». Скрывшись под именем немца-колониста, через Нижний Новгород, Москву и Одессу Судзиловский в 1875 г. бежал за границу. Местом его пристанища стал Лондон, где новоявленный эмигрант устроился работать в госпиталь Святого Георгия.