Вычислитель (тетралогия) - Александр Николаевич Громов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вооруженный мятеж. Убийство. Создание преступного сообщества. Контрабанда оружия. Похищение людей. Достаточно? Я гналась за ним четыре месяца. На Аресе он опережал меня на сутки. На Глиняной Лепешке я сократила отставание до двух часов. На Офелии-второй он снова оторвался. На Кроносе я почти догнала его, но он опять сумел ускользнуть. Могу назвать еще дюжину обитаемых планет. На Сиринге он вновь обманул меня, избавившись от своей яхты и зафрахтовав транспортник. Выиграл десять часов. Но вот я здесь, и он, насколько я понимаю, тоже.
– С той разницей, что он у себя, а ты у меня, – напомнил Андрей. – Ладно. Теперь спрошу так, между делом: зачем тебе понадобилось убивать Тома Гатри?
– Ты идиот, если думаешь, что я убила вашего менеджера, – с презрением бросила Юлия. – Зачем это мне? Назови мотив.
– Чего ты хотела от Тома? О чем вы беседовали?
– Добивалась его санкции на арест Эрвина Канна, разумеется. Все-таки у вас независимая планета, тем более находящаяся в сфере влияния Унии Двенадцати Миров…
– Мы ни в чьей сфере влияния! – Андрей в сердцах грохнул кулаком по столу. Юлия легонько улыбнулась.
– Ну, как скажешь. Тем более я должна была заручиться поддержкой вашей администрации. Непростая задача. Ведь этот Рауль Амбрус, он же Эрвин Канн, насколько я понимаю, входит в число наиболее уважаемых ваших граждан?
Внешне Андрей никак не отреагировал. Наиболее уважаемых? Вряд ли. Влиятельных – да. Наиболее странных – тоже да. Иммигранты все странные, что, в общем-то, нормально. Но в том, что Амбрус безвреден, Андрей мог бы поклясться. Просто чудак. А у него, если верить этой заезжей фифе, оказывается, вон какой «послужной список»…
Врет, наверное.
– Расскажи о беседе с Томом подробнее.
– Нет проблем. Я предъявила свои полномочия. Ваш менеджер довольно-таки спесиво заявил, что здесь они не действуют и что своих граждан Лусия не выдает. Тогда я предложила ему сладкую конфетку…
– Взятку? – перебил Андрей.
– В определенном смысле. Я пообещала ему взаимовыгодный торговый договор между Лусией и Террой. Ведь экспортом с Лусии занимаются исключительно корабли унианских компаний. Конкуренция между покупателями пошла бы вам на пользу, а уж какие преференции мог бы извлечь из нее ваш лидер – не мое дело.
– Твоих полномочий хватит и на это?
– Конечно. Извини, у вас не такая планета, чтобы вопросы торговли с ней решались на уровне правительства Терры.
– Ясно. Дальше.
– Чтобы помочь вашему менеджеру принять верное решение, я намекнула на возможные негативные последствия в случае его отказа. В конце концов, для ареста преступника Интерпол Лиги мог бы применить и силу. Кто бы нам помешал?
– Полиция Лусии и все ее граждане, имеющие оружие, – внутренне кипя, заявил Андрей.
– Не смешите! Все шансы были бы у нас, а у вас – ноль. Единственный, кто мог бы нам помешать, – сам преступник. Очень уж ловкая бестия.
– Да ну? – ухмыльнулся Андрей. – Старик Рауль?
– Старик Эрвин! Тот, кто отнял у Лиги Астероидную систему и кому там, по слухам, собираются поставить памятник. Тот, кто стал причиной вооруженного конфликта между Лигой, Унией и Земной Федерацией! Конфликта, который только чудом не привел к масштабной галактической войне!..
«А не сумасшедшая ли она? – подумал Андрей. – Похоже на навязчивую идею…» Нахмурившись, сказал:
– Ближе к делу. Итак, ты попыталась применить к Тому метод кнута и пряника. Что было дальше?
– То, чего я не ожидала. – Юлия тряхнула короткой стрижкой. – Мне показалось, что ваш менеджер проявил интерес. Потом он вдруг забубнил что-то неразборчивое – быр-быр-быр, – стал бледным, покрылся вот такими каплями пота и начал задыхаться. Я позвала на помощь. Приковыляла заспанная тетка… кто она покойному – жена? Служанка? Дальше ты знаешь.
Дальше я знаю, молчаливо согласился Андрей. И ничего, по сути, не знаю.
– Кстати, а почему ваш выборный лидер называется не президентом, а менеджером? – спросила Юлия.
– Это имеет значение?
– Просто любопытно.
– Исторические причины, – буркнул Андрей. – Наследие колониального прошлого.
– Освободились – не поменяли? Обычно на радостях меняют все подряд. Новые времена, новые порядки, новые названия, новые символы…
– Зачем?
– Народу приятно.
– Нашему – нет.
– Странный народ.
Меньше всего Андрею хотелось читать ей лекции по истории Лусии. Строго говоря, настоящей колонией она никогда не была, слишком уж бедна и далека, но кому какое дело?
– Сейчас тебя отведут в камеру, – сказал он, – и дадут письменные принадлежности. Да-да, письменные, как в начальной школе, и нечего изображать оскорбленную добродетель. Ты подробно напишешь о том, что произошло с момента твоего прибытия к нам до задержания полицией. Постарайся писать разборчиво, если не хочешь переписывать заново.
– В камере очень жарко, – пожаловалась Юлия. – Могу я написать здесь?
– Нет.
– Можно хотя бы включить кондиционер?
– В камерах он не предусмотрен.
– Послушай, тебе так уж обязательно демонстрировать гостям варварскую отсталость твоей планеты?
– Нет.
– «Нет» – твое любимое словечко?
– Нет. – Андрей кивнул дежурному полицейскому. – Отведи задержанную.
В дверях Юлия обернулась.
– По окончании этого балагана с тебя ванна и стирка.
– Море рядом. – Андрей не любил оставлять последнее слово за противником.
Следующий час он потратил на свои новые обязанности, не имеющие к полиции никакого отношения, и не раз невольно чертыхнулся в адрес Тома, вздумавшего не вовремя помереть. К счастью, единственной стоящей внимания проблемой оказалась авария на водопроводе, ее уже устраняли. Может, кое-кому и удастся простирнуть бельишко…
Точно в оговоренное время явился Рауль Амбрус – как обычно, в своем единственном на всю Лусию инвалидном кресле на антиграве. Сердечно поздоровались – Андрею Рауль всегда нравился. Умный старикан, хотя и с чудачествами. Однако среди его чудачеств никогда не было противозаконных, а вот полезные, напротив, имелись.
– Располагайся. Как твоя хибара?
– Спасибо, стоит как стояла. – Морщины Рауля искривились в улыбке. Его дом можно было назвать хибарой только в шутку. – Ни одной трещины, только стекла повылетали… и бес с ними. Бедняга Том, а? Кто бы мог подумать.
– Вот об этом я и хотел поговорить, – сказал Андрей. – Отчего он умер, как ты полагаешь?
– А какие симптомы?
Андрей рассказал. Рауль стал очень