Вычислитель (тетралогия) - Александр Николаевич Громов

одна «экологическая ниша» – крысиная. Открытое противостояние означало бы верный проигрыш. Да и зачем оно, открытое, кому нужно? Не видно цели.

А роль крысы уже опробована там и сям – всякий раз без удовольствия.

Среднеразвитые планеты-доминионы давали больше простора. И все же – Эрвин не мог не признать – большая часть жизни была потрачена на суету и копошение. Иногда попадались интересные задачи с неожиданными решениями, но все это в прошлом.

Утомившись, он нашел Лусию, намереваясь провести остаток жизни в покое. Планета находилась вдалеке от обитаемых миров, что вполне устраивало. Колония была основана выходцами с Сиринги, одной из развитых планет Унии Двенадцати Миров, что также было хорошо. Как водится, первые колонисты были сектантами, бежавшими от гонений, но у их потомков почти вся религиозность куда-то испарилась, что было совсем замечательно. Осталась привычка жить общинами человек до ста в каждой, дружно работать в ноле или на созданном общиной предприятии, а что до совместных молений, то они больше смахивали на рабочие совещания и планерки с чисто ритуальным поминанием Всевышнего. Словом, туземцы понравились.

Заплатив за гражданство и построив себе усадьбу с неплохим домом и хозяйственными постройками, он так и жил, прослыв безвредным чудаком-меценатом, и развлекался абстрактной математикой, пока не осознал, что есть конкретная задача.

Один из важнейших параметров этой задачи – Андрей Илюхин, начальник полиции и временный менеджер Лусии – как раз входил в ворота усадьбы. Заметив Рауля-Эрвина, прячущегося от клонящегося к закату солнца под навесом, он обогнул цветник с гудящими над ним пчелами и решительным шагом направился к старику.

– Давненько ты ко мне не заглядывал, – констатировал Эрвин.

– Точно, – согласился Андрей, устремляясь в тень и утирая пот со лба. – А это у тебя что? – указал он на установленный на деревянных козлах некий ящик с торчащим из него большим раструбом.

– Это? Слушаю море.

– Не понял…

– Инфразвук. Предвестник глубинных землетрясений под океанским дном. Если нет нормальной геофизической обсерватории, так хоть это… Надеюсь предупредить людей о цунами… хотя если оно будет выше двадцати метров, то предупреждать нет смысла.

– Ясно. Тут еще эти твари… Я сразу радировал рыбакам: все на берег, срочно.

– Лучше поздно, чем никогда, верно?

– Перестань язвить! – вспыхнул Андрей. – В море всего и было две шаланды. Одна успела войти в устье Быстрицы, люди спаслись. А со второй нет связи.

– И не будет…

Андрей скрипнул зубами. Захотелось рявкнуть: «Сам знаю!» Старик, конечно, умен, но умеет вывести из себя. Люди, вероятно, погибли, а он спокоен!

Нет, даже любопытен:

– А что насчет того щупальца с острием – яд или электричество?

– Электрический орган, – буркнул Андрей.

– А насчет половой принадлежности?

– Имеется принадлежность, имеется! Самец.

– Я так и думал…

Думал он! Скажите пожалуйста!

– Я собираю общий сход, – сказал Андрей.

– Очень хорошо, – одобрил Эрвин.

– Завтра на рассвете.

– Уже хуже. Лучше бы сегодня.

– Из дальних поселений люди не успеют добраться сюда даже завтра.

– Тем более незачем ждать. А Юлия Новак?

– Велел выпустить и выдал предписание. Пусть убирается.

– Очень плохо. – Отвернувшись, Эрвин прошептал что-то в кулак.

– Не имею оснований задерживать ее, – сухо ответил Андрей. – А вот выслать в шестьдесят минут имею все основания и даже обязан. Ты что, мечтаешь поссорить нас с Террой? Чтобы оттуда к нам заявился корвет, а то и целый крейсер?

– Ничего не имею против…

– Ха! Надеешься, что чужие вояки нам помогут?

– А хотя бы.

– Первым делом они потребуют выдать Новак, причем вместе с тобой, хоть это ты понимаешь? Возьмут нас за горло.

– Ну и выдашь. – Эрвин имел самый безмятежный вид.

– А! Ну-ну… – Андрей был обескуражен. – Кстати, а что грозит тебе на Терре?

– Ничего не грозит. Я просто не окажусь там.

Манера старика изъясняться ребусами могла бы вывести из себя кого угодно. Андрей глубоко вдохнул через нос и мысленно сосчитал до десяти.

– Я надеюсь, ты выступишь на сходе? – спросил он.

Ответ удивил. Он шел вразрез с недавними словами Рауля-Эрвина:

– Не собираюсь там появляться.

– Почему?!

– Потому что это только повредило бы делу. – На сей раз старик был расположен дать более развернутое объяснение: – Рассуди сам: кто я такой? Чужак – это раз. Значит, не лусианин по духу, никому не родственник, не понимаю местных проблем и вообще не заслуживаю доверия. Такому не место на трибуне. Далее, я считаюсь богатым бездельником, то есть подозрителен для небогатых и трудолюбивых – а их на Лусии большинство. Это два. С чего это старый хрыч уговаривает честных тружеников бросить нажитое и сломя голову бежать в горы? Каким образом и сколько он рассчитывает на этом наварить? Может, рассчитывает стать полноправным хозяином планеты, этаким царьком?

– С ума сошел, – сказал Андрей. – Кто так подумает?

– Ты уже подумал, только выбросил эту мысль из головы, – едко возразил Эрвин. – Не отпирайся, не поверю. Ты отверг эту мысль, а другие не отвергнут. Я знаю.

– Откуда ты можешь знать, о чем я подумал? – втайне соглашаясь со стариком, только и спросил Андрей. – Ты мысли читаешь, что ли?

– Мне это не надо. Ты сам на четверть чужак и уже потому мыслишь несколько иначе, чем большинство лусиан. Твои деловые и личные качества плюс внешние обстоятельства – это цифры и функции, цифры и функции в их непрерывном взаимодействии. Просто немного математики. Я делаю предсказания на основе расчетов.

– В уме, что ли?

– Ну а где же еще.

– Шутишь.

– Если бы…

– Это невозможно, – твердо заявил Андрей. – Не верю.

– И правильно, – улыбнулся Эрвин. – Не верь.

– Ладно, мне наплевать… Значит, ты не придешь на сход?

– Если меня там не будет, а ты поведешь себя как лидер, люди могут и не вспомнить, что ты тоже не коренной лусианин. Если я там появлюсь – вспомнят обязательно. Чего тебе еще?

Андрей ушел, а Эрвин представил себе, как спасались рыбаки с той шаланды, что успела уйти. В устье Быстрицы каскадный водопад. В определенном смысле хорошо, что в реке сейчас мало воды, иначе люди не выбрались бы. И очень хорошо, что несуразники – теперь уже последнему дураку понятно,