Вычислитель (тетралогия) - Александр Николаевич Громов

Строения безымянного поселка, именуемого столицей, широко раскинулись на высоком берегу над океаном. Ниже был длинный галечный пляж, куда в нескольких местах вели вырубленные в камне ступени. Во время зимних штормов громадные сердитые валы, накрывая пляж, с тупым упорством понапрасну таранили базальтовый обрыв. Но сейчас было тихо.

И жарко. Ни облачка на небе. Близился полдень, тени укоротились почти до предела, люди и домашние животные попрятались, если не считать двух подростков, зачем-то притащивших к резиденции менеджера дохлого несуразника, и нескольких представителей голопузой мелюзги, увлеченно тычущих в дохлятину палками.

Впрочем, нет, подростки уже смылись. Догадались, стервецы, что менеджер прикажет оттащить несуразника за пределы поселка и сбросить в океан. Ну и кому выполнять приказ? Конечно, им, кому же еще. Не поленились допереть на себе этакую тушу с пляжа – молодцы, хвалю, а теперь потрудитесь еще немного…

А теперь кому?

Менеджера звали Томас Гатри. Это был крупный пожилой мужчина с толстым бритым лицом. От жары он спасался на террасе резиденции, кое-как продуваемой бризом, сидел в плетеном кресле, пил, морщась, кислый ягодный сок и временами утирал мокрым полотенцем лицо, залысины и шею. Полотенце мочил в ведре с водой. После обеда, когда станет совсем невмоготу, он уйдет в спальню, где слабенький кондиционер с самого утра храбро борется с духотой, и устроит себе сиесту. Как и все прочие столичные жители, включая тех, у кого нет кондиционера…

Туша несуразника – белесый кожистый мешок с непонятными выростами и венчиками коротких щупалец спереди и сзади – пованивала: то ли начала уже разлагаться, то ли, что вернее, и живые несуразники пахнут не лучше. Менеджеру было плевать. Покрутив толстым носом, он лишь подумал: «Понятно, почему в море их никто не жрет», – и, заметив краем глаза движение, лениво повернул голову.

Скользя над пустынной немощеной улицей – а чего ее мостить, и так сплошной ровный камень, – к резиденции шустро приближалось хорошо знакомое инвалидное кресло с хорошо знакомым калекой. На один миг менеджер даже позавидовал ему: ишь как несется, ловит лицом встречный ветерок и не вспотел, небось…

Странный тип. С ним всегда было интересно поболтать, и удивляться тут нечему: непоседа с шилом в заднице, много где побывал, даже на Терре, если не врет. Даже на Земле! Чем-то ему понравилась Лусия, решил пустить здесь корни. В должниках по налогам не числится, наемным рабочим платит честно, а порой и щедро. В прошлом году пожертвовал деньги на ремонт школы. И раньше жертвовал на то, на се… Интересуется всем на свете, неоднократно был замечен в странном поведении, но ничего предосудительного. Словом – богатый оригинал. Случалось, покидал на короткое время планету на своей космояхте по каким-то делам, но чтобы сразу на полгода – впервые. И даже в свою усадьбу не завернул – с космодрома сразу сюда. Что ему надо?

– Кого я вижу! Старая Развалина! – поддразнил менеджер.

– Рад тебя видеть, Отвислое Брюхо, – не остался в долгу Рауль.

Оба фыркнули. Менеджер пригласил гостя на террасу.

– Надолго к нам? – спросил он не без иронии. И удивился ответу:

– Навсегда.

– Что так?

– Привел в порядок дела, – весело объяснил Рауль, обмахиваясь панамой. – Продал все, что было у меня там… – кивнул он в сторону неба, скрытого крышей террасы.

– И много чего купил, – с деланой небрежностью заметил менеджер.

– Тебе уже доложили?

– Ну а как же. Связь работает. Кстати, где твоя яхта?

– Тоже продал.

Новость. Хотя, в принципе, объяснимая: забавный старикан собирается дожить свои дни в полном покое, а какой же это покой, когда ты здесь, а твоя недвижимость и твои инвестиции – в десяти тысячах парсеков отсюда? Да ну их совсем, пора забыть о суете, понежиться в тепле возле моря. Наследников у Рауля вроде нет…

– Решил инвестировать в нашу экономику? Одобряю. Небось откроешь свое дело?

– Именно свое, – кивнул Рауль.

– Чего еще ждать от тебя… А какое? Или секрет?

Амбрус помедлил секунду, и менеджеру показалось, что он колеблется, но ответ прозвучал твердо и ясно:

– Никаких секретов. Спасательная операция.

Еще одна новость. Кого спасать, от кого спасаться? Совсем из ума выжил старик, а может, перегрелся…

– Что-то я не пойму тебя. Сока хочешь?

– Хочу.

– Аделина!

По причине малонаселенности планеты и слабости ее экономики менеджеру Лусии полагалась всего одна штатная единица обслуги – не то домоправительница, не то домработница, служащая порой и секретаршей. Шлепая тапками, дородная тетка принесла новый кувшин с охлажденным соком и второй стакан с соломинкой, а недопитый кувшин с нагревшимся соком унесла. Менеджер сам наполнил гостю стакан.

– Спасательная, говоришь, операция?

– Именно. Причем в общепланетном масштабе. Спасать придется всех.

– От какой беды?

Рауль сосал сок и жмурился от удовольствия. С сожалением поставив стакан на стол, он раздвинул вьюнки, оплетшие террасу. На востоке в дымке над океаном разгоралось неприятное красное зарево, смахивающее на ожог, – стало быть, вот-вот взойдет Кровавый Глаз.

– Вот от этой, Том, вот от этой.

Менеджер зажмурился от солнечного света.

– Закрой и поясни.

– Тебе лекцию прочесть? – осклабился Рауль. – Ладно, как скажешь. Со школьных лет тебе должно быть известно, что наша звездная система – двойная. Спутник нашего солнца – красный карлик – движется по очень вытянутой орбите, совершая полный оборот примерно за тысячу лет…

– Ровно за девятьсот девяносто семь, – сердито поправил менеджер. – Это-то я помню. Не помню, сколько это будет в стандартных годах…

– И не надо. Вся штука в том, что первые поселенцы прибыли сюда шестьсот лусианских лет назад… будь добр, не поправляй меня, точная датировка не играет роли. В то время Кровавый Глаз удалялся от солнца и никого не интересовал, разве что в смысле слабенького ночного освещения – ведь луны у Лусии нет. Никто не задумывался о том, что будет, когда звезда-спутник вновь приблизится к перигелию. Первопоселенцев можно понять: у них хватало текущих забот, а их потомки привыкли к тому, что Лусия – очень приличная, теплая, тектонически спокойная планета, отнюдь не склонная к природным катаклизмам, и что на северном побережье ее единственного материка очень приятно жить, если не считать того, что летом все-таки бывает жарковато…

– Ценное наблюдение, – проворчал менеджер, утираясь