Вельяминовы. Начало пути. Книга 1 - Нелли Шульман

— Миссис Бенджамин, ты хочешь сказать, — Джон помолчал. «Посмотрим, может быть, там и повидаетесь».

Марта проснулась от стука в дверь и запаха цветов, который заполнял собой весь дом. Она высунулась в открытое окно спальни и увидела телегу, что перегородила узкую улицу. На ней, казалось, лежали все розы Лондона — белоснежные, чуть окрашенные сиянием восходящего солнца.

— Мадам, — поклонился человек, стоявший у входной двери, — если вас не затруднит, спуститесь, пожалуйста, вниз.

Она открыла дверь, и аромат стал еще сильнее. На мостовой возле дома стояли корзины.

— Это, наверное, какая-то ошибка, — зевая, сказала Марта и увидела конверт.

— Нет, мадам, — улыбнулся приказчик, — это от моего патрона, мистера Симмонса.

— Вот как, — женщина чуть улыбнулась и сломала печать.

«Дорогая мадам Бенджамин, — прочла она, — разумеется, эти цветы не могут сравниться с вашей красотой. Примите их в знак моего искреннего восхищения, преданный вам — Чарльз Симмонс».

— Подождите, — остановила она приказчика, — будет ответ.

Марта потянулась за пером и быстро написала: «Если вы хотите увидеть красоту в подобающем ей окружении — приходите сегодня в сады Темпля к двум часам дня».

— Мама! — Тео свесилась с лестницы. «Можно я возьму несколько себе в комнату?

— Да хоть целую корзину бери, — разрешила Марта, — их тут десять штук.

— А кто это подарил? — девочка присела, любуясь цветами.

— Мистер Симмонс, у которого мы вчера были, — Марта оглядела переднюю, и улыбнулась — ковра не было видно, весь пол был заставлен букетами.

— Скажи Теодору, пусть просыпается, скоро будет готов завтрак, — распорядилась Марта и прошла на кухню.

— Мама, а мистер Симмонс за тобой ухаживает? — Тео, еще полусонная, поплелась за ней.

— Ну, как видишь, да, — хмыкнула женщина, доставая из кладовой яйца и разжигая очаг.

— Так выходи за него замуж, — потребовала Тео.

— Нельзя выходить замуж за всех, кто за тобой ухаживает, — усмехнулась Марта. «А ты, дорогая моя, умывайся, и сходи в конец улицы — я там видела лавку мясника, купи бекона, и сосисок. Деньги вон лежат», — Марта кивнула на стол.

— А Теодор, значит, будет валяться в постели? — гневно сказала девочка.

— Теодор, — сказал хмуро стоящий в дверях мальчишка, — сейчас пойдет к колодцу и принесет воды, потому что на нас двоих одного кувшина не хватит — ты весь его на себя выльешь, я тебя знаю».

Тео закатила глаза и, фыркнув, ушла.

— Мы сегодня пойдем в сады Темпля, — сказала мать, — так что можешь взять с собой альбом, милый. Впрочем, — Марта поцеловала мальчика в теплую со сна щеку, — ты и так с ним не расстаешься. Беги за водой, а потом — к столу».

— У вас очень талантливые дети, миссис Бенджамин, — сказал Симмонс, когда они медленно прогуливались по дорожкам сада. «И очень воспитанные».

— Спасибо, мистер Симмонс, — сказала Марта. «Я стараюсь. Хотя, конечно, сложно растить детей без отца, особенно мальчика».

Он посмотрел сверху — банкир был много выше ее, — на бронзовые, украшенные бархатным беретом с перьями, волосы, и улыбнулся: «Такой женщине, как вы, миссис Бенджамин, не составит труда выйти замуж. К тому же вы еще очень молоды, это я вам по-отечески говорю».

— По-отечески? — она чуть прикусила мелкими зубами верхнюю губу, сдерживая смех. «Да вы сами еще юноша, мистер Симмонс».

— Мне уже сорок исполнилось, мадам, — он остановился и подозвал ее. «Смотрите, какая прекрасная роза».

— Алая, будто кровь, — вздохнула Марта.

— Да, вы же знаете, это эмблема рода Ланкастеров. А белые, — которые вам так нравятся, — рода Йорков, — ответил Симмонс. «Впрочем, король Генрих Седьмой, дед Ее Величества, объединил эти две розы в один символ дома Тюдоров».

— Я знаю, мистер Симмонс, — улыбнулась Марта, вспомнив так знакомую ей печать на письмах, что она получала от Джона.

Когда они уже подошли к выходу, Симмонс внезапно спросил: «Миссис Бенджамин, стоит такое прекрасное лето. Вы позволите иногда приглашать вас на прогулки — с детьми, разумеется?».

— Ну конечно, — она посмотрела вверх — в голубые, будто небо Лондона глаза. Вокруг них были мелкие морщинки — будто Симмонс всегда улыбался, даже когда говорил серьезно.

«Спасибо вам, Чарльз». Она вдруг покраснела и поправилась: «Простите, я не хотела…»

— Ну что вы, — сказал банкир, — конечно, называйте меня так, моя дорогая миссис Бенджамин.

— Для вас, — Марта, — она чуть склонила красивую голову.

Джон пришел уже вечером, когда дети спали. «Неплохо», — он взвесил на руке написанный Мартой отчет о дворе Вильгельма Оранского. «Завтра передам это Ее Величеству, а в пятницу обсудим. Ты ограбила цветочный рынок?» — он оглянулся.

— Новый поклонник, — отмахнулась Марта. «Я у него разместила свои семейные деньги — наверное, он сейчас спит и видит, как бы со мной обвенчаться, чтобы вклад остался в его распоряжении».

— Обеспеченный человек, — Джон повертел в руках розу. «И умеет ухаживать за женщинами, как я посмотрю. Может, и не знакомить тебя с тем вдовцом?».

— Нет, — Марта потерла глаза — они болели от долгого сидения при свече, — ты же сам говорил, какой муж меня отпустит в Брюссель? Тем более этот Симмонс — он привык, чтобы ему подчинялись — сразу видно».

— Кто? — внезапно застывшими губами спросил Джон. «Кто — ты сказала? Симмонс? Чарльз Симмонс?»

— Ну да, — Марта недоуменно нахмурилась. «А что, ты его знаешь?»

— Какая удача, — пробормотал Джон. «Господи, какая удача».

— Мама, смотри! — обернулась Тео. «Там олени. Можно поближе к ним?».

— Ну конечно, бегите, — разрешила Марта. Ричмондский парк был пронизан солнечным светом, под ногами мягко пружинил мох, откуда-то сверху курлыкали лесные голуби.

Она вдруг вспомнила тот лес, в окрестностях Флоренции, и улыбнулась — убирая в опочивальне своего лондонского дома, Марта нашла за кроватью несколько шпилек для волос. «Ну, пусть будет счастлив», — вздохнула она, и представила темные глаза Джованни.

«Правда, он это заслужил».

— Так вот Симмонс, — прервал ее размышления Джон. «Старая католическая семья. И пусть бы были католиками — у нас нет претензий к тем, кто не устраивает заговоры.

Однако Симмонс, судя по всему, дает деньги семинариям на континенте, которые готовят и отправляют сюда шпионов. И привечает этих самых шпионов, когда они приезжают в Англию с письмами для Марии Стюарт. Мы за ним давно следим, однако он очень осторожен — неглупый человек».

— Гм, — Марта помолчала. «Но ведь ты хочешь, чтобы я отправилась сейчас к Вильгельму».

— Это если ты выйдешь замуж, — ворчливо сказал разведчик. «Если не выйдешь — останешься здесь и поработаешь с банкиром».

— А почему я не могу сделать и то, и то? — удивилась Марта. «Ты же говорил, что там — она махнула рукой на юг, — дело на пару месяцев. Вернусь в конце лета и займусь Симмонсом».

— Я смотрю, тебе замуж хочется, — усмехнулся Джон.

— Детям отец нужен, — вздохнула женщина. «И дело даже не в шпаге с пистолетом — этому я и сама могу их научить, дело в другом».

— Да, — медленно ответил разведчик, и вдруг подумал, что соскучился по сыну, — я понимаю.

Ну, погуляй еще тут с детьми, я приду, как Ее Величество освободится».

— А кто потом за ними последит? — нахмурилась Марта.

— Да тут безопасно, найдется кому, — усмехнулся разведчик.

— Какая прелестная у меня тезка, Питер, — сказала Елизавета, глядя на спящую девочку. «И я очень соболезную вашей потере, поверьте».

— Спасибо, Ваше Величество, — Петя поклонился и, как всегда, подумал, что королева — много выше его. Прозрачные голубые глаза женщины были окружены мелкими морщинками. «Ей ведь уже сорок пять в сентябре», — Петя взглянул на роскошный, рыжий, завитой парик, украшенный крупным жемчугом.

Следы от ветряной оспы, которой переболела королева, были тщательно загримированы белилами. Лицо — красивое, с тонкими чертами, было бесстрастным, только накрашенные губы чуть улыбались.

— А, — Елизавета обернулась, — вот и человек без имени, как вас называл мой отец, дорогой Джон.

— Я в то время был еще совсем юнцом, ваше величество, — усмехнулся разведчик, — и считал, что в моей профессии надо непременно сохранять загадочность.

— Так что с нашим другом Хуаном Австрийским? Я слышала, король Филипп сам хочет от него избавиться? — спросила королева.

— Да, — Джон наклонился и погладил маленькую Элизабет по голове. «Испанский монарх нервничает — все же его брат популярен, отличный полководец, и народ его любит.

— И в Нижних Землях, — благодаря нашему вмешательству, — разведчик усмехнулся, — дон Хуан ведет себя пристойно. Как, впрочем, и штатгальтер. Только вот все равно нам придется последить за тем, чтобы планы Филиппа осуществились. Нашему дорогому месье Корнелю придется навестить Мадрид в следующем году».