Легенда о мальчике, что учился дышать (СИ) - "chuckcloud"

— Аааам… — завис Джилленхол, уставившись в телевизор, где транслировалась кулинарная передача, в которой пышная мамаша взбивала тесто голыми грудями.

— Аааам… — передразнил его Харди, кривя ебалом. — Пошел и купил, пока я делаю свои дела! — кинул он в лицо брата скомканную сотню и поспешил удалиться.

Время близилось к полуночи, когда друзья досмотрели «Дьявол носит Прада».

— Какой-то дрочевый фильм! Кто выбирал? — раздраженно рявкнул Том, выключая DVD-проигрыватель.

— Ну я, и что? — эффектно и с осуждением посмотрел на него Леонид, лениво скрестив руки на груди.

— Какая-то бабья ссань! — высказал экспертное мнение сержант, потянувшись к графину с Пина Коладой, дабы обновить бокал.

— Не знаю, а мне зашло, — выпалил Джилленхол, закусив губу и о чем-то задумавшись. — Мне кажется, Стэтхем здесь классно сыграл роль тетушки-босса. Вот этот его парик, костюм… Эээх… Напомнил мне о маме…

Рука Харди остановилась в нескольких сантиметрах от кувшина, а сам Том настороженно замер. Замер и Леонид, предвкушая братскую перепалку. Повисла неловкая трехминутная пауза.

— Блин, Томми, ты только не ори и выслушай, — начал Джейк уже отрепетированную заранее речь. — Через полторы недели, а именно девятого июля, у нашей мамы день рождения.

— И? — подозрительно покосился Харди.

— И я тут подумал… Слушай, ей исполняется пятьдесят пять, и я правда волнуюсь за нее. Она совсем одна! Я не оправдываю ее за то, что она сделала с нами! — поспешил выставить ладони вперед Джейк. — Но, может, она все осознала! Может быть, она хотела бы извиниться, как-то наладить отношения со своими сыновьями… Понимаешь, Томми, она же не вечная! Пятьдесят пять лет — нихуя не шутки! Наверняка ей тяжело! Вспомни, у нее никогда не было постоянной работы, а счета сами себя не заплатят! Мы же можем как-то помочь ей! Это же нетяжело, попробовать забыть все обиды, переступить через себя и сделать первый шаг навстречу к примирению! М? — вопросительно уставился он на брата, превратившись в молящуюся собаку.

Сержант же Том молча смотрел на него, надев на лицо маску похуизма и медленно хлопая глазами.

— Может быть, это поможет тебе, понимаешь? — продолжил Джилленхол. — У тебя на лицо психологические проблемы, тянущиеся из детства! Может примирение с мамой переродит тебя? Понимаешь, я же хочу, как лучше не только для нее, но и для нас с тобой! Но если тебе тяжело, ты можешь просто поехать со мной в Нампу и подождать за дверью, пока я с ней поговорю. Это тоже будет шаг. Хоть и маленький, но шаг, понимаешь, Томми?

Харди не ответил ничего. Он поднялся с дивана и направился в свою спальню.

— Т-т-т-т, — укоризненно поцокал Батлер. — Зря ты всю эту делюгу затеял, Джейки… Ох, чуеть мое сердце — зря!

— Леонид, но ты-то должен меня понять! — положил ладонь на грудь Джейк.

— Да я-то понимаю, а вот он…

Но не успел Леонид больше ничего сказать, как в гостиную вернулся Том. Он медленно подошел к журнальному столику, аккуратно убрал с него алкоголь и еду, после чего протер поверхность от сливочных разводов и крошек.

— Кхм, — прочистил он горло и уселся перед столиком на колени, что-то достав из заднего кармана скамов и положив рядом на пол.

Джейк и Леонид с интересом уставились на Тома. Тот положил на стол шар для хомячков в котором находился синеглазый пупс с подпихнутыми в нос фасолинами. Затем Харди взял с пола еще одного пупса и поставил напротив шара. На лице второго красовалась маска. Пупс был худощав, немощен, а половину его кукольно-детского еблета украшала мастерски нарисованная кровавая клякса.

— Привет Джейки, как дела? Я вот пришел тебе книжку почитать, — пискляво заговорил Харди, подрыгав пупсом — прототипом себя маленького. — Ммм, ууу, ааа, — потряс шаром он, изображая еще неговорящего в те годы младшего брата.

Том отложил пупсов и вновь запустил руку под стол.

— И что же ты делаешь, британский ублюдок?! — предстала перед зрителями кукла Мэрил Стрип, державшая в руках миниатюрную биту для лапты.

— Мама что ли? — прищурился Джилленхол, но тут же поспешил закрыть ладонью рот, отхватив раздраженный взгляд от брата. Ведь Том не любил! Когда кто-то лез в его постановки!

— Сейчас ты сполна получишь! — ебаным голосом заорал сержант и накинулся куклой матерью на пупса Тома. — Получай, получай, мразь! Чтоб ты сдох, выродок! Шавка британская! Лучше б ты сдох при родах! — мудохал он битой пупсика, попутно достав из кармана скамов коробочку томатного сока, ловко раскрыв ее и вылив содержимое на столешницу. Он бросил кукольного себя в лужу сока и вновь схватился за шар. — Ааа! Ааа! Ааа! — спародировал он возмущения брата, неистово тряся хомячковой приблудой, в которой неистово мотался пупс Джилленхол.

— Ебёна мать… — на всю квартиру прошептал Батлер.

— И только попробуй встань, дегенерат! — пропищал он за куклу Мэрил, как бы от ее лица, смачно плюнул на свою миниатюру и бросил рядом биту. — Джейки, кушать не хочешь? Писить не хочешь? — приторно запищал он, проскакав куклой матерью в сторону шара. Затем отставил его и вновь взялся за своего пупса. Нарочито медленно и угрожающе, он поднял его из лужи сока, попутно вставляя в его руку биту для лапты. — Эй, сука-бля, старая блядь! Смотри, я жив! — и с этими словами пупс Тома накинулся на мать и начал ее нешуточно избивать, сам же Харди парадировал женские прерывистые визги. Затем сержант извлек из кармана фломастер и наспех нанес побои на тело куклы Стрип. После откинул пластиковое тело в лужу томатного сока, а его прототип гордо потопал в сторону шара. Он прикоснулся к его поверхности руками и принялся раздирать полиэтилен. Спустя минуту на свет во всей красе показался пупс Джейк — пиздатый и прекрасный, как и в жизни. — Томми! Ты спас меня! Я никогда не забуду этого! — с этими словами Том заключил двух пупсов в объятия и откинул за спину. — Мораль, — уже своим голосом сказал Харди, взяв избитую куклу мать и продемонстрировав ее брату. — Вот, Джейки, это все, что я хочу сделать с нашей матерью. Все, — без шуток и приколов сообщил он. — Хотя нет, не все, — Том поднялся и прошагал к кухонному гарнитуру, откуда извлек подаренную на день рождения «беретту», вставил в нее магазин из табельной, кинул на пол куклу Мэрил и выпустил в нее всю обойму. — А вот теперь, кажется, все, — уничтожающе посмотрел он в синеву глаз Джилленхола, после чего положил пистолет обратно в шкафчик.

Джейк не то что охуел от спектакля брата — ебанулся! Ведь такой реакции Тома он совершенно не ожидал! Оры, визги — пожалуйста! Мордобой — естественно! Но не вот это вот все! Не спектакль с невозмутимым кукловодом, который ясно дал понять, что и в жизни между ним и мисс Мэрил не получится иного разговора.

— Ладно, давай просто проедем эту тему, Томми, будто бы ничего не было? Хорошо? Никто и никуда не поедет, я тебе обещаю, — серьезно сказал Джилленхол. — Хочешь, можем еще чем-то заняться? — попытался перевести он разговор в другое русло.

— Спасибо за славный вечерок, пацаны, я спать, — рявкнул Харди и гневно топая берцами, удалился к себе, громко хлопнув дверью.

— Это было… Пиздец… — взвизгнул Батлер, накинув плащ на изуродованную куклу мать, дабы скрыть эту мерзость от глаз.

— Да, не стоило мне все это начинать, — промямлил Джейк, доставая из заднего кармана джинс два билета до Нампы. — Ладно, надеюсь, он быстро отойдет.

— Но ты же не помчисси туда? — уточнил Батлер.

— Конечно нет! Я ведь обещал! — вскинул руки Джилленхол.

На том славный вечерок и закончили.

9 июля 2006 года.

Джейк Джилленхол после страстной ночи с пухлозадой девицей проснулся уже ближе к вечеру. Он сладко потянулся в кровати, почесал за ухом, встал и вышел из спальни с твердым намерением позавтракать.

В гостиной на диване перед телевизором, накрывшись плащом, дремал Леонид. На экране мелькали финальные кадры фильма «Горбатая гора», где Сет Роган рыдал в джинсовую рубаху Мэтью Макконахи, сплошь перепачкав ее соплями. Джейк, опустив уголки губ, на минуту завис перед телевизором, но не поняв, что же там приключилось, двинулся к холодильнику, вспомнив о голоде. Он достал десяток яиц, поставил сковороду на плиту и зажег огонь. Повар из шара принялся разбивать скорлупу, но тут проснулся Батлер.