Легенда о мальчике, что учился дышать (СИ) - "chuckcloud"

— Но мы же братья…

— Мы же братья, — покривил ебалом Том. — Мы разные, жиденок! Тебе никогда не понять меня! Ибо ты не испытал того, что испытал я! Тебя никто не пиздил в детстве, никто не унижал, никто не обделил вниманием и любовью! Так что ты можешь обо мне, сука-бля, знать? Мм?

— Погоди, погоди, — выставил ладонь вперед Джейк. — Я понимаю, у тебя было тяжелое детство. Но ты только представь на секунду, каково было мне? Я, сука, шестнадцать лет просидел в одном лишь шаре! Не видя вокруг ничего! Шестнадцать лет я лицезрел одну и ту же комнату, да мать! Как думаешь, это просто? Но почему же я не ною каждый божий день о своем трудном детстве?

— Может, потому что тебя, сука-бля, любили? — состроил наигранно совиное лицо Харди. — Сука, да у тебя ж было все! Думаешь я не помню, как щебетала с тобой старая блядь? Меня же в это время пиздила, унижала, внушала, какой я конченый! Сука-бля, да она меня возненавидела, когда я еще не появился на свет! Мразь хотела сделать аборт, залетев от моего отца! Да лучше б, сука-бля, сделала! Чем вот это вот все! — махнул он в сторону дома мисс Стрип, где уже остановилась карета скорой помощи. — Тебя же эта сука боготворила, как только ты явил миру свою псиную рожу! Сука! Она водила тебя в походы, пустила в школу! Да, сука-бля, она тебе велосипед подарила! Я видел, он стоял рядом с шаром!

— Да ты слышишь вообще себя? — заорал Джилленхол. — Нахуй мне нужен был тот велосипед в шаре? Думаешь я хоть раз сел на него? Мм, Томми? И что мне эта школа, походы, когда я был в ебаном шаре! Постоянно! Ты хотя бы в своей обдроченной маске мог свободно выходить за пределы дома!

— Что ты мне тут кичишься своим шаром? — возмутился Том. — Какое это имеет значение, когда тебя вырастили в любви?

— А ничего, что ее любовь ко мне была безумной! Маниакальная любовь! Но тем не менее, сбежав из шара, я взял себя в руки и постарался адаптироваться к новому для меня миру! Ты же, Томми, до сих пор не можешь забыть прошлого! И не надо говорить, что все дело в шаре. Будь ты на моем месте, и даже с учетом того, что мама бы тебя любила… Да ты бы ебанулся похлеще того, что есть, прожив в шаре до шестнадцати. И да! У тебя хотя бы был отец, который искренне тебя любил, без сумасшествия, без зацикливания! У меня же не было такого человека, и я думал, что ты тот самый, кто может заменить мне и отца, и мать, и восполнить то, что те мне недодали. Но, кажется, я глубоко в этом ошибался! Тебе это все нихуя и не надо! Вместо того, чтобы дать мне обычную братскую любовь, ты мне нахуя-то навязываешь жить чужой жизнью!

— Стоп, стоп, стоп, нахуй, — помотал ладонью Том. — Какая чужая жизнь, наглая псина? Я даю тебе все, о чем только можно мечтать! Я, сука-бля, все для тебя делаю! А ты хуй и видишь, только и знаешь, что кататься по Штатам да блядовать.

— И что же ты такого сделал? — скрестил руки на груди Джейк. — Ну-ка, расскажи мне!

— Да, сука-бля, все! Я сделал тебе документы, которых у тебя хуй было! Я пустил тебя жить к себе! Устроил на работу! Финансово обеспечил! Сука-бля, оплатил тебе обучение, чтоб ты стал ебливым юристом! Ты понимаешь, что хуй у тебя бы было всего этого, если б не я! Без меня — ты никто! Ты нихуя б не добился! Да, сука-бля, если бы не я, то ты по сей день сидел бы в шаре и щелкал ебалом! Я освободил тебя! Я спас тебя! И ты обязан мне за все это!

— Я, я, я, я, — покривил лицом Джилленхол. — Вечно одно ебаное «я»! Томми, ты даже и не замечаешь, что делаешь себя ебаным центром вселенной, сетуя на то, что ты такой бедный и несчастный, что ты жопу рвешь, помогая всем. Почему ты считаешь, что все тебе чем-то обязаны? Все, блять! Я, Леонид, твой отец, да даже мать…

— На хуй пошел, еблан! Что ты несешь, сука? — перебил Харди. — Тему давай не переводи!

— А что тут переводить? Что я должен сказать? Спасибо? Спасибо за то, что ты достал меня из шара? — вскинул руки Джейк. — Ебать, ну спасибо! Помог! Написал ебаное письмо, где не указал ничего! Только город! Охуенно, Томми, не правда ли? И как ты вытащил меня оттуда? Порезал минишар, уже в Сиэтле? Но вот как я туда добрался, это тебя почему-то никогда не волнует! Хули тогда орешь, что ты спас меня, если, по сути, нихуя и не сделал?!

— Ах вот как мы, сука-бля, заговорили? Мразь ты неблагодарная, Джейк Джилленхол! Впрочем, такая же, как и твой папаша, — перешел на личности Том, состроив фирменный еблет.

— У тебя больные колени, но я могу сделать тебе новые чашечки из биометалла! Я могу спасти тебя! — прервал братский конфликт блядский голос Мэрил Стрип, которую под белы рученьки выводили из дома два санитара.

— О, вот она, смотри! Пошла! Мразь старая! — посмотрел на эту картину Харди. — Сука, какого хуя ты не дал мне ее убить? — заорал он, повернувшись к Джейку и достав из-за пояса «беретту».

— Я уже сказал — ее смерть — не выход из ситуации. Ты должен принять в первую очередь себя таким, какой… — раздраженно повторил Джейк, проигнорировав дерзкие слова в адрес своего отца.

— Тоже, нашелся мне тут! Знаток психологии! — перебил сержант. — Как я уже сказал — ты нихуя обо мне не знаешь! Так к чему все эти ебаные слова? А? Пидор!

— Ну да, что не знаю, это уж точно! — вскипел Джилленхол, пустив из ушей пар. — Ты говорил, что не в твоих принципах бить женщин. Но откуда у нашей матери тот красный след на лице, я тебя спрашиваю?

— Старая блядь заслужила! И я, сука-бля, не считаю эту паскуду за женщину!

— Заслужила? А чего заслужил ты, Томми? Я не понимаю! Вот сейчас я что должен сделать? Пожалеть тебя? Послушать о твоем тяжелом детстве и вместе с тобой полить говном нашу мать? Что ты сделал для того, чтобы тебя и впрямь пожалели? Разве ты попытался поговорить с ней по-человечески? Уверен, что нет! А что же ты сделал? Усадил в шар? Ударил? Надел маску? Еще что?

— Пристегнул наручниками к батарее и плюнул в ее бюрократское ебало, — самодовольно изрек Харди. — И нихуя я об этом не жалею. Даже и не пытайся, пиздюк, вызвать у меня некую жалость к ней!

— Хах! Серьезно?! — усмехнулся Джейк. — Тогда скажи, Томми, чем ты и сам лучше ее? Попытался бы сделать все не так, как она в свое время! Вот это было бы правильно! Если бы ты не пошел по ее стопам…

— Ой, сука-бля, началось! Сколько можно сравнивать меня с ней, ебло жидовское? — перебил Том. — Я долго терпел вот эти вот параллели. Думаешь мы с ней так похожи? Хорошо, сука-бля, хорошо… Тебе же хуже! Раз я как Мэрил Стрип, то и буду ей соответствовать по полной программе! — слетел он с катушек. — Прости, братишка, но биты для лапты у меня нет, так что довольствуйся, чем есть! — пизданул он, подкинул «беретту», ловко схватил ее в воздухе за дуло, размахнулся и что было сил ударил прикладом Джейка по лицу.

В голове у Джилленхола раздался ультразвук, и парень из шара, потеряв равновесие, завалился назад, инстинктивно схватившись рукой за лицо.

— Эй, ребят! Помощь не нужна? — крикнул санитар.

— Все нормально, папаша! Бывай! — махнул Том и повернулся к брату. — Охохохо! Да вы только посмотрите сюда! — присел он на корточки и взял в руку его лицо. — Бровь. Сука-бля. Бровь! Я рассек ее к хуям! Ну не прекрасно ли, а?! Ну я прям один-в-один старая блядь! — язвил он. — Что, Джейки, думаешь, что теперь понимаешь меня?

— Ты не ведаешь, что творишь… — растерянно прошептал Джейк, трясущейся рукой прикоснувшись к рассеченной брови, из которой уже не на шутку хлестала кровь.

— Ну, бывает, — состроил фирменное ебало Харди.

— Отвали от меня! Все! Хватит! — заорал Джилленхол, пытаясь подняться с земли и отпихивая от себя брата. — Я больше так не могу. С меня достаточно, — спокойно сказал он, взяв себя в руки. — Наши пути расходятся. Том! Я ухожу.

— Ой, блять! — ебано расхохотался сержант. — Уходит он! Ну и вали на все четыре стороны, ебло собачье! Хуеплет! И только попробуй вернуться ко мне в квартиру — сука, уебу! А ты, сука-бля, вернешься! Всегда возвращаешься, поджав хвост! Ибо без меня — ты никто! Ты нихуя не значишь! Без меня ты станешь бомжом да сдохнешь в обоссаной подворотне! Впрочем, мне поебать и на тебя, и на твои ебаные чувства! — молол абы что Харди. — Не ссы, твои дражайшие носочки я упакую и выставлю в подъезд! Но, сука-бля, чтоб порог моей еврочетырешки твой нос не пересек, ясно?!