Сокровище тамплиеров - Джек Уайт

в таких вопросах, высказывают различные мнения и сбиваются в группировки. Буквально за одну ночь создаются фракции и тут же затевают свары из-за денег. Кроме того (и, кажется, это беспокоит только меня одного), орден не испытывает уважения к киприотам, с которыми ему предстоит делить остров. Как раз делить-то наши орденские чины ничего и ни с кем не собираются. Они уже во весь голос толкуют о том, чтобы обложить местных жителей суровыми податями и повинностями в пользу ордена. И никто даже словом не обмолвится о том, чтобы помочь местным жителям и снискать их поддержку и верность. А ведь орден владеет этой землёй всего-навсего несколько недель, меньше месяца. Клянусь, вся затея обречена на провал, помяни моё слово.

Синклер умолк, заметив, что Андре повернул голову и куда-то всмотрелся. Проследив за его взглядом, Алек сказал:

— Кто-то едет, и он не из наших.

Алек Синклер встал, прикрывая ладонью глаза от солнца. Слева по гребню дюны приближался человек верхом на ослике.

Хмыкнув, Синклер поднял руку высоко над головой и снова её опустил.

— Это Омар, — промолвил он.

Приближавшийся человек был всё ещё далеко, но Андре узнал в нём старого палестинца-водовоза. Водовоз остановил ослика и застыл в седле. После паузы, во время которой можно было бы сосчитать до десяти, Синклер снова поднял руку, и старик, натянув поводья и развернув ослика, потрусил обратно.

— Что это было? — осведомился Андре.

— Вызов. Сегодня вечером мне нужно встретиться с Ибрагимом, на том самом месте среди камней. У него кое-что для меня есть. Надо полагать, послание, которое следует передать де Сабле. Хочешь отправиться со мной?

— Конечно хочу. Но не пойму, что только что произошло. Откуда старый Омар знал, где вас искать? И как он узнал вас на таком большом расстоянии?

— Если подумать, существует не так уж много мест, где я мог бы находиться. Полагаю, он узнал меня по одежде.

— Хватит шутить, лживый шотландский язычник! Отвечайте серьёзно и правдиво! — воскликнул Андре, поскольку Алек Синклер был одет точно так же, как сам Сен-Клер или любой другой тамплиер, — в белую мантию с красным крестом боевого рыцаря.

Синклер ухмыльнулся.

— Он узнал меня, когда я в первый раз поднял руку. Никто другой не стал бы приветствовать его подобным образом. Обычно, если хотят подозвать человека, ему машут. Потом, когда я опустил руку, он сосчитал до десяти — и тогда я поднял руку снова, подтверждая, что понял его сообщение. А суть сообщения в том, что Ибрагим будет ждать меня сегодня вечером или в крайнем случае завтра до полудня.

— А это из чего следует? Объясните.

Кузен Андре, поморщившись, пожал плечами.

— Ну, раз Омар выбрался сюда, чтобы меня найти, значит, я понадобился срочно. Если бы дело не было таким спешным, он подождал бы меня в лагере. А то, что у Ибрагима есть для меня сообщение, я понял по одежде водовоза. У Омара есть две куфии — белая и чёрная. Когда он является на встречу со мной в чёрной куфии, это значит, что мне нужно встретиться с Ибрагимом, когда мне будет удобно. Когда же он перевязывает чёрную куфию белой лентой, встретиться с Ибрагимом надо побыстрей. Белая куфия означает — меня ждут срочно, а чёрная лента на ней говорит о том, что у Ибрагима есть для меня послание. Всё очень просто. О таких условных знаках договорились уже много лет назад. Мне рассказывали, что это случилось ещё во времена первых тамплиеров и Гуга де Пайена.

Синклер взглянул на небо, прикидывая, насколько высоко стоит солнце.

— Сейчас как раз середина дня. Нам лучше вернуться в лагерь. Мне нужно повидаться с де Сабле — рассказать, что мы уедем, и предупредить, что он должен ждать сообщения от Рашида аль-Дина. А ты покамест сможешь раздобыть для нас свежих лошадей, оседлать их и найти мешки с овсом — корма должно хватить дня на три, на тот случай, если мы задержимся. Да и нам тоже стоит захватить еды на три дня.

— А как насчёт одежды? Поедем в доспехах или в здешнем наряде?

В ответ Алек Синклер жестом изобразил «салам» — исламское приветствие, коснувшись пальцами груди и лба.

— Одно из главных открытий, которое сделали наши предшественники из христианского мира, прибывшие в этот край задолго до нашего рождения, — это то, что местные жители гораздо лучше чужаков знают, какая одежда подходит для пустыни. Мы будем путешествовать под видом здешних уроженцев, и никто нас не побеспокоит. Когда приготовишься, принеси все припасы в свою палатку и дай наставления своему заместителю, чтобы он прикрыл тебя во время отсутствия. Встретимся в твоей палатке, чтобы мои штабные соратники не заметили наших приготовлений.

Синклер снова бросил взгляд на небо.

— Встретимся через час.

Андре кивнул.

— Прекрасно, но не забудьте: вы должны рассказать мне о том, что узнали на Кипре.

— Ну, если я забуду, ты мне напомнишь. В дороге у нас будет много времени для разговоров.

Пришпорив коней и даже не позаботившись о том, чтобы подобрать импровизированную мишень, рыцари поскакали в лагерь.

* * *

Сев в седло, Андре Сен-Клер начал последний этап своей жизни в качестве рыцаря-тамплиера. У него не было никаких предчувствий относительно грядущих решительных перемен. Но в будущем ему предстояло услышать тысячи раз, что человеку не дано знать своё предназначение, что он узнает его, лишь когда приходит время.

Андре должен был исполнить предначертанное ему уже сегодня после полудня, но пока даже не подозревал об этом.

Роль вестника судьбы сыграл его кузен и друг, Александр Синклер.

Около четырёх часов вечера кузены выехали из лагеря и углубились в пустыню.

С падения Акры прошло шесть недель, Саладин и его войска давно отступили на юг, в сторону Иерусалима