АНАЛОГИЧНЫЙ МИР – 2 - Зубачева Татьяна

И пока они ехали, хозяин говорил:

— Слушай, Тим. Сейчас загоним машину в воронку, подожжём, а там каждый сам за себя. Понял? Русские вот-вот Империю к ногтю возьмут, вам свободу объявят, а там уж… твои проблемы. Ты за моим плечом — лишняя примета. Понял? Если что… прямое попадание, и ты меня больше не видел.

Хозяин достал из кармана и на зажигалке сжёг какие-то бумажки. Потом вынул толстую пачку денег, отделил, не считая, половину и… расстегнув на нём куртку, засунул ему за пазуху.

— Вот так. Чтоб не держал на меня…

…— Мы так и сделали, сэр. И больше я его не видел.

Гольцев кивнул.

— Понятно. Всё правильно. А до Джуса Армонти?

Тим облегчённо вздохнул.

— Сэр, их было много, но ненадолго. Я даже не запоминал их. Кто лучше, кто хуже, сэр, но… — он виновато развёл руками.

— Так, Тим, с этим ясно. Если что… Ладно. А теперь я тебе задам один вопрос, сможешь на него ответить — хорошо, нет… так и скажешь. Я настаивать не буду, — Тим кивнул. — Как зовут Старого Хозяина? Который и сдавал тебя в аренду.

Лицо Тима посерело на глазах, и Гольцев досадливо прикусил губу. Неужели и этот закатит сейчас истерику?

— Сэр… это нельзя… я не могу, сэр…

— Стоп, я понял, — Гольцев остановил этот захлёбывающийся шёпот, пока тот не стал криком. — Тебе запретили, так?

— Да, сэр, — Тим с явным облегчением и даже радостью от того, что его поняли, перевёл дыхание.

— Ладно. Нельзя так нельзя. Теперь вот что. Гореть начинают на третий день, так? — Тим кивнул. — От какого дня?

— Как работать перестал, сэр. А бывает, если вработанный, ну, каждый день работал, то и раньше. Меня на второй день дёргать начало.

— Ты… так много работал? — осторожно спросил Гольцев.

— Да, сэр. Месяц всё время на машине. И до этого…

— Подожди, Тим. Я… слышал, что вы не только телохранители.

Тим сглотнул и потупился.

— Нас называют ещё палачами, сэр. Но… сэр, поверьте мне, я… хозяин ни разу мне не приказал такого. Даже в лагере. И на Горелом Поле. Его просили… об этом. Те. Хотели посмотреть мою работу. Но он отказал им. Я только водил машину.

— Водил машину и вработанный?

— Мы делаем то, что нам приказывают, сэр. А без приказов начинаем гореть.

Гольцев еле сдержал себя.

— Так, значит, всё равно, какие приказы?

— У раба нет выбора, сэр.

— Ясно. Ну, спасибо, Тим.

— Пожалуйста, сэр. Но… за что, сэр?

— За правду, Тим. Да, вот ещё. Как происходит передача другому хозяину?

— В аренду? Просто, сэр. Хозяин говорит. Иди с этим джентльменом и выполняй его приказы. И всё.

Гольцев кивнул. Значит, Гэб не горит и не будет гореть, пока выполняет приказы.

— А вот если такая ситуация, Тим… Тим! — Гольцев вскочил со стула и бросился к нему, потому что Тим начал медленно падать на пол.

Гольцев подхватил его, тряхнул за плечи.

— Тим, очнись, ты что?

— Сэр, — еле слышный шелестящий невнятный шёпот, — не надо, сэр, я всё скажу, я всё сделаю, только не это, не надо, сэр, — и хриплое загнанное дыхание.

Гольцев держал его, пока не почувствовал, что тело Тима вновь окрепло, и тогда разжал пальцы. Тим вытащил носовой платок и вытер мокрое от пота лицо. Гольцев переставил стул и сел напротив Тима, вплотную, чтобы, если что, подхватить.

— Тим, в чём дело? Что ты, что Чак…

Тим умоляюще смотрел на него.

— Сэр, не надо.

— Чего?

— Этих слов, сэр. Их скажут, и я не человек.

Гольцев даже замер. Вот оно! Ну… ну, теперь…

— Тим, а когда в аренду сдают, этих слов…

— Нет, — сразу понял его Тим. — Эти слова знают только Грин и… тот, кому он нас продал. Грин передал ему. И нашу клятву, и эти слова.

— Понятно. Значит, сдали в аренду, а когда пришёл обратно…

Гольцев сделал паузу, и Тим, кивнув, подхватил:

— Да, сэр. Приводят. И тогда…Ну, обычное. Возвращаю вам вашего раба. И всё.

— А потом?

— Потом… потом так, как нужно… тому, — радостно нашёл выход Тим. — Он приказывает тебе или другим.

— Убить этого, так?

— Да, сэр.

— А с тобой было такое?

Гольцев тут же пожалел о своём вопросе, но Тим ответил:

— Да, сэр. Каждый из нас это делал. Когда приказывали.

— То есть… ваш хозяин следил, чтобы каждый регулярно убивал, так?

— Да, сэр.

— Врабатывал в убийство. Чтобы вы без убийств гореть начинали.

— Получается так, сэр, — как-то удивлённо сказал Тим.

— Сволочь он. Первостатейная! — от души сказал Гольцев.

— Не смею спорить с вами, сэр, — с чуть заметной демонстративной покорностью сказал Тим.

Гольцев охотно рассмеялся.

— Ну как, Тим, сильно устал?

Тим пожал плечами.

— Бывало и хуже, сэр.

— Ладно, Тим. Что мне было нужно, я узнал. Спасибо. Если ещё что понадобится, ну, так ещё поговорим. Так что, иди. И ничего не бойся. Живи, расти сына.

— Спасибо, сэр.

Тим понял, что разговор окончен, и встал. Гольцев тоже встал, посмотрел на него и как-то неуверенно сказал:

— Не обидишься? — и вытащил из кармана деньги. — У меня у самого двое…

— Нет, — неожиданно твёрдо, даже не прибавив положенного обращения, ответил Тим. — Я же не за деньги вам рассказывал всё.

— Извини, — Гольцев убрал деньги, — не подумал. Ладно, Тим. До встречи.

— До встречи, сэр.

На улице Тим ещё раз вытер лицо и огляделся. Где Дим? А, вон у лужи. Сколько ни осталось времени, надо работать, машину-то он так и не закончил.

Гольцев сел за стол, сильно потёр лицо ладонями. Ещё камушки в мозаику. И похоже… Что Паук и Старый Говард — одно лицо, уже есть. Похоже, что и Старый Хозяин он же. Многое объясняет и снимает ряд нестыковок. Как сказал Джонатан Бредли? Паук без паутины? Ладно. Сделаем. Но Тима надо отсюда убирать. На пределе парень. Не дай бог, как Чак в разнос пойдёт. Пока его пацан держит, а вдруг встретит кого из бывших… Или, что хуже, из нынешних. Ладно, это мы тоже сделаем. Фланговым обходом, точным ударом, тирьям-пам-пам!

Фредди приехал в Спрингфилд и с поезда сразу пошёл в госпиталь. Шёл не спеша, будто прогуливаясь. Да, не сравнить с Джексонвиллем: и пожарищ не видно, и народу на улицах побольше. Но держатся все настороже, похоже, обошлось без шума, но кое-что было. Возле госпиталя он нагнал женщину в старомодной шляпке. По шляпке он и узнал мать того парня из пятого бокса. Она, услышав шаги за спиной, оглянулась, увидела Фредди и испуганно прибавила шагу. Фредди остановился, закуривая: ему только её визга сейчас не хватает.

В воротах обнаружились несравнимые с прежними временами строгости. Записывали кто и к кому, проверяли документы… Ну, всюду одинаково: как лошадь украли, так конюшню сразу заперли! Из-за этого Фредди опять чуть не столкнулся с ней. И опять он задержался, пропустив высушенную солнцем и ветром фермершу с цеплявшимися за её юбку тремя белоголовыми малышами и немолодую супружескую пару, а потом уже подошёл сам.