Воспоминания - Сергей Юльевич Витте
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тем не менее, вопреки моему совету и совету министра иностранных дел гр. Ламсдорфа, наши войска, под начальством генерала Линевича, вместе с японскими войсками были двинуты к Пекину.
Таким образом, мы взяли на себя экзекуцию над Китаем. Мы осадили Китай. Вдовствующая императрица-регентша и богдыхан бежали из Пекина. Мы вместе с японцами взяли Пекин и взятие это ознаменовалось, главным образом, тем, что войска занялись грабежами, – дворец богдыханши был разграблен.
После взятия Пекина никаких экзекуций над китайцами не производили. Но только частные имущества были сильно разграблены, в особенности ценности дворца, причем, – как это ни больно и ни грустно сознаться – до нас доходили слухи, что русские военачальники в этом отношении неотставали от других военачальников, что, впрочем, было подтверждено мне неофициально агентом министерства финансов в Пекине – будущим посланником в Пекине – Покотиловым.
После взятия Пекина мы образумились, и в скором времени, благодаря моему настоянию и настоянию министра иностранных дел, наши войска оттуда ушли.
И настояния наши увенчались бы успехом, если бы боксерское восстание не распространилось на Манджурию, которое сперва выражалось отдельными инцидентами, захватом некоторых служащих на железных дорогах, пожарами некоторых железнодорожных зданий, а засим, восстание это выразилось и в более значительной степени.
Когда началось восстание, то Куропаткин сейчас же хотел вести войска в Китай, т. е. двинуть их из Приамурской области в Манджурию. Я долго уговаривал этого не делать, и, действительно, в Манджурии все было спокойно – за исключением некоторых отдельных незначительных инцидентов – но после того, как мы совершили экспедицию в Пекин, событие это, вместе с захватом Квантунского полуострова, совершенно вооружило против нас китайское население. Начались такие грозные явления, что я сам был вынужден просить вести наши войска из Приамурской области в Манджурию.
Но и в этом деле Куропаткин действовал со свойственным ему легкомыслием и не прозорливостью. Так, он отправил войска не только из Приамурской области, но и двинул войска морем из Европейской России и двинул войска в значительном количестве.
Я указывал на то, что Китай находится в таком положении, что самый незначительный отряд может положить предел всем беспорядкам.
Тем не менее, Куропаткин отправил войска в значительном количестве.
Но вскоре обнаружилось, что несмотря на довольно произвольные действия наших войск в отношении Китая в Манджурии, население Китая, после того, как только несколько тысяч войск наших было введено в Манджурию, скоро успокоилось.
Таким образом, войска, отправленные из Европейской России морем, доехав до Порт-Артура и Да-лянь-вана, сейчас же вернулись обратно. Но те части, которые пришли в Приамурскую область и Сибирь по железной дороге, прочно оккупировали, как юг, так и север Манджурии.
Как только войска вошли в Манджурию, так началась двойственность власти в направлении действий русских властей в Китае. Вся администрация железной дороги, все служащие железной дороги, а в том числе пограничная или охранная стража, держались политики миролюбивой. Они, во время пребывания там, успели установить хорошие отношения с китайскими властями и населением, а поэтому утверждали, что если бы мы сами поступали в отношении Китая корректно, то Китай оставался бы самым верным нашим союзником, а поэтому следует загладить все ошибки, которые были сделаны, как по захвату Квантунского полуострова, – что повело за собой сооружение южной ветви к Порт-Артуру – так и по занятию нами Пекина, тогда как мы не имели там никаких интересов; вместо того, чтобы предоставить делать эту экзекуцию европейским державам, заинтересованным в Пекине, Среднем и Южном Китае – мы сами добровольно на себя взяли эту экзекуцию.
Куропаткин же держался той идеи, которую он мне высказал с такою радостью, когда началось боксерское восстание, а именно, что необходимо захватить, пользуясь этим случаем, всю Манджурию. Он проводил совсем другие идеи – идеи не мирные. Наши войска распоряжались в Китае совершенно произвольно, т. е. так, как поступает неприятель в захваченной стране, да и то в стране азиатской.
Таким образом была создана та почва, на которой неизбежно должна была разразиться катастрофа.
Я и граф Ламсдорф убеждали Его Величество вывести войска из Манджурии и восстановить те нормальные и дружелюбные отношения, которые были до захвата нами Квантунской области. Мы выражали надежду, что, в конце концов, Китай может с этим захватом примириться, если только далее мы не будем совершать произвольных шагов и вообще всяких насилий.
Наоборот, Куропаткин и, под его влиянием, военные чины держались того мнения, что раз мы можем захватить Манджурию, если не юридически, то, по крайней мере, фактически, то следует этим воспользоваться, а поэтому в их интересах было, чтобы в Манджурии постоянно происходили различные инциденты.
В первое время, когда разыгралось боксерское восстание в Манджурии, после того, как мы захватили Пекин, действительно в Китае были некоторые силы, имеющие подобие сил военных организованных, но в скором времени они были уничтожены нашими войсками. Наиболее сильный боксерский отряд находился около Мукдена и был побит нашим небольшим отрядом под командою генерала Субботича. Генерал Субботич получил за это Георгиевский крест, впрочем, он получил Георгиевский крест, главным образом потому, что был товарищем Куропаткина, был с ним на «ты».
После разбития этого ничтожного китайского отряда, в сущности говоря, китайское население в Манджурии совершенно успокоилось.
Но военное ведомство делало все, чтобы иметь предлог не выводить войска из Манджурии. В течение года происходили в этом отношении постоянные разногласия, с одной стороны, между министерством финансов, всею массою служащих на восточно-китайской железной дороге и агентами министерства иностранных дел, а с другой стороны – военным министром и подчиненными ему военными чинами, находящимися в Манджурии.
Его Императорское Величество никаких твердых решений по этому предмету не предпринимал. С одной стороны, не высказывал категорично, что он не согласен с воззрениями министра иностранных дел и министра финансов, а, с другой стороны, как бы поддерживал тенденции Куропаткина, клонившиеся, в конце концов, к захвату Манджурии.
Такое положение дела вытекало не из обстоятельств, которые заключались в разногласии между министром финансов и министром иностранных дел, с одной стороны, и Куропаткиным – с другой, а вытекало из обстоятельств другого порядка, именно: как только был захвачен Квантунский полуостров, и мы, так сказать, ушли от Кореи, передав доминирующее влияние в Корее японцам, явилась другая сила, сила неофициальная, так сказать, вневедомственная, которая начала вести свою политику.
Явился некий отставной ротмистр кавалергардского полка Безобразов. Безобразов один из целой плеяды авантюристов, проявивших себя в последнее время в России, как-то: Вонлярлярский,
