Девятый Замок - Хаген Альварсон

— Это не Кельхайра ли случайно Семицветного? — осведомился Асклинг.

— Именно, — кивнул Дэор. — Потому что этот Кельхайр, возможно, и был некогда великим воином, ратоводцем, защитником крепостей, но я превзошёл его с меньшими силами.

— Побеждают сильнейшие, в этом смысл? — тихо спросил я. Очень хорошо помнилось мне, как этот охотник воткнул нож в сердце белого короля-оленя. И потухли светила на небе.

— Победа здесь ни при чем, — разъяснил Корд. — Просто Эльнге нужны надежные соратники на местах. Сильные, знающие воинское ремесло, а главное — преданные, как собаки. Кельхайр собакой не был. Никогда. И не проглотил бы солнце, как Железный Волк.

— Не спешите меня судить, — развёл руками Дэор. — То правда, что мне по нраву быть ландманом и хёвдингом, держать воинов, слуг и рабов. Я вылез из дерьма, из грязи болот, и двор Готлафа Эоринга некогда казался мне палатами богов. Но я полюбил сновидение, снежинку, дочь Эльнге. Так уж вышло. Может, прав Корд, когда мешает меня с грязью, ибо не стала она счастливее после нашей свадьбы. Однако я чую, как кипит грозой небо, проклятое небо Запада, и пусть лучше я буду ничтожеством — но эта гроза не разобьёт наши головы своими перунами! Коль скоро победим — тогда и будут песни, пляски и поцелуи на берегу моря. Я всё сказал.

— Никто и не думал тебя судить, — мягко молвил Корд. — Но этот Эльнге… У него всегда кинжал за пазухой.

— Я это знаю, как никто другой, — кивнул Дэор. — Но он сдержал слово.

— Какое слово? — одновременно спросили я и Аск.

— Королевское, вот какое. Он дал слово отдать за меня Фионнэ, если я за полгода построю ему замок на острове, недалеко от берега. Я вступил в сделку с неким карликом. Он сказал: построю, мол, тебе замок, а ты угадай моё имя. Вот за чем я ходил в Девятый Замок. Его имя оказалось Ноддер. Его кровь пахла скверно.

— Знал я того карлика, — заметил Корд'аэн. — Он служил подручным у кое-кого на Альстее. У кое-кого могущественного. Однажды карлику надоело быть слугой, и он удрал, прихватив много ценных вещей. Фионнэ, которую он надеялся получить в жены, так как был уверен в провале Дэора, хотел использовать как щит от своих прежних хозяев. Ведь он, хозяин Ноддера, не пошёл бы против Эльнге. Не из страха проиграть, нет, скорее уж из страха победить. Кстати, Дэор, я тут был в Эльварсфьорде, тебе привет от сам знаешь кого.

— Она рассказала тебе о том гадании?

Корд'аэн кивнул.

— Что таилось под той дощечкой? Какая руна?

— Никакая. Под той дощечкой, что осталась недвижимой, была пустота.

— Смерть?

— Нет. Смерть, если помнишь, выпала тебе. А пустая дощечка — это пустошь. Там нет ничего.

— Выходит, я был прав с самого начала? Я напрасно послушался кольца? Надо было просто открыть ту руну…

— Ты дурак, Дэор, сын Хьёрина. Ты не понял бы подсказки. И запутался бы окончательно.

— Разве Эльфрун мне не подсказала бы?

— Не уверен.

Долго молчал Дэор, глядя в глаза чародея. Затем встал и низко ему поклонился.

— Благодарю тебя, волшебник, — торжество бури и величие безмолвного фьорда в зимнюю пору, вот что было в его голосе. — Да хранят тебя фюльгъи, и пусть будет тебе удача.

Затем он сел и наполнил кубок. Не дрожали его руки, и странно было, что этот викинг благодарит Корда за то, что тот его оскорбил и унизил. Не многовато ли заплатил ты, Дэор Хьёринсон, драконам Девятого Замка?..

— Хотел бы я выпить за нашего славного друида, за его огонь и лёд, за его волю и за его чары. Пью твою честь, Кордан Флиннахсон! Скёлль!

— Твою честь, Кордан! — подхватил Асклинг, принимая чашу.

— Твою честь, — эхом отозвался я.

— А я пью за вас, друзья. За каждого из вас, — завершил круг чародей, тепло улыбаясь.

— Вот таким ты мне нравишься, — сказал я, тоже усмехнувшись, — кстати, это у тебя настоящий глаз?

— О да. Новый отрастил. Как ящерка хвост. Друид я или не друид?

— Ну уж если ты у нас друид, так поведай нам — будет война или нет? Сухари сушат загодя.

Несколько мгновений тишина висела над нами, давила, точно рунный камень на вершине кургана, холодного могильного холма, от которого пахнет тленом. Те мгновения врезались в моё сердце навсегда.

И это тоже был Девятый Замок. Его проклятый ветер. Запах его сокровищ.

А потом волшебник заговорил — устало, отрешённо, точно из-за грани миров:

— Не знаю, Снорри. Не знаю… Мы… они, Золотой Совет, не стали пить воду и песок, и это верно, ибо этого мало, ибо время это не только вода и песок, но и прорастающий ячмень, а уж на это они не способны! — презрение прорвало наконец усталость, и я увидел прежнего Корд'аэна, жёсткого и справедливого, и улыбнулся. — Я много рассказал на Совете, но далеко не всё. Войну не остановить, но теперь я понимаю, что это не самое худшее. Это испытание, через которое надобно пройти, сохранив то, что ещё не тронуто ни плесенью, ни омелой. В Час Рагнарёк сгинут герои и чудовища, но ведь останутся живы двое детей, и Бальдр выйдет из заключения в Хель. И тут-то им пригодятся золотые тэфли, и арфы, и песни.

— А совет, который дал тебе дракон? — спросил Дэор.

— Я думаю сделать, как он говорил, — кивнул Корд'аэн. — Но тут мне нужна ваша помощь. Твоя, Дэор, да и ваша, друзья мои. Всё только начинается. Не обязательно бродить по дорогам этого мира, чтобы замечать тех, у кого солнце восходит в глазах. Они могут жить рядом с вами, в соседнем дворе. Запоминайте их, и когда-нибудь я дам знак, и вы придёте на зов, и приведёте их. Но это большая тайна. Я не намерен посвящать в неё Золотой Совет. Как всегда, всё испортят.

— Ты уверен, что тех, о ком ты говоришь, много? — спросил я. — В Норгарде их почти не было.

— Но вас-то четверых я нашёл, верно? — усмехнулся Корд'аэн.

Если бы меня спросили, то я бы сказал, что меньше мне пришлись по нраву те слова, чем хотелось бы, и вовсе не такого ответа ждал я. Не радовала меня война, и никого не радовала, и я до последнего надеялся, что они… нет, что он, Корд'аэн О'Флиннах, сумеет её остановить. Но, видимо, у него не было другого ответа, и придётся нам ещё не раз выходить на поле тинга мечей. Потому что нас так мало в этом огромном мире.

— А что скажешь о себе, Асклинг? — я выпустил колечко дыма, чтобы не думать о словах Корда, хотя бы до утра.

— Как и раньше, — отвечал Асклинг. — Вожу путников в Лагендейле, коплю деньги. Хочу просить одного отца семейства вирфов из южных поселений отдать за меня его дочь. А как просить без своего угла и куска хлеба? Засмеют… Это только наш Дэор такой герой. Многие спрашивают, не родич ли я часом Гельмиру Гульденбарду. И так меня это достало, что аж бороду сбрил.