Дело «Норильский никель» - Александр Коростелёв

Ещё живший тысячу лет назад на территории современной Средней Азии и Ирана, на рубеже X и XI веков, величайший арабский учёный-энциклопедист, врач и поэт Абу Али Ибн Сина (Авиценна) в самом начале первой из пяти книг «Канон врачебной науки», являвшейся до середины XVII века основой преподавания медицины во всех старейших университетах Европы, по частоте изданий соперничавшей с Библией, подчёркивал наиважнейшее значение чистого свежего воздуха для здоровья человека.

«Воздух, хороший по субстанции, — это воздух, в котором нет посторонней примеси пара или дыма», — писал Авиценна. Воздух «может загнивать, и вещество его превращается в нечто дурное, подобно тому, как болотная вода загнивает, и вещество её становится дурным… Когда воздух изменяется, то в теле происходят из-за этого /различные/ явления. Загнивая, воздух делает гнилыми соки и, прежде всего, гноит сок, заключённый в сердце, так как ему легче добраться до этого /сока/, чем до других /соков/». (Абу Али Ибн Сина, «Канон врачебной науки», часть первая, стр. 82, стр. 91–92)

Всё это с поражающей точностью подходит для описания ситуации, сложившейся в Норильском промрайоне на рубеже XX и XXI веков. Воздушные нечистоты, практически постоянно окружающие северян в их повседневной жизнедеятельности, оказывают отрицательное воздействие на все жизненно важные функции человеческого организма, вынужденного сопротивляться поступающему в него через дыхательные пути потоку разнообразных ядохимикатов. Особенно же пагубное воздействие производственные газы и пыль оказывают на сердечно-сосудистую систему человека, сопротивляемость которой агрессивному воздействию вдыхаемого «гнилого воздуха» по достижению преклонного возраста по понятным причинам никак не увеличивается, а как раз наоборот — снижается иногда до такого уровня, что во избежание худшего последствия медицинское вмешательство делается обязательным и неотложным.

Ежегодная смертность жителей городов и посёлков Большого Норильска в 1994 году достигла показателя 6,3 случая на одну тысячу человек, в то время как в 1989 году было зафиксировано 3,2 случая, а в 1987 — 2,9. На первом месте среди болезней, послуживших причинами ухода из жизни в трудоспособном возрасте, как мужчин, так и женщин, являлись сердечно-сосудистые заболевания, статистика смертности от которых в 1994 году составила 18,9 % и 15,5 % соответственно от числа умерших трудоспособных мужчин и женщин. Кроме этого, у 45 % мужчин и 26 % женщин от общего количества безвременно ушедших в трудоспособном возрасте не была официально установлена причина смерти (не было указаний на какое-либо заболевание или травму), что само по себе не исключает наличие причинно-следственной связи между колоссальным загрязнением окружающей природной среды и смертностью в расцвете лет.

С конца 80-х, начала 90-х годов XX века среди общей смертности жителей населённых пунктов Большого Норильска наметилась чёткая тенденция увеличения показателя смертности среди людей, ушедших из жизни в возрасте старше 55 лет, то есть после достижения ими пенсионного или предпенсионного возрастного рубежа. Так, если в 1989 году было всего 18,9 % таких случаев от общего числа умерших, то в 1992 году доля представителей упомянутой возрастной группы в скорбном списке составляла уже 37 %.

Рост уровня смертности жителей городов и посёлков Большого Норильска в начале 90-х годов XX века не мог быть спровоцирован ни эпидемиями, ни катастрофами, ни войнами, которых попросту не было. Состояние окружающей природной среды не претерпевало за прошедшее пятилетие (до 1 января 1994 года) каких-либо серьёзных ухудшений, концентрация вредных для здоровья человека химических примесей в воздухе кардинально не менялась.

За рассматриваемый пятилетний период из ряда газообразных химических соединений, содержавшихся в воздушном пространстве Норильского промрайона и находившихся под постоянным наблюдением специалистов, стабильно превышался допустимый средний уровень концентрации лишь по следующим компонентам: диоксида серы — в 2,4 раза, оксида азота — в 1,2 раза и формальдегида — в 2 раза. Максимальные же концентрации в воздушном бассейне тех или иных ядохимикатов, порождаемые мощными выбросами производственных газов и пыли в крайне неблагоприятных для этого метеорологических условиях, в пределах ранее приведённого расклада могли быть, как и всегда, самыми разнообразными.

Причинение же вреда здоровью людей таким химическим элементом, как мышьяк, присутствующим в ничтожно малых количествах в составе сульфидных медно-никелевых руд Норильского промрайона и почти полностью нейтрализуемого в процессе технологии производства цветных и благородных металлов, учесть было практически невозможно.

Отсюда следует, реальной причиной роста уровня смертности являлось увеличение численности северян, достигших пенсионного и предпенсионного возраста, организмы которых не могли с былой эффективностью, как в юности и в зрелые годы, сопротивляться вредному воздействию ядовитых промышленных газов и пыли, незаметно забиравших вместе со здоровьем и плату в виде непрожитого людьми времени.

Соответственно и выход очевиден — ускоренное решение проблемы переселения лиц преклонного (пенсионного) возраста в места с более благоприятными природноклиматическими условиями и чистым окружающим воздушным пространством, что, кстати, активно и делалось вплоть до 13 апреля 1996 года (до окончательного прихода к управлению РАО «Норильский никель» ставленников ФПГ АООТ «Интеррос»).

Словосочетание «одно ПДК» — говорит о многом, а вот «2 и более ПДК» — не говорит ни о чём, поскольку за выражением «предельно-допустимая концентрация» уже всегда стоит вред здоровью человека и в конечном итоге его смерть, остальная арифметика — «от лукавого»!

Так что мерить степень загрязнения окружающей природной среды всё-таки было бы наиболее целесообразно, зримо и справедливо не ПДК, а уровнями смертности и заболеваемости людей, проживающих в населённых пунктах Большого Норильска.

Мерить биологическим временем, полученным каждым человеком при рождении через генетическую формулу его родителей и в дальнейшем умноженным заботой близких ему людей, и отнятым «гнилым воздухом», отравленным промышленными выбросами ядовитых химических соединений; мерить недопрожитыми человеческими жизнями и жизнями, превращёнными в болезненный ад извечных больнично-поликлинических коридоров.

Не зря же в своё время Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) уже отнесла город Норильск к экологически опасному региону (W.O.H., 17, Geneva), следующая за этим градация являлась признанием данной территории районом экологических бедствий, природных или техногенных катастроф.

Полное понимание руководством государственного промобъединения Норильский комбинат всего драматизма сложившейся ситуации сыграло не последнюю роль в принятии решения о начале реализации социально-значимой программы строительства жилья за пределами полуострова Таймыр, призванной создать норильским пенсионерам достойные жилищные условия «на материке» и этим побудить их к переселению.

Возглавлявший тогда комбинат Борис Колесников, с 1946 года сам проживавший в природно-климатических и экологических условиях промрайона, начинавший свой путь по многотрудной карьерной лестнице мастером Медного завода, работавший в должности директора Никелевого завода и главного инженера всего комбината, как никто другой понимал важность осуществления переселения людей пенсионного возраста. Наверняка не в меньшей степени понимал важность решения этой проблемы и его преемник на должности гендиректора государственного промобъединения Норильский комбинат Анатолий Филатов, который ещё до приватизации комбината смог данной ему властью организовать помощь в приобретении жилья свыше чем 1,5 тысячам семей норильских пенсионеров.

Кроме предпринимавшихся мер по переселению ветеранов норильских строек, достигших преклонного возраста бывших горняков, металлургов и работников подразделений обеспечения основного производства, благодаря труду которых для нужд Отечества были получены миллионы тонн цветных и благородных металлов, оставалась ещё, в частности, нерешённой задача улучшения качества воздуха Норильского промрайона.

Строительство Надеждинского металлургического завода с учётом необходимости создания сопутствующего производства элементарной серы, как продукта утилизации производственных газов, позволило не допустить дальнейшего ухудшения состояния окружающей природной среды. Это было, безусловно, важно, хотя и являлось всего лишь частичным решением проблемы. Оставалась её главная часть, заключавшаяся в необходимости модернизации технологии уже действовавших металлургических заводов, направленной на создание на базе сравнительно устаревших производств условий для относительно безвредной плавки цветных металлов, что в результате позволило бы прекратить практику «оплачивать» готовую продукцию Норильского комбината здоровьем людей — сокращением срока биологического времени их жизни.