Властители Рима - Владимир Викторович Дмитренко

После развода с Октавией и ее казни врагов у императора явно прибавилось. Нерон, обращавшийся до этого с римской знатью достаточно либерально, начиная с 62 года переходит к расправам над своими явными или потенциальными противниками, усиливает свою охрану, но при этом положение его становится значительно менее устойчивым, чем ранее. Каждая новая жестокость добавляла ему врагов.

Нерон вынужден был отложить свой намечавшийся ранее визит в Грецию и театральные выступления, с тем чтобы принять меры для укрепления своего авторитета. По словам Корнелия Тацита, «стараясь убедить римлян, что ему нигде не бывает так хорошо, как в Риме, Нерон принимается устраивать пиршества в общественных местах и в этих целях пользуется всем городом, словно своим домом».

Портрет императора Нерона на золотом ауреусе, выпущенном в Риме в 64–65 гг.

Устройство пиров для римлян, как и проведение различных денежных и продуктовых раздач, а также устройство для них зрелищ было традиционным способом привлечения к себе симпатий населения. Угощения для граждан устраивали и Юлий Цезарь, и Октавиан Август, и никто из римских историков не пытался ставить им это в вину. Однако у Нерона что-то пошло не так. Возможно, его склонность к чрезмерным эффектам раздражала тех, кто, увидев роскошь его затей, сознавал, какие деньги тратятся совершенно зря, возможно, на подобных пирах для знати допускались какие-либо развлечения, выходящие за рамки приличий. Для того, чтобы угодить императору, то же самое делали и его приближенные. Все, что давалось бесплатно, римляне брали. Однако проникались ли они благодарностью за это? Вряд ли… Так, Корнелий Тацит, комментируя эти мероприятия, с осуждением пишет: «Но самым роскошным и наиболее отмеченным народной молвой был пир, данный Тигеллином, и я расскажу о нем, избрав в качестве образца, дабы впредь освободить себя от необходимости описывать такое же расточительство. На пруду Агриппы по повелению Тигеллина был сооружен плот, на котором и происходил пир и который все время двигался, влекомый другими судами. Эти суда были богато отделаны золотом и слоновой костью, и гребли на них юноши, рассаженные по возрасту и сообразно изощренности в разврате. Птиц и диких зверей Тигеллин распорядился доставить из дальних стран, а морских рыб — от самого Океана. На берегах пруда были расположены лупанары, заполненные знатными женщинами, а напротив виднелись нагие гетеры. Началось с непристойных телодвижений и плясок, а с наступлением сумерек роща возле пруда и окрестные дома огласились пением и засияли огнями. Сам Нерон предавался разгулу, не различая дозволенного и недозволенного; казалось, что не остается такой гнусности, в которой он не мог бы выказать себя развращеннее; но спустя несколько дней он вступил в замужество, обставив его торжественными свадебными обрядами, с одним из толпы этих грязных распутников (звали его Пифагором); на императоре было огненно-красное брачное покрывало, присутствовали присланные женихом распорядители; тут можно было увидеть приданое, брачное ложе, свадебные факелы, наконец, все, что прикрывает ночная тьма и в любовных утехах с женщиной».

Было ли на самом деле все, что описывает Корнелий Тацит, мы, конечно же, не узнаем. Светоний Транквилл также описывает развратные действия Нерона, утверждая, что он «в звериной шкуре выскакивал из клетки, набрасывался на привязанных к столбам голых мужчин и женщин и, насытив дикую похоть, отдавался вольноотпущеннику Дорифору: за этого Дорифора он вышел замуж, как за него — Спор, крича и вопя, как насилуемая женщина», но мы хорошо знаем, что обвинение в грязном разврате было в Риме одним из наиболее распространенных способов облить человека грязью, особенно же того, кто стоял у власти. Толпа легко верила подобным обвинениям, особенно после того, как обвиненный в этом терял власть. После падения Нерона многим было выгодно приписать ему как можно больше осуждаемых обществом пороков, и распространение таких слухов, очевидно, поощрялось, а судя по тому, что имена гомосексуальных партнеров Нерона, называемых Корнелием Тацитом и Светонием Транквиллом, не совпадают, оба историка опирались тут не на свидетельства очевидцев оргий, а на ходившие по Риму в дальнейшем слухи. Так что вступал ли Нерон в гомосексуальные связи или нет — это вопрос сомнительный. Единственное, что можно утверждать наверняка, так это то, что устраиваемые у него пиры для знати частенько походили на оргии, отличались театральными эффектами и обходились казне весьма дорого. Интересно, что ни Корнелий Тацит, ни Светоний Транквилл, ни другие римские историки не упоминают об участии в этих оргиях Поппеи Сабины. Между ней и Нероном уже тогда начался разлад?.. Кто знает? Но к этому вопросу мы еще вернемся несколько позднее.

23. ПОЖАР В РИМЕ. НЕЗАСЛУЖЕННОЕ КЛЕЙМО «ПОДЖИГАТЕЛЯ» — «ЧЕРНЫЙ ПИАР» I ВЕКА. КТО НА САМОМ ДЕЛЕ ПОДЖЕГ РИМ? ГОНЕНИЯ НА ХРИСТИАН

Устраиваемые Нероном в 64 году, после расправы над Торкватом Силаном, пиры и раздачи имели целью заставить римлян позабыть об этом и убедить их в том, что император о них заботится. Однако противники Нерона добивались как раз обратного, и так же, как в 62 году, после расправы Нерона над Корнелием Плавтом, Рубеллием Плавтом и Октавией в порту Остии при довольно странных обстоятельствах погибло несколько сот кораблей с зерном для столицы, а сто кораблей с зерном, стоявших на Тибре, тогда же и при не менее странных обстоятельствах было уничтожено пожаром, так и в 64 году, вскоре после гибели Торквата Силана, в Риме произошло бедствие, только на этот раз еще более грандиозное — в Риме начался самый ужасный за всю историю города пожар. По словам Тацита, пожар вспыхнул «в четырнадцатый день до секстильских календ» — 19 июля. Он начался в цирке у Палатинского холма, «там в лавках, с легко воспламеняющимся товаром, вспыхнул и мгновенно разгорелся огонь и, гонимый ветром, быстро распространился вдоль всего цирка. Тут не было ни домов, ни храмов, защищенных оградами, ни чего-либо, что могло бы его задержать. Стремительно наступавшее пламя, свирепствовавшее сначала на ровной местности, поднявшееся затем на возвышенности и устремившееся снова вниз, опережало возможность бороться с ним и вследствие быстроты, с какою надвигалось это несчастье, и потому, что сам город с кривыми,