Таящийся ужас 3 - Владимир Гриньков

— Пойдемте, — предложил я женщине.

Она безропотно пошла за мной в гостиницу, где сержант уже опечатывал номер, в котором жил Архабов.

— Вы еще будете в городе? — спросил капитан женщину.

— Я здесь нужна? — Она выглядела очень усталой.

— Хотя бы на пару дней.

— Хорошо, — кивнула она.

— Вас поселят здесь, я договорюсь, — хмуро сказал капитан.

— Нет, — быстро ответила она. — Только не здесь.

— Простите, — он еще больше нахмурился. — В Доме колхозника пока поживете.

Я вспомнил Лылу и сказал:

— Она же не колхозница — ее туда не пустят.

Капитан посмотрел на меня как на ненормального:

— Что значит не пустят? Я им позвоню.

Я пожал плечами.

— Если хотите, мы вас туда подвезем, — предложил капитан, обращаясь к женщине.

— Спасибо, не надо.

Милиционеры вышли, и мы остались одни в коридоре.

— Давайте посидим еще немного, — попросила она.

Мы присели на диван. На улице заработал мотор, и машина отъехала.

— Как странно, — сказала она. — Здесь за одну ночь погибли два человека. Наверное, в этом городишке такого сроду не было.

Хлопнула входная дверь. Я обернулся — по коридору шел усатый сержант. Он посмотрел на нас, но ничего не сказал и скрылся в комнате администратора.

— Он что, остался здесь? — удивилась женщина.

— Его, наверное, специально оставили, — предположил я. — Два убийства в одной гостинице за ночь — это уж слишком.

— А того, первого, тоже задушили?

— Нет, он зарезан ножом.

Она быстро повернулась ко мне:

— Убийцу задержали?

Я покачал головой:

— Он исчез.

— Но его хоть кто-нибудь видел?

— Нет.

И тогда она медленно произнесла:

— Его убил «черный».

При слове «черный» я вздрогнул и посмотрел ей в глаза:

— Откуда вы знаете?

Она откинулась на спинку дивана и сказала:

— Так, значит, я все-таки не ошиблась.

— Откуда вы знаете? — Я понял, что она — часть самого Архабова, который знал, знал, но не сказал мне ничего! Из-за этих недомолвок и погиб Резо.

— Знаю — и все, — ответила она.

— Послушайте! — Я схватил ее за руку. — Если вы мне сейчас не скажете…

— Конечно, не скажу, — оборвала она. — И не кричите.

— Что, милиции боитесь? — закричал я. — А ведь они еще не все знают!

— Чего же они не знают, например?

— Того, что вы забрали из номера вашего погибшего мужа пачку бумаги.

Я осекся, увидев ее глаза: в них стоял ужас.

— Умоляю вас, — прошептала она.

— Не надо меня умолять, — я начал злиться. — Два человека погибли, а вы что-то скрываете. Что это за бумаги?

Она потянула сумку к себе, но я перехватил ее.

— Достаньте их!

— Нет! — Ей удалось схватить сумку и прижать ее к груди. — Не надо, прошу вас.

— Сейчас я позову сержанта, — пригрозил я.

Она заплакала.

— Перестаньте! — Я раздражался все больше. — Это не поможет. Достаньте бумаги.

Продолжая плакать, она отрицательно покачала головой. Тогда я поднялся с дивана.

— Нельзя, поймите же, — простонала она, но я даже не обернулся.

— Возьмите. — Она зашуршала бумагами.

Я вернулся на диван и взял в руки всю пачку. Женщина смотрела на меня с мольбой и ужасом:

— Не читайте, прошу вас.

— Оставьте меня в покое! — Я впился глазами в первые строчки.

Это был бессмысленный набор слов. Слова, написанные рукой Архабова, сплетались в какую-то паутину, из которой я уже не мог выбраться. Я ничего не понимал, я даже не мог сказать, о чем здесь написано. И в этот момент скрипнула дверь. Я машинально поднял голову и увидел его: «черный» стоял в конце коридора и молча смотрел на меня. Я сидел на диване в каком-то страшном оцепенении и смотрел, как «черный» медленно и осторожно двигается в нашу сторону, не спуская с меня взгляда. Резо был прав: лицо «черного» не поддавалось никакому описанию. Он был просто черный — и все. Я хотел встать, но ноги мои сделались ватными, — и я так и остался сидеть. «Черный» должен был пройти мимо распахнутой двери комнаты администратора, а там сидел сержант, и я ждал, когда он поравняется с дверью и сержант его увидит. И тогда — тогда я спасен. «Черный» поравнялся с открытой дверью, заглянул в комнату, но не испугался, увидев милиционера, а спокойно пошел ко мне. Наконец мне удалось немного привстать, но он уже был рядом и бросился на меня. Я почувствовал на своей шее мертвый захват его холодных рук. Я хотел закричать, но из моей груди вырвался лишь негромкий хрип, и я понял, что сейчас он меня убьет. В этот момент сидевшая рядом со мной жена Архабова метнулась ко мне, и «черный», не ожидая такого поворота событий, отпустил меня и попятился по коридору. Я провел ладонью по шее и увидел на пальцах кровь — этот гад расцарапал мне всю шею. Я вскочил с дивана. «Черный» развернулся и исчез в комнате администратора.

— Он там! — крикнул я.

Жена Архабова пыталась удержать меня, но я вырвался и побежал к открытой двери. Усатый сержант удивленно вскинул брови при моем появлении.

— Где он? — Я обвел взглядом комнату.

— Кто он? — спросил сержант.

— «Черный».

— Сюда никто не входил. — Он обменялся взглядом с администратором.

— Он вбежал сюда! — завопил я. — Берегитесь, он где-то здесь!

— Когда вбежал-то? — Сержант привстал и расстегнул кобуру.

— Только что! — Я распахнул шкаф.

— Что вы делаете? — возмутилась администратор.

— Он прячется, где-то здесь, — бормотал я, заглядывая под стол и сдвигая в сторону стулья.

В комнате появилась жена Архабова.

Она взяла меня под локоть и потянула в коридор:

— Пойдемте, я что-то вам скажу.

Мы вышли из комнаты. Она прислонила меня к стене, заглянула в глаза и медленно произнесла:

— Нет никакого «черного», не существует.

— Как это не существует? — поразился я.

— Это плод вашего воображения.

— Не понимаю.

Она вздохнула и кивнула в сторону рукописи, оставленной мной на диване:

— Я же просила вас не читать это. Это книга, которая рождает образы. Ее написал мой муж.

Усатый сержант вышел из комнаты и подошел к нам, с интересом прислушиваясь.

— Этого не может быть, — сказал я. — Резо был весь изрезан ножом. Это «черный».

— Нет, это внушение. Это пик воздействия написанного на человека.

— Чертовщина, бред! — Я обхватил руками голову.

— Нет, не бред, — вздохнула она. — Разве вы, читая книгу, не сопереживаете ее героям, разве у вас не рождаются образы — настолько яркие, что вы способны обрисовать их?

— Но не более того, — пробормотал я.

— Так было до сих пор. — Она взяла меня за руку. — Но Илья разгадал тайну слова! Оно ему покорилось!

— Какое слово? — Я махнул рукой. — У Резо вся грудь была разодрана.

— Это все объяснимо. Науке известны случаи, когда у людей появлялись следы ожогов в том месте, куда им прикладывали холодный утюг. Холодный, понимаете?

— Но здесь — кровь. — Я не верил, не мог поверить ей.

— Илья — гений. — Женщина опять сжала свои маленькие кулачки. — Но только — злой. Он написал книгу и даже смог ее издать. Я умоляла его не делать этого. Он убежал от меня. Я не знаю, где сейчас весь отпечатанный тираж. А он уже написал новую книгу. Но в какой-то момент образ, созданный его собственным воображением, вышел из-под контроля и задушил его. — Она взглянула на сержанта.

— Так вот оно что, — озабоченно сказал он. — Что ж вы сразу-то не сказали? Надо позвонить капитану.

Он исчез в комнате администратора.

— Это бред. — Я посмотрел женщине в глаза. — Резо обрисовал мне нож, с которым к нему приходил «черный». Этот нож как две капли воды был похож на тот, который он видел год назад в руках у своего племянника.

— Все правильно, — согласилась она. — Образы рождаются у нас на основе жизненного опыта. Кавказец представлял себе нож убийцы таким, вы бы увидели его иначе.

Сержант в комнате что-то негромко бубнил в трубку телефона.

— Господи, чертовщина какая-то. — Я вздохнул. — Так вы хотите сказать, что ваш покойный муж был уверен в близкой смерти Резо?

Она опустила голову.

— Не молчите, — попросил я.

— Да, — с трудом произнесла она. — Я не знаю всего, но догадываюсь, что он дал этому парню свою книгу. И ждал результата.

Сержант вышел из комнаты и остановился возле нас.

— А мне он советовал держаться поближе к Резо, — пробормотал я. — Он хотел, чтобы я видел, как все происходит, и потом рассказал ему. Он хотел знать, как все это происходит.

— Так это Архабов все устроил? — спросил сержант.

Я посмотрел на женщину, потом вздохнул и кивнул.

— Ловко, — сказал сержант. — Надо же такому было случиться. Кто бы мог подумать.