Таящийся ужас 3 - Владимир Гриньков

— Не помню. Нож его помню, что он «черный», помню, а во что одет — не помню.

— Он что-нибудь говорил? Какие-то слова?

— Понимаешь, он все время молчит. И это самое страшное.

— Куда он делся?

— Он убежал.

— Ты не пытался догнать его?

— Нет.

— А в окно ты за ним не следил — в какую сторону он побежал?

— Я не выглядывал в окно, потому что… — Он замолчал.

— Ну, — поторопил я, — почему?

Он поднял глаза, и я увидел в них такую боль и муку, что мне стало не по себе.

— Понимаешь, Дима, — медленно сказал Резо, тщательно выговаривая каждое слово, — я хотел запереть дверь, чтобы он опять не пришел, но дверь уже была заперта.

— Чушь! — воскликнул я. — Этого не может быть.

— Я знаю, — печально согласился Резо. — Но это так.

Я и сам знал, что это так (ведь вчера дверь тоже оказалась запертой), но я не стал говорить ему об этом.

— Хорошо, пусть будет так, — сказал я. — Но давай хоть что-то вспомним. Ты говоришь, что хорошо рассмотрел его нож, сможешь его описать — как он выглядит?

— Да, — Резо кивнул и задумался на мгновение.

Я терпеливо ждал.

— В общем, это большой нож. Вот такой, — он показал руками его размеры. — Он красивый: у него в ручке камень — не знаю, может быть драгоценный. Но самое интересное — его форма. Этот нож — как коготь; понимаешь? Он им не режет, а как бы рвет, — это страшные раны, смертельные.

— Он дотянулся до тебя? — Я показал на рану на его шее.

— Да, но я в последний момент смог защититься.

— Думаю, нам надо обратиться в милицию.

— Какая милиция? — вскинулся Резо. — Они упрячут меня в сумасшедший дом.

— Почему? — удивился я.

— А что они подумают, когда я им расскажу о запертой двери?

— Ну, — неуверенно начал я, — об этом можно промолчать…

— Нет, — Резо замотал головой, — никакой милиции.

— Ну, как знаешь, — я вздохнул и подошел к окну. На улице уже было темно. Темные улицы. Темная история. Резо за моей спиной сосредоточенно смотрел в стену — я видел его отражение в стекле. Еще я видел угол стола и на столе — книгу. Знакомая книга, ее подарил Резо Архабов. Архабов! Я круто развернулся на каблуках. «Держитесь возле Резо, — сказал он мне сегодня в ресторане. — Так будет лучше для вас и для него. Не задерживайтесь здесь сегодня долго». Он что-то знал? Но что именно? Что сегодня кто-то придет убивать Резо?

— Слушай, я отлучусь на минутку, а ты запри дверь и никого сюда не впускай. — Я понял, что просто обязан поговорить с Архабовым.

Архабов был у себя. Он пригласил меня в комнату, усадил на застеленную кровать, а сам устроился напротив меня на стуле.

— Ну-с, — сказал он. — С чем пожаловали?

— Сегодня вечером «черный» опять приходил к Резо. — Я смотрел на его лицо и видел, как у него под кожей заходили желваки. — Вы знали, что нечто подобное должно произойти?

— Откуда я мог знать? — спросил Архабов после непродолжительной паузы.

— Вы же сами намекали на это сегодня вечером в ресторане. Помните?

— Вы не совсем верно меня поняли, — медленно сказал Архабов. — Я не это имел в виду. Я лишь хотел предупредить вас, что в этом городе чужих не любят. Чужих не только по прописке, но, и по духу. Вы для них — чужак, и Резо тоже.

— И поэтому «черный» пришел убить Резо?

— Вы опять говорите о каком-то «черном», — поморщился Архабов. — Кто он — человек, черт или кто-то еще?

— Не знаю, я его никогда не видел. Но его видел Резо. Дважды.

— И что же делал этот «черный»?

— Он входит с ножом в наш номер и бросается на Резо. Вчера все обошлось, но сегодня он умудрился порезать Резо горло.

— Вот как? — удивился Архабов. — Вы что-то путаете.

— Что значит «путаете»? У него распорота кожа от уха до кадыка.

— Я бы хотел посмотреть, — быстро сказал Архабов. — Резо у себя?

Мне показалось, что он взволнован.

— У себя, — кивнул я. — Зачем вам это нужно?

— Хотя бы для того, чтобы навестить парня и успокоить его.

Когда мы поднялись наверх, Резо лежал в кровати и смотрел в потолок. При виде Архабова он просиял улыбкой:

— Вах, Илья! Почему редко заходишь?

— Дела, понимаешь. — Архабов развел руками. — Наше писательское дело такое — сиди и пиши. А что это у тебя? — он указал пальцем на рану.

— Это какой-то ненормальный меня порезал ножом. — Резо потрогал рану и поморщился.

— Как это произошло?

— Я лежал на кровати, и вдруг дверь открылась. Я сразу его узнал и приподнялся, а он бросился на меня с ножом.

— С ножом?

— С ножом, — подтвердил Резо.

— А как выглядел этот нож? Ты можешь его описать?

— Он как коготь — кривой. И на рукоятке камень. Похож на драгоценный.

— Странное оружие, — удивился Архабов. — Так это он тебя этим ножом царапнул?

Резо кивнул.

— Ну а потом что было?

— Я отпихнул его от себя, вскочил на ноги, и он сразу убежал.

— Как он выглядел?

— Не знаю, — нахмурился Резо, — Дима вот тоже меня об этом спрашивал. Не могу я его описать. Он просто какой-то черный.

Архабов взглянул на меня. Я пожал плечами.

— Ну ладно, — Архабов вздохнул и поднялся со стула. — Непонятная история. Мой вам совет: старайтесь держаться вместе. Иначе этот тип перережет вас поодиночке.

— Нас? А вас? — спросил я.

Архабов усмехнулся:

— Пока что он ходит к вам. Ну а если серьезно, зовите на помощь в случае чего.

Он вышел в коридор.

— Чертовщина какая-то, — сказал я Резо. — Сам-то ты что думаешь обо всем этом?

— Я думаю, что пока надо хотя бы закрыть дверь за Ильей, — рассудительно ответил он.

Я подошел к двери и выглянул в коридор. Архабов шел по коридору походкой удачливого человека. Внезапно он резким движением вскинул вверх руку, сжатую в кулак, — так делают спортсмены, когда им покоряется мировой рекорд. Я быстро отступил в номер и прикрыл дверь. «Что означал этот жест Архабова? К чему это ликование?» Резо лежал на кровати, прикрыв глаза. Я смотрел на его осунувшееся лицо, на багровый шрам и вспоминал. Я вспомнил предупреждение Архабова, чтобы я не оставлял Резо одного. Я вспомнил рассказ Резо о черном человеке. Я вспомнил странный ликующий жест Архабова, когда он шел по коридору. И когда я вспомнил все это, я понял, что Резо обречен.

— Слушай, — сказал я. — Может быть, тебе уехать отсюда? В Кутаиси по тебе уже, наверное, соскучились.

— Что ты говоришь? — удивился Резо. — Как же я без леса поеду? Не могу ехать, пока Ксенофонтов не подпишет бумаги. Вот сделаю все дела, тогда можно. Хочешь, вместе в Кутаиси поедем? У нас там хорошо.

— Не могу, — сказал я! — Я ведь не в отпуске.

— Чудак. — Резо приподнялся на локте. — Возьмешь в Кутаиси больничный — вот тебе и отпуск.

— Кто же мне его даст?

— Тетя моя и даст. Она главврачом работает в поликлинике.

— Нет, не получится, — покачал я головой.

— Зачем отказываешься? Я тебя со своими познакомлю — очень хорошие люди. Вот, смотри, — он извлек откуда-то из сумки фотографию. Полтора десятка человек разного возраста смотрели на меня. — Вот это мои родители, это младший брат, сестры, племянники.

Это было обычное семейное фото. Так фотографируются, когда много родственников наконец собираются вместе по какому-то важному и приятному поводу. Можно было и без рассказа Резо разобрать, что к чему. Вот эти двое — муж и жена. Резо говорит, что это его брат. Сестры немного похожи на него, а вообще они пошли в мать, это сразу видно. Вот эти сорванцы — все его племянники. Стоят перед объективом взъерошенные: их только что оторвали от игры.

У одного в руке игрушечный пластмассовый меч, он уткнул его в пол и стоит гордо, как рыцарь. У второго меча нет. Он держит нож. Интересный нож, старинный. В рукоятке ножа блестит камень. А сам он кривой, как коготь.

Я оторопело смотрел на нож, силясь понять, что происходит. У меня все это не укладывалось в голове.

— Резо! — Я взял фотографию в руки, — ты говорил, что тот, «черный», приходит сюда с ножом.

— С ножом, — кивнул он.

— Он похож на этот? — Я ткнул пальцем в нож на фотографии.

Резо всмотрелся и поднял на меня глаза, полные удивления:

— Это тот нож.

— Ты в этом уверен?

— Ну конечно! Я ведь видел его вот так — перед своим носом.

— А на фотографии что за нож?

— Не знаю. Это мы в прошлом году фотографировались. Брат с детьми приехал к нам в гости. Дети, помню, постоянно играли в рыцарей. И у одного, у Гиви, точно — был нож. Времени много прошло, сейчас я плохо помню, что там было и как. Но по фотографии вижу: это тот самый нож.

Я потер подбородок. Нож, мельком виденный Резо год назад, странным образом выплыл здесь, за тысячи километров от его родного дома. Это было плохо. Нет, это было не плохо — это было очень плохо. Потому что теперь все окончательно запуталось. Честно говоря, у меня появились было кое-какие подозрения. Архабов — слишком странную роль играл он во всех этих событиях. И именно с его стороны я ждал опасности. Но теперь — теперь все мои умозаключения рушились. Потому что Архабов и нож, существовавший в далеком грузинском городе, никак не состыковывались. Если знать только об Архабове или только о ноже, тогда еще можно строить какие-то версии, но Архабов и нож вместе — не состыковывались.