Гуманитарно-образовательная система самоисправления осужденных - Галина Строева

Обобщая, в Европе, начиная с античности, развивались идеи, которые могли бы стать основой системы самодетерминированного самоисправления заключенных. Но непосредственно в отношении лиц, лишенных свободы, Ж. Мабильоном (XVII в.) был предложен режим содержания в рамках подхода внешней детерминации. Поскольку подобный режим включал совокупность мероприятий, то его можно считать системой. Особый акцент на самоисправление позволяет определить данную систему как первую систему самоисправления заключенных. Вследствие того что основная роль в позитивном преобразовании индивидуума отводилась Богу (внешней по отношению к человеку детерминанте), эту систему мы отнесли к подходу внешней детерминации.

Дальнейшая история показала, что гуманистические идеи постепенно начали реализовываться и в отношении заключенных, правда, первоначально применительно к несовершеннолетним. Целостность подходов И. Г. Песталоцци и Деметца, особое внимание к обучению, нравственному, трудовому и прочему воспитанию, а также возможность заключенных проявлять самостоятельность (при детерминации со стороны воспитателей) дают основания обозначить их опыт как педагогические системы в рамках подхода двойной детерминации.

Взрослые же люди продолжали отбывать наказание в одиночном заключении. Но со временем прогрессивные тенденции повлияли и на позиции в отношении этой категории лиц. Так, в Германии М. Штирнером было определено, что исправление есть обязанность самого заключенного.

К. Редер подчеркивал, что исправлением охраняются в том числе интересы самого преступника. В Великобритании был развит подход Г. Гладстоуна[119]: заключенный представал личностью, к которой нужен индивидуальный подход, чьи права и свободы не должны умаляться [6, с. 43], и т. д.

В практике исполнения наказаний А. Мэконочи был осуществлен успешный опыт исправления взрослых заключенных. Поскольку этот опыт представлял собой целостный комплекс разнообразных мероприятий с четкой последовательностью улучшения условий содержания, то его вполне допустимо назвать системой. Основу системы составляли побуждение и развитие самостоятельности каторжан, но их позитивное поведение (особенно на первоначальном этапе) жестко детерминировалось извне. Поэтому мы определяем систему А. Мэконочи как систему в рамках подхода двойной детерминации самоисправления.

Таким образом, в Западной Европе XIX в. в отношении взрослых осужденных хотя и преобладал подход внешней детерминации, но была успешно реализована авторская система в рамках подхода двойной детерминации (А. Мэконочи). Формировалась и теоретическая основа подхода самодетерминации самоисправления взрослых преступников, лишенных свободы.

Постепенно европейские исправительные системы шли к смягчению наказания [123, с 159], но в теории и практике развивались, по нашему мнению, в основном подходы внешней и двойной детерминации. Последний с течением времени смещался в сторону усиления внешней детерминации с декларированием при этом необходимости повышения активности самого заключенного.

В XX – начале XXI вв. продолжилось сближение исправительных подходов в различных странах Западной Европы. Все в большей мере стали обозначаться самостоятельность заключенного, необходимость развития и саморазвития его личности. Вследствие низкого уровня грамотности «сидельцев» европейские рекомендации содержали требование создания специальных программ по ликвидации пробелов образования.

В целом можно заключить, что история развития идеи самоисправления заключенных в Европе – это история становления трех подходов, которые нами обозначены как подходы внешней детерминации самоисправления, двойной детерминации самоисправления, подход самоисправления на основе самодетерминизма.

Первоначально воплощенный в практике подход внешней детерминации с течением времени был подкреплен теориями наследственности, среды, физиологии, психических отклонений и в настоящее время продолжает оказывать значительное влияние и на теоретические разработки, и на практику исполнения наказаний.

Подход самоисправления на основе самодетерминизма был подготовлен гуманистическими теориями, но целостно не был представлен ни в теории, ни в практике. Каждый ученый, разрабатывавший проблему свободной воли человека, его способности быть субъектом, нести ответственность за свой выбор и т. д., в определенной мере внес вклад в развитие этого подхода. Тем не менее в настоящее время проявление подхода самоисправления на основе самодетерминизма незначительно. Более того, нивелируется идея самодетерминизма (причинности) самого заключенного в исправлении, а его субъектность и активность отнесены к области участия в воспитательных мероприятиях, организации досуга и т. д., но не к сфере его собственного исправления.

Из всех подходов в практике воспитательной работы наиболее широко, на наш взгляд, применяется подход двойной детерминации самоисправления. Для этого подхода характерно то, что сотрудники ИУ выступают субъектом, а заключенный – объектом внешнего воздействия, который постепенно должен становиться субъектом.

Общие современные тенденции характеризуются:

• интеграцией общеевропейских пенитенциарных подходов;

• множественностью авторских решений проблемы преступности и исправления;

• стремлением создать некие интегративные модели, в которых смешиваются идеи трех подходов детерминации самоисправления, а идея самодетерминизма исчезает вместе со снижением доли педагогических методов;

• постепенной потерей сути подхода двойной детерминации и преобладанием внешней детерминации, при которой заключенный является просто объектом воздействия и потребителем пенитенциарных услуг.

Таким образом, несмотря на то что идея причинности человека в собственном исправлении существовала тысячелетия, в настоящее время наблюдается перевес в сторону идеи внешней детерминации. Неудивительно, что уровень рецидивной преступности значителен: заключенные на самом деле не становятся субъектами ни собственного исправления, ни последующей просоциальной жизни.

1.3.2. Программы самоисправления: от теории к практике

Рассмотрим становление подходов детерминации самоисправления заключенных в США, практику реализации подходов в процессе исполнения наказаний в исправительных учреждениях этой страны.

Как уже отмечалось ранее, идея создания пенитенциариев была реализована и в США. Современный американский исследователь К. Смит (Caleb Smith) полагает, что основой одиночного заключения была идея о самостоятельности души человека. Замкнутость пространства рассматривалась как идеальная форма для заточения тела, которая позволяла бы духу подняться и произвести коррекцию и самоисправление. По мнению исследователя, тюремные проекты XVIII–XIX вв. были связаны с этими фантазиями, приводившими с самого начала к дегуманизации заключения и существованию политических и социальных мифов о тюрьме, а также к «умерщвлению» субъектности [361].

На этой теоретической основе в 1776 г. в Филадельфии (штат Пенсильвания) была создана тюремная система (Филадельфийская, или Пенсильванская) – первый американский пенитенциарий [80, с. 58–59]. Равно как и в Европе, режим включал одиночное заключение, тишину, физическое принуждение, усердное изучение религиозной литературы[120] и пр. Обитатели жили в уединенных клетках, освещенных единственным окном в крыше – «глаз Бога» – где они ели, спали, испражнялись, создавали изделия кустарного промысла и ждали [361].

Предполагалось, что через размышления, столкновение с самим собой заключенный научится быть послушным божественной искре в себе, т. е. исправится. В реальности такой режим (как и в Европе) приводил к слому, заключенные страдали психическими заболеваниями, и ни о каком самоисправлении не могло идти речи. Как писал об одиночном заключении Ч. Диккенс[121], «…независимо от вызываемых им [одиночным заключением. – С. Г.] нравственных мук – мук столь острых и безмерных, что никакая фантазия не могла бы здесь сравниться с действительностью, – одиночное заключение так болезненно действует на рассудок, что он теряет способность воспринимать грубую действительность внешнего мира с его кипучей деятельностью. Я твердо уверен, что те, кто подвергся такого рода испытанию, должны вернуться в общество морально неустойчивыми и больными… Я твердо уверен, что одиночное заключение притупляет чувства и постепенно подтачивает телесные силы… Мне кажется, достаточно веским доводом против системы одиночного заключения является то, что противоестественное одиночество никогда не порождало ничего здорового или хорошего и что в таких условиях даже собака или любое другое относительно разумное животное пришло бы в уныние, отупело и зачахло» [61].