Парламентаризм. История, теория, технология - Коллектив авторов

четверти XIX в. оказался налицо, а следовательно, созрели и условия для институциональных преобразований. В случае, если бы Александр I решился на них, то, по мнению этой ветви историографии, Россия могла получить превосходный шанс достаточно быстро модернизироваться и встать вровень с западноевропейскими демократиями. Однако, на наш взгляд, подобная точка зрения не может быть подтверждена совокупностью фактов. Ведь экономика империи, покоившейся на крепостном праве, не имела ни малейших признаков кризисных проявлений, а политическая система отличалась великолепной устойчивостью. Доказательство тому легко отыскать в успешной войне 1812 г. и в том, что после Венского конгресса Александр I, по существу, диктовал свою волю остальной Европе.

С отменой крепостного права императором Александром II в 1861 г. час самодержавия пробил, и переход к конституционному правлению оставался лишь вопросом времени. Закономерно, что именно в царствование Александра II был составлен ряд проектов, нацеленных на созыв законосовещательного учреждения, один из которых едва не состоялся. Остановила его лишь трагическая гибель императора 1 марта 1881 г. Одним из лидеров правительственного конституционализма в 1860-х гг., безусловно, выступал министр внутренних дел П. А. Валуев, превосходно понимавший невозможность сохранения прежних, свойственных крепостному праву государственных институтов. Будучи одним из разработчиков земской реформы 1864 г., П. А. Валуев считал возможным и крайне необходимым увенчать здание земств призывом выборных от земских учреждений и городов в Государственный совет, наделив их правом законосовещательного голоса при рассмотрении законопроектов. Подобный шаг, разумеется, не нес в себе ничего такого, которое бы не обсуждалось еще в царствование Александра I. Именно тогда предпринимались первые попытки наделить законосовещательными правами либо Сенат, либо Государственный совет. Однако принципиальная новь, которую внес П. А. Валуев, обуславливалась формированием земских учреждений. Следовательно, П. А. Валуев предполагал привлечь к законотворческой деятельности уже избранных депутатов. Соответствующую записку он представил Александру II в апреле 1863 г. Император, казалось бы, отнеся к ней сочувственно, дав понять об этом П. А. Валуеву не раз при его всеподданнейших докладах. Однако все же не решился взять на себя ответственность, а передал рассмотрение записки в заседание Совета министров. Как и следовало ожидать, большинство высшей бюрократии, занявшей министерские посты, было воспитано еще в царствование Николая I и не могло даже помыслить о возможности ущемления прав самодержавного государя, поэтому совет министров записку П. А. Валуева отклонил. Сам же Александр II взять на себя ответственность не решился. Возможной причиной тому было польское восстание 1863 г., одним из лозунгов которого стал призыв вернуть царству польскому Конституцию 1815 г. Вероятно, именно в такого рода призывах Александр II усмотрел опасность распада империи. Вот почему в сентябре 1865 г., обращаясь к звенигородскому предводителю дворянства Голохвастову, он произнес широко известные слова об опасности Конституции для России. Как сказал император, ему вовсе не дорога была собственная власть и он вполне мог бы принести ее в жертву, если бы не был убежден в том, что подписанная им Конституция немедленно привела бы к распаду России на куски. А раз так, то любые дальнейшие попытки П. А, Валуева склонить императора все же призвать выборных от земств в состав Государственного совета оказались бесплодными. Не преуспел в них и родной брат императора великий князь Константин Николаевич. Назначенный председателем Государственного совета, он в 1866 г. после консультаций с П. А. Валуевым и князем Урусовым направил Александру II записку, предусматривавшую создание своего рода законосовещательных комиссий при Государственном совете, в состав которых отошли бы выборные из дворянства. Но Александр II приняв записку, так и не высказал великому князю Константину Николаевичу свое мнение о ее содержании и тем самым закрыл вопрос о ее дальнейшей судьбе. Не смог добиться благосклонности императора в части расширения состава Государственного совета и шеф жандармов граф Шувалов. В 1870-е гг. он предпринял несколько попыток составить проекты, которые бы предусматривали призыв выборных от земств и городов в Государственный совет для внесения законодательных предложений в связи с рассмотрением состояния сельского хозяйства, которому была посвящена работа комиссий, сформированных Министерством государственных имуществ. В связи с попытками Шувалова реформировать порядок государственного управления в историографии сформулирована проблема, суть которой заключается в том, в какой степени можно было бы считать Шувалова, шефа жандармов, сторонником постепенного перехода к конституционному правлению. В. Г. Чернуха полагает, будто бы у Шувалова имелась цельная программа постепенного реформирования самодержавия, которая в конечном счете имела своей целью созыв представительного учреждения. Правда, В. Г. Чернуха справедливо отмечает невозможность отыскать такую программу в наследии Шувалова и считает возможным лишь ее реконструировать. На наш взгляд, тезис В. Г. Чернуха представляется спорным, однако поставленная ею проблема, несомненно, требует дальнейшего обсуждения и, очевидно, поиска новых источников.

И все же после реформы 1861 г. удержать в неприкосновенности прежнее государственное устройство стало невозможным. Раскрепощенное общество оказывало возраставшее давление на правительство. Формировалось общественное мнение в поддержку перехода к конституционному правлению. Замедление с реформами породило революционных народников, левое крыло которых перешло к покушению на высших чиновников и на самого императора. Развитие правительственного конституционализма в столь чрезвычайных условиях подробно исследовано П. А. Зайончковским. В его трудах изучены попытки части высшей бюрократии склонить Александра II изменить порядок государственного управления, расширив состав Государственного совета, и призвать в него выборных от земств и городов. Детально рассмотрел П. А. Зайончковский и деятельность руководителя Верховной распорядительной комиссии, а затем министра внутренних дел графа М. Т. Лорис-Меликова. Анализ Зайончковским программы, сформулированной Лорис-Меликовым в 1880 г., можно считать безупречным. Проблема нынешней современной историографии заключается не столько в исследовании так называемой Конституции Лорис-Меликова, сколько в ее интерпретации. План М. Т. Лорис-Меликова, представленный императору в начале 1881 г. и предполагавший создание при Государственном совете подготовительных и общей комиссий для выработки законодательства, достаточно изучен и известен. Однако нет удовлетворительного ответа на вопрос, кем считать М. Т. Лорис-Меликова: сторонником ли реформирования самодержавия в конституционную монархию или поборником так называемой «истинной монархии» Безбородко. Сам М. Т. Лорис-Меликов, уже отставленный от министерства, в переписке утверждал, будто бы Конституция является несовременной и невозможной для Российской империи. Однако, как представляется, суть проблемы заключается не в словах и оценках, раздаваемых М. Т. Лорис-Меликовым, а в том, к каким последствиям мог привести его проект в случае реализации. Здесь, пожалуй, двух мнений быть не может. Еще в конце XIX в. видные представители русского освободительного движения, в том числе В. И. Ленин, полагали, будто бы при известных условиях общая и подготовительные комиссии Государственного совета неизбежно бы эволюционировали в нижнюю палату парламента. Кстати, и сам Александр II великолепно осознавал неотвратимость такого рода перспективы, поскольку заявил великим князьям в связи с проектом М. Т. Лорис-Меликова: «Он предлагает Конституцию». В отличие от периода 1860-1870-х гг. Александр II не стал препятствовать М. Т. Лорис-Меликову, поскольку осознавал невозможность успокоения России без перемены порядка государственного управления. 1 марта 1881 г. Александр II распорядился созывать 4 марта заседание Совета министров для утверждения проекта Лорис-Меликова, но несколько часов спустя был смертельно ранен бомбой, брошенной Гриневицким, и скончался в