Красавица и босс мафии - Лола Беллучи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я думаю о том, чтобы еще раз отказаться, но какой в этом смысл? Магда не отступит, а я уже и не помню, когда в последний раз получала подарок. Я принимаю его всем своим сердцем, как самый ценный дар.
— Это уже случилось, — говорю я. — Сегодня мой самый счастливый день за долгое время, Магда. — Она наклоняет голову в сторону, рассматривая меня точно так же, как Андреса чуть более двух часов назад, но совершенно по-другому.
— У тебя есть работа, девочка? — Моя улыбка становится жалкой.
— Нет, я ищу, — тихо говорю я, внезапно смутившись. Но в этом нет моей вины. — У меня есть сестра со слабым здоровьем, сложно найти работу, которая это понимает, я не всегда могу придерживаться традиционного графика.
— Я бы поняла.
— Простите?
— Мне нужен помощник, суставов уже не хватает, чтобы подниматься и спускаться по лестнице, чтобы убирать и организовывать эти полки. Я бы приняла твой график. — Небрежность, с которой она произносит эти слова одно за другим, нервирует.
— Вы предлагаете мне работу? — Спрашиваю я, уже чувствуя, как бешено колотится сердце.
— Может быть, и предлагаю. Приходи завтра, я познакомлю тебя со своим ленивым сыном, потому что теоретически это теперь его магазин. Но он согласится.
— Вы хотите сказать, что у меня есть работа? — Я переформулирую вопрос, находясь в полной растерянности от того, как это происходит.
— Я здесь старуха, Габриэлла, если и ты еще глухая, то нам будет трудновато работать вместе. — Она шутит, и я чуть не бросаюсь через прилавок, чтобы обнять маленькую старушку, которая только выглядит милой, но язык у нее, оказывается, острее любого ножа. — Завтра Дэниел поговорит с тобой о часах, зарплате и прочих скучных вещах.
Я несколько раз моргаю, и слезам не хватает и двух секунд, чтобы обжечь мои глаза.
— Спасибо, — шепчу я, все еще не веря. — Спасибо.
— Посмотрим, будешь ли ты по-прежнему находить полки красивыми, когда тебе придется их чистить и приводить в порядок.
— Я думаю, что, получив за это деньги, работа сделает их только красивее, — честно отвечаю я, и Магда смеется.
— Ты мне нравишься, Габриэлла.
— Не знаю почему, но спасибо и за это. — Она громко смеется.
— У тебя есть номер телефона?
— Нет, у меня нет мобильного.
— Хорошо. Тогда до завтра. — Она отстраняется от меня не слишком деликатным способом, но я начинаю подозревать, что Магда не знает значения этого слова. Я киваю. — Принеси свои документы, все, которые имеют значение: удостоверение личности, номер социального страхования, разрешение на работу и подтверждение проживания. — Я прикусываю губу, когда она доходит до последнего, но отгоняю беспокойство. Я могу придумать оправдание: скорее всего, я забуду его дома или еще что-нибудь.
— Тогда до завтра, — соглашаюсь я и хочу спросить, могу ли я обнять ее, но сдерживаю себя. Делая шаги в обратном направлении, я отхожу от прилавка, пока не дохожу до коридора.
— Крабы — это те, кто ходит задом наперед, девочка. Так ты будешь натыкаться на окна, — предупреждает она, и я снова соглашаюсь.
— Извините. До завтра, Магда.
— До завтра, девочка.
Я выхожу из магазина, чувствуя, как миллион бабочек порхает в моем животе, и мне кажется, что в моей груди должна быть летучая мышь, потому что ее трепыхания достаточно сильны, чтобы конкурировать с моим сердцем. Я практически бегу на вокзал, а когда прибегаю, жду стоя, нервно похлопывая ногой по полу, стремясь поскорее попасть домой и поделиться новостями с Ракель.
Я сажусь в поезд, как только открываются двери, и он останавливается на станции почти на десять минут, прежде чем наступает время отправления. В течение каждой из них и всех остальных остановок, пока я не прибуду на станцию назначения, я думаю обо всех возможностях этого дня и, подойдя к входной двери, открываю ее с улыбкой, полностью отвлекаясь на собственные мысли. Настолько отвлекаясь, что не замечаю ничего вокруг — ни непривычной тишины, ни отсутствия детей, которые обычно играют в это время вдоль железнодорожной линии.
Только после того, как я вошла в дом и заметила внутри него те же самые неуместные фигуры, которые я по рассеянности проигнорировала на улице. И только услышав голос, я подумала, что никогда не узнаю о этих самых возможностях.
— Привет, Габриэлла. Я ждал тебя.
ГЛАВА 12
ГАБРИЭЛЛА МАТОС
Почти целую минуту я не двигаюсь, даже не выпускаю воздух, застрявший в горле. Даже мое сердце, кажется, напугано настолько, что перестало биться.
Мужчины в костюмах, занимающие каждый дюйм моего дома, не помогают мне убедить себя в том, что я не спала в поезде и что я не нахожусь в середине кошмара, но каким-то образом я знаю, что это реально. Очень реально.
Тринадцать человек, я сосчитала. Шесть выстроились слева и еще шесть справа. Они выглядят слишком большими, чтобы поместиться здесь. И, как и несколько дней назад, в аэропорту, в центре их стоит тот, кто определенно слишком велик для моего дома. На единственном стуле сидит лицо из моих самых прекрасных кошмаров.
Я гадала, как выглядят его глаза, когда темные линзы не скрывают их от меня. Я должна пожалеть о том, что так сильно хотела их увидеть, должна пожалеть обо всех тех случаях, когда я упорно думала об этом человеке, хотя должна была просто забыть о том, что однажды наши пути пересеклись.
Я поняла, что он опасен, как только впервые взглянула на него. Каждая моя клетка, ткань, кость и мышца предупреждали меня бежать в противоположном направлении, и все же я не слушала. Не тогда, когда в моей голове звучали другие голоса, кричащие гораздо громче и с гораздо большей настойчивостью. Я должна была прислушаться, поняла я. Должна, потому что, хотя я знала, что это никак не может быть хорошо для меня после того, что я сделала, я не раз желала увидеть его снова, пусть даже на секунду.
— Входи, — требует мужчина, с которым я притворилась, что столкнулась в аэропорту, и мое тело немедленно подчиняется.
Сердце снова начинает биться, принимая сумасшедший ритм, который заставляет меня резко выдохнуть. Вскоре я задыхаюсь, и мой первый инстинкт — искать Ракель. Когда я нахожу ее прижатой к стене вместе с отцом и Фернандой, напуганной до смерти и плачущей, мои ноги двигаются без моего приказа. Я не вижу перед
