Навсегда - Сюзан Таннер

– Ей Богу, я убью ее, эту стерву, за это, – прошептал он. В его хриплом голосе слышался страх. Что сделала с ним эта набожная маленькая сучка, и все из-за того, что она не знала, чем занимаются с настоящими мужчинами.

Слушая, как Уилкинс разговаривает сам с собой, Шоу усмехнулся в темноте:

– Почему бы тебе не вернуться и не заставить ее снять проклятье?

Рука Уилкинса сразу же остановилась. Такая мысль раньше не приходила ему в голову. А почему бы и нет? Если она смогла сделать так, что это действительно случилось, то могла все исправить.

Почему же нет? Через двадцать четыре часа он уже не будет числиться в армии, где он всегда был сыт и обут, и ружье его всегда было заряжено. И он мог бы пойти к ней и заставить, ее отвести порчу, которую она навела на него. Кто бы мог подумать, что жена проповедника занимается колдовством, насылая на людей проклятье?

Он прищурился. А после встречи с ней, возможно, он поищет и Джеба Уэллза. За этим сукиным сыном должок. Если бы не Уэллз, то документы на продление срока службы Уилкинса были бы подписаны, и ему не надо было бы беспокоиться, где в следующий раз ему придется поесть.

– Эй, – прошептал он, обращаясь к остальным, – думаете, Пламмер вам продлит срок службы? – Уилкинс был бы не против, если бы они – и тем более все вместе – в хорошей компании искали Уэллза, были бы с ним, когда он его нашел. А хорошей компанией для Уилкинса стал бы любой, кто вместе с ним бы направил ружье в его врага.

– Нет, конечно, мы так не думаем, – по гнусавому выговору Шоу в нем легко угадывался выходец из северных штатов. – Уэллз вычислил нас тогда, и нам здесь ничего больше не светит.

Возмущение Шоу было таким очевидным, что Уилкинс облегченно ухмыльнулся:

– Именно эту гниду, Уэллза, я и собираюсь разыскать, – с радостью объявил он, понимая, что ему не придется идти на это дело одному.

– Уэллза? – переспросил Шоу с явным интересом.

– Да, черт побери, – осмелел Уилкинс. Нет, теперь ему определенно не надо будет одному гоняться за Уэллзом – За ним должок, и меня ничто не удержит, чтоб его получить, – он запнулся, – но сначала я собираюсь найти ту малышку, которая украла у меня… которая навела на меня порчу. Как только она приведет меня в прежнее состояние, ты сможешь сразу же заняться ею, – добавил он.

В разговор вмешался Айк Нельсон:

– А что ты сделаешь, если она только посмотрит на тебя, внушив тебе, чтобы ты перестал дышать? – голос его звучал злобно.

От этих слов у Уилкинса мороз пробежал по коже. Он почти что уже почувствовал, как ему становится трудно дышать, как будто эта женщина, обладавшая такой силой, уже начала произносить свое проклятие. Он машинально схватился за свой вялый член. Проклятье, лучше умереть, чем остаться таким на всю жизнь!

Он покачал головой, подумав, что Нельсон в темноте этого не заметил.

– Жена проповедника не смогла бы так поступить. Это ведь равносильно убийству. Она знает, какой это грех. Она не смогла бы лишить человека жизни.

– Она будет моей после того, как снимет с тебя сглаз, – Шоу все время представлял ее нежное тело, как оно извивается под ним. Он думал о ней с того самого дня, когда они приезжали к ней, бросив ее, истекающую кровью, на земле. А в ту ночь, когда они убили проповедника, он видел тень ее стройного силуэта.

Уилкинс потирал руки, радуясь, что теперь хотя бы кто-то поедет с ним. К тому же Шоу чертовски умело обращался с ружьем.

– Отлично, – вдруг произнес Нельсон. – Ты можешь забрать девчонку, но уж Уэллз будет моим.

Услышав слова Нельсона, двое других были ошеломлены, в особенности Тодд Шоу, хотя он и знал Айка Нельсона дольше, чем Уилкинс. Никогда не знаешь, что может выкинуть этот Айк Нельсон, что ему взбредет на ум. Он был непредсказуем.

– Конечно, – ответил Шоу. – Ты можешь забрать Уэллза себе. Доставь лишь мне удовольствие – я хочу посмотреть, как он умирает.

– У тебя будет такая возможность.

При звуке голоса Нельсона Уилкинс даже поежился:

– А что мы будем делать потом?

– Я думаю, есть немало мест, куда можно было бы удрать после выхода из союза, – предположил Нельсон.

– Ты действительно думаешь, будто что-то случится? – В тоне Шоу звучало сомнение. Он помнил, как пятнадцать лет назад Техас боролся за предоставление ему независимости. Тогда он, конечно, был еще сопливым ребенком.

– Конечно, это случится. Техасцы этого хотят. Вот губернатор теперь не Хаустон, а Раннелс. Федеральная власть не может указывать техасцу, как ему жить, может он или не может иметь рабов.

Шоу молчал и размышлял о том, что услышал. Впервые он слышал, что Нельсон рассуждает с такой страстью, он всегда был так хладнокровен. Мысль о возможном распаде союза Шоу совсем не прельщала, но он не был так глуп, чтобы спорить с Айком Нельсоном.

Уилкинс, довольный, что все складывается так, как ему хотелось бы, фыркнул:

– А что, Айк, тебя это так беспокоит? Тебе ведь не грозит стать богачом и заиметь собственных рабов. – Уилкинс порадовался тому, как удачно он пошутил.

– Рабство меня не волнует, – словно отрезал Нельсон, – так же как не волнует и тех людей, которые надеются выйти из союза. Мы просто не хотим, чтобы эти проклятые северяне диктовали, что нам делать и что не делать. – Он помолчал. – Разве не так, парни?

Шоу почувствовал себя неловко, ведь он был северянином, и решил, что сейчас самое время вернуться к началу разговора. Горячность Нельсона могла плохо обернуться для него, раз он был не из южан и мог по-другому смотреть и на рабство, и на отделение:

– Ну ладно, даже если Техас… если мы отделимся, что это даст конкретно нам троим?

– Все очень просто. Когда из Техаса уйдет федеральная армия, останется только техасская конная полиция для защиты Техаса.

Да, если бы все сложилось именно так, то действительно было бы замечательно и просто. Шоу зашевелился, меняя позу, и случайно толкнул Уилкинса, который выругался.

– Извини, – поспешил сказать Шоу, все еще думая о словах Нельсона. – Но если нас не захотели оставить в армии, то почему нас возьмут полицейскими?

Нельсон улыбнулся:

– Да, мы – Айк Нельсон, Тодд Шоу и Леон Уилкинс – к армии уже не имеем никакого отношения. Однако к тому времени, когда мы доберемся до Остина, Уэллза уже не будет, и никто не будет нам мешать.

Шоу понравилась эта мысль.

– И когда же мы выходим из игры? – поинтересовался он.

– Не стоит ждать, когда нас вышвырнут вон. И Уэллз мог уже уйти довольно далеко.

– Ты хочешь уехать прямо сейчас? – Уилкинс всматривался, как на небе еще иногда вспыхивала молния.

– Как только станет светло, – пояснил Нельсон. – А сейчас заткнитесь и дайте мне поспать немного.