Цена памяти (СИ) - Feel_alive

Но Гермиона не может похвастаться большей выдержкой, чем у него. Малфой гневается, уничтожая хрупкое равновесие их отношений, которое возникло за последние недели, но, в отличие от ситуации с разлетевшимися бумажками, в этом случае Гермиона не может произнести заклинание, чтобы вмиг всё восстановить.

Она может только продолжить спорить.

— Я никуда не уйду. Ты должен сказать мне, что…

— Да как же ты не поймёшь! — рявкает он. — Я. Ничего. Тебе. Не. Должен.

— Поговори со мной, Малфой! Что там произошло?

— Ты просто не можешь перестать задавать вопросы?

— Да что ты прицепился к моим вопросам, Малфой, прекрати быть таким слабаком и ответь хоть на один!

— Заткнись, — рычит он и срывается, полностью теряя контроль. — Заткнись, заткнись, заткнись! — С каждым восклицанием он приближается к ней на шаг ближе. — Не называй меня слабаком, Грейнджер! Не говори о том, чего не знаешь.

— Тогда расскажи мне, я хочу знать! — кричит она в ответ.

Вдруг Малфой оказывается прямо перед ней, резким движением тянет руку и, прежде чем Гермиона успевает среагировать, обхватывает её ладонью за шею. Она инстинктивно пытается вывернуться, но у неё уже был шанс узнать, что Малфой сильнее, чем кажется. В этот раз она снова не может сопротивляться.

Он склоняется к ней:

— Какая разница, чего ты хочешь и чего не хочешь? — фыркает он. — Знаешь, Грейнджер, я думал, меня раздражают все грязнокровки, но, кажется, дело всё-таки в тебе. Какая же ты…

Малфой вдруг запускает пальцы прям в её волосы и дергает назад так, что голова запрокидывается.

— Пусти!

Руки Гермионы взлетают к затылку, она хватает запястье Малфоя одной рукой, пытаясь удержать от рывка, а второй старается разжать его пальцы. Но он даже не обращает внимания на её попытки.

— Неужели ты просто физически не способна помолчать? Чего тебе стоит, Грейнджер, хоть на секундочку заткнуться? Неужели, когда это происходит, давление в твоей голове становится столь огромным, что она грозит вот-вот взорваться?

— Я молчу сейчас, Малфой.

— И это прекрасно, это ласка для моих ушей.

Он замирает, прикрыв глаза, и его лицо выглядит почти умиротворённо в приглушенном свете свечей, но рука продолжает крепко удерживать волосы Гермионы. Она смотрит на него и всё ещё пытается ослабить напряжение, чувствуя, как кожа на голове натягивается, и это причиняет дискомфорт, перерастающий в боль.

Малфой глубоко втягивает воздух; ноздри раздуваются.

Гермиона предпринимает ещё одну попытку:

— Малфой, отпусти меня, — тихо, вкрадчиво произносит она, стараясь звучать убедительно, — и мы спокойно поговорим.

Он открывает глаза и снова смотрит на неё, взгляд нечитаем.

— Нет, мы не будем разговаривать, — так же тихо, но неожиданно серьёзно говорит он. — Ты будешь слушать. Ты же хотела ответы на вопросы, Грейнджер. Я отвечу. Только сначала задам тебе парочку своих. — В его глазах проскальзывает опасный блеск, пальцы крепче сжимаются у неё в волосах, и Гермиона ещё больше закидывает голову, стараясь уберечься от боли. Тем временем Малфой нависает над её лицом: — Знаешь ли ты звук, который издаёт живое существо, когда с него снимают кожу?

Шею Гермионы мучительно пронзает от подобного положения, и слова сами срываются с губ:

— Малфой, мне больно.

— Мне тоже больно, — едва разборчиво бормочет он и горячо шепчет: — Знаешь, как лепечет человек, которого покидает разум после пыток Круциатусом?

— Остановись…

— …Знаешь, как кричит человек, на глазах которого убивают всю его семью?

— Хватит!

В уголках её глаз собираются слёзы, и Гермиона несколько раз моргает, стараясь удержать их.

— Знаешь, как безжизненное тело ударяется о пол?

— Малфой, прекрати!

Одна слеза всё-таки срывается и прочерчивает тонкую дорожку по виску, скрываясь в волосах. Гермиона тихо всхлипывает, когда слова Малфоя окутывают её:

— Ничего ты не знаешь…

Она чувствует его дыхание на своём лице, оно особенно обжигает влажную кожу, и Гермиона снова часто-часто моргает, стараясь справиться с собой. Когда она отвечает ему, то голос срывается на шёпот, но Малфой так близко, что слышит каждое слово:

— Ты уже один раз показал, что физически сильнее. Это ничего не значит, Малфой. Чего ты вообще пытаешься доби…

Гермиона вскрикивает на полуслове, когда чувствует, как Малфой сжимает пальцы и, кажется, вырывает часть волос, а кожа на голове начинает нестерпимо болеть от сильного натяжения.

Малфой совсем близко.

Он вдруг прижимается носом к её виску, и у Гермионы спирает дыхание.

— Как же ты достала…

На этих словах Гермиона резко дёргает головой и врезается лбом в его лоб. Размах не сильный, но удара хватает, чтобы в её глазах потемнело, а Малфой немного отшатнулся.

Он смотрит на неё опасным взглядом.

Воспоминание об их первом столкновении резко проносится в голове, и на миг Гермионе кажется, что в этот раз Малфой попросту убьёт её. Она зажмуривается всего на секунду и видит вспыхивающие огоньки в темноте собственных век. Голова несильно кружится от удара, Гермиона дезориентирована.

Когда она открывает глаза, Малфой всё ещё смотрит на неё, и она впервые так близко видит его глаза.

Тонкая каёмка серо-голубой радужки вокруг увеличившегося чёрного зрачка, в котором Гермиона отчасти может разглядеть собственное отражение. Алая линия лопнувшего сосуда в уголке, длинные светлые ресницы и тёмные синяки.

Она быстро-быстро смотрит то в один, то во второй глаз, не понимая, какое выражение кроется в них, а мгновение спустя улавливает, как взгляд Малфоя мечется к её губам и обратно.

Гермиона даже не успевает сформулировать мысль, вызванную его движением, и судорожно вздыхает, а Малфой уже ловит этот вздох своим ртом.

Он целует её.

Его губы обрушиваются на её, и Гермиона ощущает жар его рта и жар его тела напротив её собственного. Гермиона чувствует горький вкус огневиски на его сухих губах, и голова, всё ещё тяжелая после удара и сдавленная рукой Малфоя, начинает кружиться ещё больше.

Сердце отчаянно заходится в груди, и в животе скручивается тугой узел.

Гермионе кажется, что она на поле боя в одиночку отбивается сразу от десятка врагов. Она в темнице ожидает, пока за ней придут неизвестные враги. Она на самом сложном экзамене в своей жизни, но совершенно не подготовлена.

Гермиона судорожно дышит носом, втягивая с каждым вздохом запах Малфоя. Он пахнет лёгким парфюмом, алкоголем и свежестью, будто надел новую мантию.

Второй рукой Малфой крепко вцепляется в её плечо. Гермиона вздрагивает и уже спустя мгновение пытается вырваться, даже не до конца понимая, что происходит. Но от усталости и истощения — в первую очередь морального — её реакции заторможены, и Малфой не сразу замечает сопротивление.

Несколько бесконечно долгих мгновений он продолжает целовать её, а после отстраняется и смотрит на неё удивленно, как будто впервые замечает.

— Грейнджер…

Тихо, на выдохе, который касается её лица, растворяясь на коже.

Гермиона уверена, что сейчас Малфой оттолкнёт её и бросит какую-нибудь грубость, стараясь замять ситуацию.

В крайнем случае, рассмеётся и покажет таким образом, что это всё жестокая шутка.

Но Малфой молчит и смотрит на неё с непонятным выражением лица. Его взгляд захватывает её в ловушку, и Гермиона не успевает воспользоваться моментом, чтобы самой отстраниться и, вырвавшись, отойти подальше, потому что Малфой снова тянется к ней.

Он так же настойчив, но в этот раз его движения мягче, ласковее.

Слегка путаясь в волосах, он проводит пальцами по её затылку, и это касание, теперь почти нежное в противовес тому жестокому, которое было ранее, посылает мурашки по спине Гермионы. Она то ли вздыхает, то ли всхлипывает и наконец выпускает его запястье и перекладывает руку на плечо, крепко стискивая мантию.

Ей нужно за что-то держаться, потому что Гермиона знает: ещё чуть-чуть — и она свалится с ног. Уловив её движение, Малфой одновременно обхватывает рукой плечи Гермионы, прижимая ближе к своему телу, и слегка поворачивает голову; кончик его носа задевает её. Гермиона чувствует, как Малфой еле заметно прикусывает её губу.