Сталин. Разгадка Сфинкса - Марат Ахметов

В последующие несколько месяцев, разногласия большевистских лидеров сконцентрировались на внутренних вопросах, преимущественно экономических. В последних, социальная защищенность и идеологическая выдержанность превалировали над целесообразностью. Был издан закон о восьмичасовом рабочем дне, легализована национализация предприятий, на них и, оставшихся частными, производствах установлен режим рабочего контроля. Эти мероприятия способствовали обострению экономического хаоса и разрухи, вызванных почти четырехлетним участием в войне и революциях, и еще более подорвали промышленное производство России.

Поэтому Ленин твердо заявил в начале апреля 1918 года о своем решении скорректировать курс. Стремление лидера большевиков оздоровить экономику базировалось на восстановлении материальных стимулов. Его план предусматривал тенденцию «замораживания» экспроприации и национализации. Новый экономический порядок должен был не исключать столь категорически участие крупного частного капитала. Советское государство должно было управлять частным сектором посредством финансового и политического давления. Ленин назвал задуманный им гибрид «государственным капитализмом».

Бухарин, слишком серьезно относившийся к ленинской утопической идее революционного государства-коммуны — государства «без полиции, без бюрократии, без постоянной армии», возмутился. Тон его высказываний необычайно, даже издевательски резок: «Государственный капитализм при диктатуре пролетариата — это абсурд, сапоги всмятку…».

В конце весны 1918 года, однако, споры по экономическим вопросам прекратились. Был вынужденно принят сверхрадикальный курс, ставший известным как «военный коммунизм». Чтобы выжить, большевикам пришлось поставить все наличные ресурсы под партийный и государственный контроль. Была осуществлена тотальная национализация всей промышленности. Продукты и предметы первой необходимости выдавались, согласно утвержденных властями, жестких норм и по категориям населения. Вводилась всеобщая трудовая повинность, затронувшая в первую очередь лиц непролетарского происхождения и умственного труда. Частная торговля официально запрещалась. Правящая партия, стремясь овладеть всеми рычагами управления, усиленно создавала бюрократический государственный аппарат. Во все сферы жизни проник жестокий дух авторитаризма и милитаризации. Галопирующая гиперинфляция сделала совершенно никчемной систему денежного обращения. Развал в промышленности уничтожил нормальный товарообмен между городом и деревней. Государство ввело закон о продразверстке, согласно которому уполномоченный орган определял потребное количество хлеба и фуража, которое развёрстывалось между губерниями-производителями. Там выполнение продразверстки осуществлялось путем изъятия у крестьян излишков хлеба по твердым ценам. В мае 1918 года декретами ВЦИК и Совнаркома, с целью предотвращения угрозы голода, в стране вводилась «продовольственная диктатура». Была создана специальная продовольственная армия из гипотетически самых выдержанных и стойких, незапятнанных бойцов. На местах власти образовали так называемые «комбеды» — комитеты бедноты, которые должны были помочь организовать изъять у кулаков и других лиц, подозреваемых в укрытии излишков зерна. Деревня, таким образом, превращалась в арену кровопролитнейшей классовой борьбы.

В этот период, самый тяжелый для младенчески юного пролетарского государства, Коба-Сталин был поставлен во главе заготовок продовольствия на юге России, что, казалось бы, являлось свидетельством исключительного доверия Лениным.

Действительно, с самого начала колоссального труда по построению нового общества, помимо работы в Наркомнаце, Сталин довольно часто взаимодействует с вождем пролетариата и по другим неотложным делам. Исследователь Емельянов, утверждавший, что «Сталин стал поистине рабочей лошадкой» Советского государства, в определенной степени прав.

Помимо непосредственной его работы в наркомате по делам национальностей, Коба не гнушается исполнять множество разнообразнейших поручений. Спустя четыре дня после захвата власти свежеиспеченный нарком «выступает на заседании ВРК с сообщением о положении на фронте». Еще через сутки Кобой, совместно с Лениным, подписывается «Декларация прав народов России», основывающаяся преимущественно на его принципах самоопределения наций. Конкретные действия Сталина по «самоопределению» Финляндии и предоставлению независимости Украине, не могли не внести коррективы в первоначальные большевистские замыслы и попытки остановить распад великой державы.

На заседании 12 декабря 1917 года Центральный Комитет партии предоставляет четверке (Ленину, Троцкому, Сталину, Свердлову) право решать «все экстренные дела» с условием, что в этом будут непременно участвовать другие члены ЦК, в тот момент находящиеся в Смольном. В дебатах с Викжелем Коба участвовал в последнем совещании, на которое явились большевики. На следующее заседание согласительной комиссии они не пошли.

В начале 1918 года, за время кратковременного отпуска Ленина, Коба исполняет обязанности Предсовнаркома.

Вместе с тем, Сталин чрезвычайно не любит многословных и малоконструктивных дискуссий, на которые были столь горазды новоявленные правители России. В подобных случаях, как засвидетельствовал его заместитель по наркомнацу С.С. Пестковский (бывший одно время председателем Военно-революционного комитета по управлению Киргизским краем) Коба, извинившись, попросту исчезал с заседаний.

Он был одним из немногих членов ЦК партии, ответственно воспринявших угрозу возобновления германского наступления. Позиция Сталина отличалась в этом вопросе изрядной реалистичностью. В разгар дебатов Коба, в частности, заявил, что революционного движения на Западе не существует, «нет фактов, а есть только потенция», с которой не следует считаться. Отказ от ленинского предложения, означавшего выигрыш времени, по его мысли, «усилит у нас контрреволюцию». Жаркие дискуссии с интервалами продолжались довольно значительный период времени. Кобе определенно было нелегко смириться с кабальными условиями, но, в конце концов, он согласился с необходимостью подписания договора, признав безвыходность позиции Советов.

Сразу после решающего голосования, на котором Ленину удалось с огромным трудом добиться нужного решения, Ф.Э Дзержинский, А.А. Иоффе, и Н.Н. Крестинский огласили письменное заявление об их особой позиции. Н.И. Бухарин, М.С. Урицкий и другие члены и кандидаты в члены ЦК пошли еще дальше — объявили, что слагают полномочия со «всех ответственных партийных и советских постов». Засим в позу встал Л.Д. Троцкий с требованием немедленной отставки. В связи с этими демаршами, Сталин несколько раз берет слово и, даже по сухим строчкам записей чувствуется, насколько он был взволнован и обескуражен поведением коллег, открыто бойкотировавших уже принятое решение.

24 февраля бесстрастными протоколистами ЦК РСДРП(б) зафиксировано: «Тов. Сталин ничего не предлагает, но говорит о той боли, которую он испытывает по отношению к товарищам. Его поражает быстрота и натиск их, когда они прекрасно знают, что их некем заменить, и ставит вопрос, зачем они это делают…».

На III Всероссийском съезде Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов Сталин выступил с весьма важным докладом по национальному вопросу. Предложенная им резолюция о федеральных учреждениях Российской Республики, то есть обустройстве России по принципам федерализма и высших органах власти, были приняты огромным большинством голосов.

На следующем, Чрезвычайном съезде Советов, Сталин избирается членом ВЦИК и очень скоро входит (единственный нарком) в комиссию «по выработке проекта первой Конституции Российской Советской Республики». Он назначается полномочным представителем для ведения переговоров с Украинской центральной радой о заключении мирного договора и входит в делегацию, которая дислоцируется в Курске. Затем Коба руководит совещанием по созыву Учредительного съезда Советов Татаро-Башкирской Советской Республики. И, наконец, 4 июня 1918 года Сталин выезжает из Москвы в Царицын.

Назначение координатором добычи продовольствия на юге России не снимало с Кобы других весьма обременительных обязанностей. Однако ему не могло прийти в голову и тени мысли отказаться от миссии в Царицын вследствие перегруженности.

Сталин прекрасно понимал, какую серьезную задачу ему предстоит решить — спасти от неминуемого голода городское население центральной части России.

Октябрьский переворот вывел Россию из числа действующих субъектов мировой войны. Поставил ее в совершенно новые взаимоотношения с великими мировыми державами. Он же определил и новые цели каждой из них по отношению к новой России — Советской.