Ведьмы в масках - Ричард Ли Байерс

Когда Урамар подошел к ней, он еще раз огляделся, удостоверившись, что ни один из зомби не собирается совершить еще один удар. Ибо, хотя ни один член Высокопреосвященства не был по—настоящему безмозглым, немые и медлительные создания подошли слишком близко к проходу.

— Что это? — спросил он, указывая на символ легким наклоном клинка. Он думал, что уже знает, но она была экспертом в мистических искусствах этой земли.

— Ловушка, — сказала она, подтверждая его догадку. — Если мы потревожим её, произойдет что—то плохое. Учитывая, что великое искусство Наров использовало демонов, я думаю, что демон выскочит и нападет на нас.

— Итак, как мы поступим? – спросил он.

— Ты и зомби отойдите, — ответила она. — Я попытаюсь призвать и подчинить духа. Я предложу ему свободу в обмен на обещание оставить нас в покое.

— Хорошо, — сказал Урамар. — Вперед, продолжай.

Операция заняла немного времени. Сначала Ниварра достала камень из одного из карманов своей мантии и нацарапала на полу замысловатую геометрическую фигуру, состоящую в основном из пересекающихся треугольников. И камень, и очерченные им линии засветились болезненно—голубым светом. Это был первый настоящий свет, который он увидел с тех пор, как спустился в подземелья, ибо нежить не нуждались в нем, чтобы найти дорогу.

Она стояла в центре созданного ею рисунка. Покачиваясь, она напевала заклинание, эхо которого шептало в темноте. Некоторые вырезанные на стенах символы начали пульсировать свечением. Несмотря на свою глупость, зомби вздрогнул, и по его вялому, гниющему лицу пробежала густая слеза.

Символ ловушки расширился. Внезапно существо, похожее на огромное насекомое, вырвалось из небытия и рухнуло на пол.

Его тело было не больше, чем у мастиффа, но его тонкие, многосуставчатые ноги и три пары гудящих перепончатых крыльев почти заполнили коридор от стены до стены. Зазубренные челюсти скрежетали и щелкали над скоплением выпученных черных глаз, а несколько хвостов, каждый с изогнутым жалом на конце, извивались и хлестали воздух.

Урамар видел много вещей, которые обычный смертный счел бы ужасными и отвратительными, в том числе собственное кривобокое лоскутное отражение в зеркале. И такие вещи, как правило, не беспокоили его, как не беспокоят большинство нежити. Но демон, если это был он, казался каким—то подавляюще, даже трансцендентно мерзким. Все в нем шокировало и поражало. Уродство, которое заставило его напрячься, просто чтобы просто не отводить от него взгляда. Жужжание царапало его нервы. Кислотная вонь обжигала нос, наполняла рот неприятным привкусом и заставляла желудок скрутиться.

Урамар напрягся, когда колени Ниварры подогнулись, и она тоже оказалась на грани обморока. Но она прохрипела слово силы и снова выпрямилась.

— Ты в порядке? — спросил он, повысив голос, чтобы перекричать гул.

— Да, — ответил вампир, — и ты тоже должен быть. Я вызвала демона между знаком на стене и тем, что нарисовала. Кстати, это эколид. Меньший обирит.

— Меньший, — сказал демон, пронзая разум Урамара своим психическим голосом, — странное слово для вас, жалкой нежити, чтобы применить его ко мне.

— Это мы посадили тебя в клетку. — сказал Урамар.

— На сколько? — ответил демон. — Твой барьер и ведьма — одно и то же. Я толкаю, он слабеет. Так он и истощится.

— Если это правда, — сказала Ниварра, — то, полагаю, было бы благоразумно затолкать тебя обратно в твою прежнюю тюрьму, пока я еще могу.

Оса рассмеялась. Его веселье было подобно кнуту, хлещущему и разрезающему внутреннюю часть головы Урамара.

— Но ты не можешь, маленькая пиявка. Я не знаю, как долго я был заключен здесь. Долго, я думаю. Но я вижу, что ты не Нар и не владеешь их навыками.

— Я не вижу смысла в твоей враждебности, — сказал Урамар. — Нары поработили тебя, так зачем тебе помогать выполнять их цели? Я когда—то был в похожей ситуации, и у меня определенно не было желания угодить своим похитителям. Позволь Ниварре освободить тебя. Все, что мы просим взамен, это чтобы ты ушёл с миром. В противном случае нам придется снова запереть тебя или убить.

— Было бы неплохо прикончить нара, который связал меня, — сказал демон. — Но как он вообще узнает об этом? Вы, маленькие люди, съежились прямо передо мной. Я могу причинить вам боль и уничтожить вас, и это также освободит меня.

— Мы не съеживаемся. — начала Ниварра. Внезапно синее мерцание линий на полу погасло, и эколид прыгнул на нее.

 Его передние лапы врезались ей в плечи и грудь, и инерция повалила ее на пол под ним. Его хвосты закружились вокруг его тела, метя жалами ей в бока. Его челюсти раскрылись, чтобы зажать ее голову.

Урамар поднял свой двуручный меч, пожелав, чтобы его холодная плоть стала еще холоднее, и бросился в атаку.

— Убей его! — позвал он зомби. Он не был уверен, что кто—то из них подчинится ему в данных обстоятельствах или что от них будет много пользы, но попытаться стоило.

Тем временем тело Ниварры исчезло в облачке тумана и вырвалось из смертоносных объятий демона. Эколид немедленно переориентировался на Урамара, и его несколько хвостов поднялись, как змеи.

Когда Урамар подошел на расстояние удара, он не мог видеть никаких признаков того, что окружающий его смертельный холод беспокоил демона. На самом деле он этого и не ожидал, но это была еще одна мера, которую, по крайней мере, стоило попробовать.

— Посмотрим, как ты проигнорируешь это! — прорычал один из его воинов и ударил большим мечом по голове демона.

Обирит ответил двумя одновременными действиями. Одно из его жал вонзилось Урамару в бок чуть выше бедра. Другой хвост метнулся в намерении парировать удар меча.

Когда жало вырвалось на свободу, Урамара согнуло пополам вспышка боли. Но двуручный меч сделал маленькую зарубку в хвосте демона, и тот тоже дрогнул. В голове Урамара пронесся психический крик.

Эколид стряхнул паралич внезапной боли слабой дрожью всего тела, взмахом крыльев, взмахами хвостами и всем остальным. В то же время Урамар вновь обрел собственную силу, которая прошла сквозь рукоять меча в его руки.

Эколид бросился вперед. Хотя он все еще не полностью восстановился, Урамару удалось выровнять свою позицию. Демон резко остановился, чуть не врезавшись головой в меч, и отскочил назад.

— Меч, пьющий жизнь, — сказал он. — Как раб, сшитый