Темный Властелин Деркхольма - Диана Джонс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я пришел, чтобы попросить вас о помощи, — сказал Дерк, пряча обтрепанную манжету и стараясь поглубже засунуть ноги под великолепный стул.
— И вы тоже можете помочь мне, друг мой, — сказал Амру. — Как вы, должно быть, уже поняли из вашей черной книги, карт и списков, в этом году намечено проводить сражения рядом с моим городом, посреди моих полей и ферм — на этой земле, ради процветания которой я так тяжко трудился. Что же делать мне?
— Боюсь, вам вряд ли удастся хоть что-то сделать, — сказал Дерк.
— По сражению каждую неделю — и так три месяца! — добавил Амру. — К следующей весне все будет вытоптано подчистую!
— Да, я искренне об этом сожалею, — сказал Дерк. — Но я хорошо управляюсь с растениями. Когда туры закончатся, я вернусь сюда и позабочусь, чтобы у вас был хоть какой-то урожай.
— Нужда и бедствия придут следом, — не унимался Амру. — Никто не посеет хлеб…
— Ой, ну что вы! Не может быть, чтобы все было настолько плохо, — попытался успокоить его Дерк. — Если вы велите своим людям все-таки провести сев, я постараюсь помочь им хоть что-то вырастить.
— Моих людей тоже стопчут, женщин изнасилуют, детей перебьют. Некому будет сеять хлеб.
— Но у вас же тут сотни гробниц и склепов! — возразил Дерк. — Спрячьте людей туда.
Амру вздохнул.
— Друг мой, — произнес он уже куда более нормальным тоном, — боюсь, вы не вполне поняли ход моих мыслей. Если Темный Властелин пожелает, он, конечно же, сможет оказать услугу другу и перенести сражение на несколько миль — скажем, миль на двадцать, к югу от гор, что служат границей моей страны.
— Это не так-то просто, — поспешил объяснить Дерк. — Видите ли, маршруты тщательно высчитывались, чтобы можно было привести несколько партий к одной битве…
Амру снова вздохнул.
— Сколько?
— Простите? — Дерк поймал себя на том, что теребит потрепанную манжету, и поспешил ее выпустить. — Если вы имеете в виду то, что я подумал, то я отвечу…
Он осекся. Ему бы очень пригодились эти деньги. Надо заплатить штраф, надо вернуть долги, которые наделала Мара, чтобы нанять целую деревню… С другой стороны, ему нужен бог — или вообще никто ничего не получит. А для этого ему нужна помощь Амру.
— Я не беру взяток, — сказал Дерк.
Амру уронил голову на грудь — точнее, на свой многоярусный подбородок. Вид у жреца сделался такой угнетенный, что Дерк добавил:
— Но я посмотрю, что можно будет сделать, и, если такая возможность представится, я передвину битву немного южнее. Это будет нелегко, поскольку в этом году все завязано на вас — вам полагается хранить последний ключик к моему слабому месту, — и Барнабас где-то здесь устраивает мой главный лагерь. Мне придется указать ему не то место на карте, а потом сказать, что я ошибся — ну или что-то в этом роде. Но я сделаю все, что смогу.
Амру поднял голову и очень серьезно посмотрел на Дерка.
— Вы — честный человек.
— Ну да, но…
Дерк заерзал на стуле. Резной стул заскрипел.
— И я восхищаюсь вашей честностью, — сказал Амру. — Но я, к печали моей, имею дело с большими деньгами. Вы вовсе не обязаны стараться задаром.
— Ничего-ничего. Я ведь сказал, что попытаюсь, — попробовал отговориться Дерк. — В конце концов, у меня может и не получиться.
— Очень честный, — вздохнул Амру. — Итак, вы сказали, что я могу вам помочь. И чем же?
У Дерка возникло смутное ощущение, что Амру, возможно, даже охотнее помог бы ему, если бы он принял взятку. Дерк подался вперед и объяснил, какое новшество придумал в этом году мистер Чесни. Все вышло куда хуже, чем предполагал Дерк. Стоило ему упомянуть Энскера, как Амру вскинул голову и крепко сжал полные губы. Чем дольше говорил Дерк, тем больше каменело круглое лицо жреца.
— Понимаете, это записано в контракте, — объяснил Дерк. — Я знаю, что контракт писался еще в те времена, когда мы с вами были детьми, но мистер Чесни убежден, что он по-прежнему действует. И никто в этом году не получит платы, если мы не сможем устроить явление бога.
— Никакие деньги этого не стоят, — выпрямившись, сказал Амру. — Воистину, волшебник Дерк, у каждого человека — свой камень преткновения. Вы сказали мне о своем. А теперь наткнулись на мой. За деньги я многое делал для мистера Чесни — но этого я делать не стану. Просто не смогу. Мы не повелеваем богами. Они повелевают нами. И всякая попытка принудить бога к чему бы то ни было — это грех.
«Ну надо же! Он и вправду благочестив!» — подумал Дерк. Он был уверен, что Амру говорит совершенно чистосердечно.
— Я понимаю. Я совершенно с вами согласен, — поспешно произнес он. — Но, быть может, вы бы мне подсказали, как можно было бы подделать…
— Ничего вы не понимаете, волшебник, — перебил его Амру, — иначе и спрашивать бы не стали. Тот, кто знает бога, даже не заговорил бы о подделке. Позвольте, я вам кое-что расскажу. Я не всегда был таким, как сейчас. Когда-то я был худеньким мальчиком, младшим в семье, а семья у нас была небогатая. Мы жили в горах, далеко к югу от этого места. У моего отца было несколько коров, несколько коз и стадо гусей. Мне тогда доверяли только гусей. Понимаете, если бы я потерял гусей, семье еще не пришлось бы голодать. А для того чтобы присматривать за скотом, я, по мнению моих родных, был слишком мал. Как-то раз я погнал своих гусей пастись на один зеленый холм. Я сидел там так же беззаботно, как вы сейчас сидите на этом стуле, не думал ни о чем особенном, немного скучал, и у меня не было никаких честолюбивых мечтаний — ну, самое большее, что когда-нибудь мне доверят коров. И тогда мне явился Энскер. Он предстал передо мною. Он был не дальше, чем я сейчас от вас. И это был бог. В том не могло быть ни малейших сомнений. Но я не смогу вам описать, каково это. Он улыбнулся мне. Он не спросил, как меня зовут. Он не просил что-нибудь сделать для него. Он просто встал передо мной и сказал: «Я — Энскер, твой бог» — и улыбнулся.
Амру смотрел куда-то вдаль, и Дерк заметил, что на глазах у жреца выступили слезы.
— Величие его явления, — помолчав мгновение, добавил Амру, — не покидало меня ни на миг за все годы моего жречества, что бы я ни делал, — и оно пребудет со мной вовеки. Я всегда надеялся, волшебник, что Энскер явится мне снова, но он так и не явился. Так и не явился… Когда я только-только сделался верховным жрецом и начал возносить Энскера над другими богами, я превратил тот холм в его святилище. Я поставил там алтарь. Теперь мне кажется, что я поступил слишком самоуверенно и дерзко. Ведь я тем самым пытался приказать Энскеру снова явиться мне, а это дурно. Он больше не придет ко мне. Я слишком гордый, слишком старый, слишком толстый. Нет, он не придет…
Голос Амру смолк, и жрец остался сидеть, глядя перед собой. По полным щекам катились слезы. Дерку сделалось как-то не по себе. Он сидел и смотрел на жреца, а Амру сидел и смотрел куда-то вдаль, и все это тянулось так долго, что Дерк уже начал подумывать: может, ему просто встать и тихонько удалиться? Но потом Амру вдруг улыбнулся, вытер слезы рукавом своего дорогого одеяния и сказал:
— Кажется, время обедать. Вы не составите мне компанию, волшебник?
Дерк окончательно лишился присутствия духа.
— Э-э… почту за честь, — пробормотал он.
Амру хлопнул в ладони. В тот же миг несколько юношей — очевидно, они стояли под дверью и ожидали сигнала — проворно внесли раскладной стол, кубки, кувшины, тарелки и подносы с едой. Подносы, кажется, были из золота, а бокалы — из тончайшего хрусталя. Еда пахла великолепно. Дерк позабыл, что почитатели Энскера не едят мяса, но разнообразные блюда были так искусно приготовлены, что волшебник и не заметил, что все они состряпаны исключительно из овощей. Он даже сунул особенно удачный пирожок в карман, чтобы показать потом Лидде. А когда юноши вернулись и принесли вазы с фруктами, Дерку захотелось прихватить что-нибудь необычное для Эльды. Но он не решился. Как-то неудобно было после пирожка.
— Попробуйте-ка вот это, волшебник, — сказал Амру. — Вы наверняка еще не видали таких фруктов. Я купил их у одного из турагентов мистера Чесни — мы частенько заключаем небольшие сделки. Ну, вы меня понимаете. Она называла эти фрукты апельсинами. Их следует чистить. А внутри они делятся на дольки, как будто какой-то из их богов специально позаботился, чтобы этот плод удобно было есть. Удивительный вкус, не правда ли?
Дерк в ответ лишь издал невнятное мычание. Он сам толком не понял, нравится ли ему этот резкий, насыщенный вкус. Но Эльде наверняка бы понравилось.
— Возьмите один с собой, — великодушно предложил Амру. — Я купил две дюжины. Мне это обошлось всего в четыре золотых.
Дерк взвесил оранжевый шар на ладони и подумал, что апельсин чем-то напоминает одну из ранних штуковин Калетты. Амру тем временем добавил:
— У них есть семечки. Женщина, которая продала их мне, сказала, что они хорошо растут в сухом, теплом климате. Мне кажется, что они должны расти на деревьях, как яблоки.