Синий маяк - Ксения Литвинова

но мне не хочется её обижать. Шустрая цепляется за прутья, чтобы что-то шепнуть мне на ухо, но вместо этого быстро целует в губы. Отпрыгивает, застывает, и я вижу, как её взгляд перестаёт быть взглядом. Она больше не видит и не смотрит, она умирает до того, как падает на пол.

Я хватаюсь за решётку и, кажется, кричу, но не слышу своего голоса. Просто задыхаюсь и не могу выдохнуть. Мой сосед резко вскакивает, а я никак не могу отвести взгляд от Шустрой. Вместо превращения в волчонка, она усыхает на глазах, словно пролежала тут не один день. Уркис тащит меня назад, но я не соображаю, чего он хочет, я совершенно забыл про Перо в руке. Уркис пытается его отобрать, я отпихиваю от себя настырного старика, а он запускает в меня горящей бутылкой. Я шарахаюсь в сторону, и бутылка ударяется о пол где-то в коридоре. За спиной вспыхивает синее пламя, но оглянуться страшно.

— Тварь! — припечатывает Уркис, — Так вот, почему вампир не нападает, пока ты здесь! Мне бы сразу догадаться, да глаза уже не те. Посиди-ка с моё во тьме!

Я не хочу сидеть во тьме. А сидеть с ним хочу и того меньше.

— Отдай Перо, — требует Уркис, — всё равно убью.

Кажется, он готов это сделать голыми руками, а мне как быть? Придётся убить его первым или умереть, потому что всю ночь мы по клетке не пробегаем. Уркис совершает немыслимый прыжок и всем весом придавливает меня к решётке. Я вырываюсь, чтобы зашвырнуть Перо в коридор, но старик скорее сломает мне руку, чем позволит это сделать. Не стукнуть ли его головой о стенку, чтобы забылся до утра?

Уркис сыплет проклятиями, а я всё ещё не могу говорить. Просто молча отдираю его от себя. Перо при этом только мешает, и в какой-то момент Уркис за него хватается — поверх моей руки. Мы оба замираем, боясь уничтожить последнюю надежду. Пальцы у Уркиса хваткие, как у хищной птицы — не отдерёшь. Длинными ногтями он тут же впивается мне в кожу, и я не сразу соображаю, что старик уже колдует. Уркис не произносит слова и не рисует знаки, но в его глазах вспыхивает что-то такое, что становится ясно — сейчас будет магия.

А ещё я, наконец, понимаю то, что мой сосед разгадал мгновенно — почему погибла Шустрая. Раз он обозвал меня тварью, значит вампиром стать не хочет. Извернувшись, я смыкаю зубы на его жилистом запястье и пытаюсь прокусить до крови. Уркис отталкивает меня с диким воплем, я пролетаю сквозь прутья и падаю, спотыкаясь о тело Шустрой.

Спохватившись, старик бросается следом. Но Перо, хотя и помятое, всё ещё в моей руке, а решётка вновь непреодолима. Уркис рычит и трясёт прутья. Я сбиваю огонь с плаща, потом забиваю плащом огонь и подбираю бутылку с остатками синей воды. Бутылка цела, она же заговорённая! Значит, можно продолжать путь. Не собираюсь дожидаться Кривого.

Уркис расписывает во всех деталях, как вожак меня выпотрошит, а затем вывернет наизнанку за то, что я вылез из клетки и сгубил магией его любимицу. Да, и разорил их охотничьи угодья тоже я! Я бы сам себя убил, но девочку не вернёшь, и говорить тут не о чем. Я закрываю Шустрой глаза, снимаю с её пояса связку ключей и ухожу. Уркис кричит мне вслед, чтобы я открыл чёртову решётку. Или прикончил его. Не знаю, может, мне стоило сделать что-то из этого?

Я, правда, не знаю, поэтому тороплюсь подняться по лестнице. А потом, зажав в зубах Перо, лихорадочно вожусь с дверью. И всё это время продолжаю слушать проклятия Уркиса. Кто бы знал, что в нашем с ним языке их так много! Но едва за моей спиной щёлкает замок, наступает мёртвая тишина. Впереди ещё три лестницы и две двери, и я невыносимо долго разбираюсь с ключами. Роняю их, потом ищу, и руки не перестают трястись. Я закрываю за собой все запоры в надежде, что оборотни не сразу заподозрят побег. Но выбросить ключи не решаюсь. Вдруг это единственная связка? Тогда Уркису не позавидуешь. Впрочем, мне тоже.

В общем зале сейчас ни души, как и во всех подземельях. Я прихватываю в углу свой мешок и пихаю в него всё полезное, что попадается под руку: верёвку покрепче, меч поострее, но не слишком длинный — взамен утраченных ножей. Нет, меч лучше на пояс, тогда и пояс нужен… Имущества у оборотней немного. Пожалуй, не стоит забирать то, за чем они погонятся. Они и так погонятся.

Мне известно лишь одно направление — к подземному источнику. Добравшись туда, я оставляю ключи на дне каменной чаши и горстями глотаю ледяную воду. Вода отдаёт железом или кровью, и даже этот вкус подстёгивает бежать дальше. Но куда? Беспросветную мглу пронзают три коридора. Один идёт к нам, другой к соседям, третий… Я выбираю третий.

По пути мне попадается ржавая лестница наверх, вот только наверху ещё десяток туннелей. Уркис почти доказал, что никакой я не маг. Но Перо считает иначе и всё-таки помогает определить направление на юг. Кроме прочего и прочего, мой неуживчивый сосед говорил, что в той стороне есть вторые ворота. Неизвестно, насколько ему можно верить, но больше не у кого спросить дорогу. Ещё и корни эти… Я отпугиваю их волшебным огнём, но они не шибко пугаются.

Отлично! Южный коридор упёрся в тупик! Я приваливаюсь к стене, не рискуя сесть, и слежу за подземными глазами, которые роятся в глубине перехода. Не уверен, что они дадут вернуться назад, но надо попробовать. А старик, между прочим, знал, как просочиться сквозь металл! Наверняка он и сквозь камни ходить умеет… Я смотрю на Перо так, будто оно может самостоятельно вспомнить нужное заклятие, и замечаю, как слегка подрагивают его ворсинки. Задерживаю дыхание, но они всё равно подрагивают. Стоп. Оставим магию. Я прохожу немного назад и замечаю над своей головой черноту, из которой тянет сквозняком. Это отверстие трудно заметить на потолке, корни сплели там настоящее гнездо.

Хвататься за эти отростки, всё равно что за клубок змей. Но приноровиться можно, и какое-то время я удачно по ним карабкаюсь. Перо приходится спрятать, но меч я то и дело пускаю в ход, чтобы прорубать дорогу. Глаза на скользких щупальцах светятся зеленоватым огнём, и это помогает ориентироваться.

Этажом выше меня встречает очередной каменный проход. В нём не то чтобы светлее, но воздух не такой затхлый.