На гонках в Ле-Мане - Луи Бодуэн

Гримбер, брюнет невысокого роста, был известен в журналистских кругах. У него было «легкое перо», он обладал смекалкой и являлся одним из лучших сотруд­ников «Суар». Присылая его в Ле-Ман, Гонин показы­вал тем самым, какую важность он придает этому делу, и Сен-Жюст был польщен. Он знал Гримбера и ува­жал его.

Затем Пьер уточнил:

— Как только он появится на трассе, пусть идет в ложу прессы. Там будет Риотт. Он в курсе всех дел.

— Прекрасно, — ответил Гонин.

Прежде чем повесить трубку, он добавил нравоучи­тельным тоном:

— В нашей профессии надо иногда быть альтру­истом.

— И я придерживаюсь того же мнения, — ответил Сен-Жюст, вешая трубку.

На обратном пути ему пришла в голову мысль, что Гонин мог расценить его звонок как проявление мало­душия. Это испортило ему удовольствие от сознания принесенной жертвы.

Сен-Жюст позволил себе полчаса отдыха и понаблю­дал за началом гонок. Устроившись на трибуне среди незнакомых людей, он видел на другой стороне трассы готовящихся к старту гонщиков.

Сердце его учащенно билось. Сейчас не имело зна­чения, что на трассе — мотоцикл или автомобиль. Пять лет назад он стоял перед выбором: стать гонщиком или журналистом? Одно из двух. И выбрал журналистику, потому что с энтузиазмом двадцатилетнего юноши ска­зал себе: «В газете я смогу принести больше пользы».

Но при виде гонщиков, готовых занять места в сво­их автомобилях, Сен-Жюста начали обуревать сожаления. Они так красиво выглядели в своих белых комби­незонах, стянутых около щиколотки, в легких ботинках на асбестовой подошве и в марсианских шлемах!..

Пятьдесят пять автомобилей выстроились на трас­се; более быстрые — впереди, менее быстрые — в хвос­те. Сначала они проделают круг на небольшой скоро­сти, следуя за машиной директора гонок. Затем перед трибунами она съедет в сторону, и тогда начнутся на­стоящие гонки.

Наблюдая за последними приготовлениями, Сен-Жюст не мог не пожалеть о прежней формуле старта. Раньше гонщики стояли на другой стороне трассы, по сигналу стартера бежали к своим машинам, запускали моторы и срывались с места. По соображениям безо­пасности такой «ритуал» был отменен. Пьер считал это разумным, но куда менее интересным.

«Гонщик как тореадор, — размышлял он. — Его воз­действие на толпу измеряется риском, на который он идет».

Машины совершали «круг почета», и Сен-Жюст, за­хваченный зрелищем, совершенно забыл про преступ­ников.

Он был таким же зрителем, как и остальные триста тысяч, следящих с бьющимся сердцем за перипетиями этой грандиозной моторизованной драмы.

На самом старте вперед вырвалась «Хонда», за ней следовали одна «Феррари» и одна «Порш».

Небо было голубое, трасса сухая. Сен-Жюст поду­мал: «После нескольких кругов, когда в баках будет меньше бензина и вес уменьшится, в воздухе запахнет рекордом».

Прошло сорок минут. После десятого круга «Хон­да» по-прежнему шла первой, но другие фавориты не отставали. Как и предполагал Пьер, рекорд круга был неоднократно побит. Сен-Жюст так увлекся, что не за­мечал, как бежит время. Посмотрев на часы, он протер глаза.

Обеспокоенный, он пробрался сквозь толпу зрите­лей, вытирая со лба пот. Если благодаря микрофону Фабиена стало известно что-нибудь важное, никто не сможет разыскать Пьера на трибунах. Он помчался в комнату детектива.

Там никого не было, кроме Доротеи по-прежнему в наушниках и с блокнотом под рукой.

Увидев Сен-Жюста, она сдвинула наушники и со­строила недовольную гримасу:

— По-прежнему полное молчание. Кандидо сменит меня в пять часов. Слава богу, а то я чувствую себя совершенно разбитой. Присядьте, выпейте что-нибудь. Фабиен появится через пять минут.

Уверившись, что в его отсутствие ничего не случи­лось, Сен-Жюст успокоился. Он налил себе фруктового сока и в ожидании Фабиена углубился в размышления, убаюканный жужжанием моторов: «Предположим, на­пример, что преступники готовят нападение на «Фер­рари». Что бы я предпринял на их месте?»

Не спеша с ответом, Пьер допил свой сок и налил еще один стакан. Затем предложил сок Доротее, но та отказалась. Он вновь погрузился в свои размышления, потирая подбородок большим пальцем: «Всего участ­вует четыре «Феррари». Следовательно, из строя надо вывести четыре машины. Допустим, что я разработал до тонкостей все четыре операции. В какой момент на­до нанести удар?»

По шуму мотора он пытался угадывать марки про­носившихся машин. Затем вернулся к своей задаче. Он улыбнулся при мысли, что обнаружил нечто интерес­ное.

«Если бы моей целью были «Феррари», я посмо­трел бы, как будут развиваться события. Возможно, после первых шести часов останутся только две маши­ны вследствие простой поломки или столкновения. Тог­да половина работы будет сделана сама собой. Мне же лучше всего действовать ночью».

Сен-Жюст взглянул на часы. Было около пяти: «Значит, у нас есть еще по меньшей мере три часа».

Когда он пришел к этому заключению, в кабинет вошел Фабиен. У него тоже не было никаких новостей. Зная, что Сен-Жюст интересуется гонками, он сооб­щил:

— Лангдон на своей «Хонде» все еще впереди. Японцы радуются. А ресторан Танаки пользуется ог­ромным успехом. Лучшая «Матра» идет пятой, отста­вая больше чем на минуту. Но это не страшно. Эконо­мить силы, не увеличивая разрыва, — это идеальная тактика. А у тебя есть новости?

Пьер покачал головой:

— Нет. Но, дожидаясь тебя, я разработал теорию, которая мне кажется интересной.

Он изложил Фабиену свои умозаключения. Выслу­шав все, детектив сказал:

— Выглядит вполне правдоподобно. Советую тебе поговорить об этом с Ронжье. — Он почесал затылок и недовольно поморщился:— Однако все это приемлемо только в одном случае. А мы по-прежнему не знаем, кто является мишенью для преступников. Но один из твоих тезисов годится в любом случае: будь ты пре­ступником, ты бы выжидал, как будут развиваться со­бытия.

С пронзительным свистом пронеслась очередная ма­шина. Фабиен изобразил этот звук и сделал вывод:

— Значит, остается одно — ждать. — Потягиваясь он обратился к Доротее: — Как только придет Кандидо я поведу тебя перекусить в ресторан к Танаке.

Вспомнив трюк с разбитым стеклом, Сен-Жюст заметил:

— А если тебя там узнают?

Фабиен расхохотался:

— Поскольку я не взял с них деньги за работу, они могли бы накормить меня бесплатно. К тому же, стекольщик тоже человек! И ему положено питаться.

XVII

Оставалось только одно — ждать. Ждать, что пре­ступники обнаружат себя, что какое-нибудь незначи­тельное происшествие наведет на правильный след.

Что касается умения выжидать, тут Ронжье и его полицейские были лучше натренированы, чем Сен-Жюст. Он бродил как потерянный: то шел на трибуны, где пытался заинтересоваться гонками, то в кабинет Фабиена.

Гонки длились уже три часа, а «Хонда» была по-прежнему впереди. Но и другие машины не отставали. Эта неизвестность делала гонку захватывающей, и за­чарованная публика не покидала трибун.

За это время, как и обычно, некоторые машины со­шли с трассы, но ни один случай не вызывал подозре­ний. Не произошло ничего такого, что бы заставило комиссара Ронжье нахмурить брови.

Пока Фабиен обедал в ресторане Танаки, Сен-Жюст навестил комиссара. Ронжье поглощал огромный бутер­брод с ветчиной, запивая его пивом. Он был в прекрас­ном расположении духа, что вызвало зависть Сен-Жюс­та. Комиссар сказал журналисту:

— У меня складывается впечатление, что ваши пре­ступники струсили. Вероятно, они чувствуют, что за ними следят.

Сен-Жюст раздраженно пожал плечами. Он озна­комил комиссара со своей теорией, согласно которой в интересах преступников было выжидать.

Прежде чем ответить, Ронжье не спеша дожевал последний кусок:

— Представьте себе, что и я об этом подумал. Но это годится только в том случае, если преступники на­целились лишь на одну марку.

Допив пиво, он продолжал:

— Лучший след, по которому мы можем пока идти, — это Милсент. Мы знаем, что он входит в банду и участвует в гонках на «Альфа Ромео». Так как Мил­сент большой мастер в гонках со столкновением, вполне возможно, что он попытается зацепить какую-нибудь машину. Когда он это сделает, ситуация станет яснее.

Такая циничность возмутила Сен-Жюста:

— Значит, мы вынуждены ждать, пока он спрово­цирует аварию, которая может оказаться для кого-нибудь смертельной?

Ронжье развел руками:

— Остается надеяться, что будет нанесен лишь ма­териальный ущерб.

Пьер должен был признать, что лучшего решения пока нет. Но это пассивное выжидание приводило его в отчаяние, и он распрощался с комиссаром.

Фабиен и Доротея уже вернулись из ресторана, ког­да появился Сен-Жюст. Девушка сменила Кандидо и вновь надела наушники. Детектив был в прекрасном настроении.