Псих - Игорь Сотников

– Эй, менталист. Предскажи моё будущее, – жуя сэндвич, сидя в весёлой компании единомышленников и, заметив приближение Ильи, залилась смехом Мила.

– Будешь одинокой и злой тёткой, пугающей своим видом соседских детей и их родителей, – на ходу, проходя мимо их стола, заявил Илья. – Ах, да… – остановившись, сказал Илья и, подумав, добавил. – И, пожалуй – ещё толще.

После чего зрачки Милы расширяются, и она застывает в онемении с открытым ртом, непроизвольно уронив свой сэндвич, чего она никогда не позволяла себе. Над их столом образуется мертвая тишина, грозящая вылиться в нечто скандальное, что, конечно, неприемлемо для находящегося здесь в кафе, за столом вместе с Милой и ещё несколькими сотрудниками Виктора. Но и оставлять всё так никак нельзя, и Виктор решает вмешаться, предвосхищая действия Милы, которая уже немного оправилась, начав действовать через голосовой набор слов.

– Я не поняла, чего это он сейчас сказал? Э?

Но Виктор, как их непосредственное вышестоящее звено в цепи начальствующего аппарата, обращается к Миле с тем, чтобы она успокоилась и, что он сейчас же разрешит проблему, поставив на место этого наглеца.

Милу, случись это при других обстоятельствах, конечно, было бы очень сложно унять, но присутствие Виктора, в некотором роде не даёт ей проявить себя во всём блеске, в котором (с определёнными видоизменениями) она всё же хотела как-нибудь предстать перед самим Виктором, который, по её мнению, заслуживает большего (ну, вы понимаете чего? если, конечно, вообще способны понимать!).

– Илья, – окликнул того, подойдя к его столу Виктор.

– Слушаю, – последовал ответ, принявшегося за свой обед Ильи.

– Так нельзя говорить, – наставительно произнёс Виктор.

– Что именно? – непонимающе ответил Илья.

– Такие оскорбительные вещи, – вздыхает Виктор, не ожидавший такого непонимания Ильи.

– Ну… Она же хотела узнать будущее. Так я-то тут причём, если оно ей не нравится, – с простецкой наивностью отвечает Илья.

Этим он заставляет вздохнуть от бессилия Виктора, который уже понял, что мало чего добьётся, но тем не менее предпринимает последний примирительный шаг.

– Ну ты же знаешь, что закомплексованные на чём-то люди, если дело касается их маленькой проблемы, не желают знать и слышать правду про это.

– И что от меня требуется? – Илья решает поскорее отделаться от Виктора, не способствующего аппетиту.

– Ну, хотя бы – извинись, – следует ответ скользкого Виктора.

– Вот ты за меня и извинишься, я надеюсь, а то мне ещё обедать надо, – отмахнулся от него Илья, принявшись за обед.

«Сука!», – про себя сказал никогда не убирающий улыбку с лица Виктор, следуя обратно к столу. И он не собирался всё так оставлять, и после обеденного перерыва вызовет Илью к себе, где ещё раз заявит о недопустимости такого поведения, а если кому-то это непонятно – за него никто не держится, и можно будет легко расстаться.

«Сука!», – прожёвывая жёсткий кусок мяса, подумал Илья, но к кому или к чему (а может, и к тому, и к другому) это относилось – так и осталось невыясненным.

Также было непонятно, а всё из-за загораживающей стол спины Виктора, как отреагировала в тот момент на всё это сама Мила.

О чём, конечно, не очень трудно и догадаться: после этого небольшого злоключения, сама Мила стала питать (что она, впрочем, никогда не переставала делать) к Илье не меньшую (что, опять же, строго в соответствии с ней) неприязнь, которая затаилась в ней, ожидая удобного момента для отместки. Так что зря Илья так расслабился сегодня за обедом, не ожидая неприятностей от общения со своей сменой.

При этом надо заметить, что Илья не слишком часто себе позволял делать такие замечания, которые чаще приносили неприятности всем, чем удовлетворение от услышавших их, но в тот момент, его, видимо, застали врасплох, вот он и выступил в качестве говорящего не то, что от него хотят услышать.

В чём, конечно же, было не меньше вины самой Милы, кинувшей Илье вслед это замечание: «Менталист…», – которое подразумевало под собой не слишком лицеприятные вещи. Ну, а если бы и так – какой он к чёрту менталист, если не смог предвидеть сопутствующие его ответу последствия, хотя, если – к чёрту, то тогда – ещё куда ни шло.

В тот же день, в кафе, куда на обед решила пойти, раз уж выпало такое удачное совпадение перерыва, большая часть коллектива, Илья находился в мучительных размышлениях по поводу последних событий, произошедших с ним за этот месяц.

Чуть запоздав, он, заметив, что места за общим столом уже не было, куда, в общем-то, он и не стремился, особенно после инцидента с Милой, решил занять свободный столик. Где поначалу (из-за подхода Виктора) он всё отвлекался на внешние обстоятельства, затем, это место занял обед, и уже только после глотка горячего кофе, Илья смог остаться наедине со своими мыслями, которые, чувствуя себя вольготно, сразу же начали чертыхаться.

– Просто, чертовщина какая-то! – в сердцах заявил он после того, как глоток кофе согрел его внутренности.

Но этот кофеиновый толчок сопутствовал на этот раз, что удивительно, не благодушию, а язвительности, которая накопившись через последнюю кофеиновую каплю и вылилась у него (так, что будьте внимательны и не усердствуйте с кофеин содержащими напитками) в тревогу, не дающую покоя, а главное – успокоения.

Перед глазами Ильи до сих пор стояли глаза той девушки, в чьей судьбе невольным участником оказался он…

Как-то вечером, к нему, ожидавшему на остановке свой автобус, неожиданно подошла девушка, что не слишком часто случается в его жизни, даже в случаях банальных просьб, с которой она и обратилась к нему, спросив: «А где здесь находится пешеходный переход?», – который ей крайне был нужен из-за необходимости перейти на ту сторону улицы.

Илья поначалу несколько опешил, не ожидая в свой адрес такого вопроса, который выглядел странным, в силу того, что буквально в ста метрах, позади от неё, находился светофор со своей зеброй.

Но, впрочем, всякое бывает, и видимое тобой (сто раз отиравшего в этих местах мостовую) может не столь заметно для тех, кто впервые оказался здесь. К тому же нельзя исключать и другой вариант этого подхода к нему, который всегда учитывается молодыми людьми, стоит им только столкнуться с весьма симпатичным представителем противоположного пола.

Естественно, Илья готов был помочь этой привлекательной особе, и он со знанием принялся вводить её в курс дела, где ей, по его мнению, следовало перейти дорогу, при этом его