Если бросить камень вверх - Елена Усачева

Ариана сидела с края стола, грызла большое яблоко и смеялась. Галич довольно жмурился. На секунду замирал, словно хотел запомнить этот момент. Именно сейчас. Именно тут.

– У нее есть Тайна, – прошептала Саша.

Сегодняшний Эдик был удивителен во всем. Как и Велес. Он ничего не делал. Совсем. Ничего. Даже расстроенным не выглядел. И Ариана – не вспоминала, что ей когда-то подарили мишку. Может, она его выбросила? Или вообще не любит игрушки? А любит она, любит… инструменты. Молотки там разные, зубила, напильники.

– Большая Военная Тайна? – В сердцах Светка била ложкой о тарелку. Брызгала каша. – Она что, Мальчиш-Кибальчиш?

– Не обязательно быть Мальчишом, чтобы иметь Тайну.

– Ой, подумаешь! У меня тоже есть Тайна!

Смех у Арианы тихий. Отсюда не слышно. Еще и губы постоянно жмет, словно зубы хочет спрятать.

– Какая? – Смотреть, как Светка пальчиком стряхивает с запястья кашу, неприятно. Повернулась к Заре: – Зара, у тебя есть тайна?

Зара ела бутерброд и сначала обстоятельно прожевала, потом только ответила.

– Нет у меня никакой тайны, – произнесла она, глядя на остатки бутерброда. – Все как у людей.

С грохотом отодвинулась тарелка. Светка смерила всех презрительным взглядом.

– Главная тайна, – начала она, – что все кругом дебилы.

Рука с бутербродом замерла.

– Кроме друзей, конечно, – поправилась Светка. – Остальные – поголовно.

– Это твоя тайна?

Светку было жалко. Как грустно жить в мире, который рисует она.

– Да, Страшная Военная Тайна. Готова открыть ее любому шпиону.

– Какая тайна, такой и человек.

– Ой, да ладно! Что там у Мальчиша было? Другое, что ли? Было из-за чего умирать?

Саша смотрела в свою чашку. Если умер, значит, было за что. Никто не умирает просто так.

– Вон, твоего Велеса ведут. – Светка хотела обидеть, но Саше уже было все равно.

Тьма шел мимо столовой ленивой походкой. Руки в карманах. Сгорбился. За ним шла завуч.

– А у тебя самой какая Тайна? – нагнулась к ней Зара.

Саша хотела сказать, что главная тайна в том, что мир прекрасен. Передумала. Тайна все-таки.

– Умру, а не скажу!

– Тоже мне – партизан, – скривилась Светка.

Она сидела вполоборота, смотрела, слушала. Морщилась. Потому что не разобрать было, о чем беседуют там, за три стола от них. Где жмут губы и довольно жмурятся в ответ.

– Значит, они все такие с тайнами, – протянула Светка. – Сложные личности с высокими идеями. А мы просты как валенки. Что ты сидишь, Зара?

– А что? – Та медленно пила какао.

– Тебя опять толстой обозвали.

Зара утомленно хмыкнула, и вдруг взгляд ее стал удивленным. Светка проследила за ним и чуть не подпрыгнула. Эдик с Арианой уходили. Галич царственно нес свою улыбку.

Светка приподнялась, а потом обреченно рухнула на лавку, шарахнув по столу ладонью.

– Я же говорила, это закономерно. Красавцы гуляют с дурнушками. Так что гуляй со своим Велесом. Поддерживай закономерность.

Она ушла, оставив залитую какао Зару. Красавцы, дурнушки, любовь! Каким все это казалось далеким и бестолковым.

Велес скучал в приемной. Саша постояла на пороге. Ее никто не прогнал, и она отступила к стульям.

– Тимофей, что ты за человек? – выговаривала завуч. – Откуда эти вечные драки?

– Человек я обыкновенный, но окружающие видят во мне неординарную личность, поэтому задевают.

– Велес! – взвыла завуч. – Что ты вечно!

– Липиды в воде не растворяются, – вклинилась Саша, старательно глядя на стену перед собой.

– Слушайте! Вы меня совсем заморочили! Велес! Я жду твоих родителей, иначе оценок в четверти не будет. Месяц! А ты что здесь стоишь? Хочешь предложить своим родителям составить компанию Велесовским?

– Вдвоем они здесь не поместятся, – вздохнула Саша. – Мои будут с самолетом.

– Ой, идите уже! Тимофей! Я тебя последний раз предупредила. Александра, воздействуй как-нибудь на своего друга. Иначе у него все шансы продолжить обучение в другой школе.

– А чего я? – растерялась Саша.

– Да? А разве друзья не должны помогать друг другу? – отчеканила завуч.

Саша испугано глянула на Велеса. Он ведь сейчас ответит! Он ведь сейчас сказанет.

Но Тьма молчал. Ухмылялся и молчал. Соглашался?

– Идите отсюда, – устало отослала их завуч.

И они пошли. Через перемену, через толпу. Где-то там, на краю зрения мелькнула Светка. Она следила за Эдиком. А Эдик… он просто шел. Рядом с Арианой.

Ариану даже Тьма увидел. Увидел и остановился. Саше тоже пришлось остановиться.

– Ты прости меня из-за биологии, – тихо сказала она. – Я тогда была расстроена.

– Что делать, если у человека беда.

– А сейчас у тебя беда?

Боялась услышать про Ариану, про несправедливость и что друзья так не поступают.

– Да нет, какая это беда? – легко ответил Тьма. – Я думаю, что беды – это не с нами. Беды были раньше. Беды – это для истории. Вот мы проходим – Первая мировая война, газовые атаки немцев, Великая депрессия, Вторая мировая. Это – да, это беды. Я как вспомню, что было у меня – петь хочется.

– Ты еще и поешь?

– В душе. Как все люди.

Саша представила себе картинку – ванная комната, задернутая шторка, плещет вода, и вдруг раздается…

– Вот, ты смеешься, – развеселился он. – У тебя тоже в жизни какие беды? Самая большая – разбитая коленка в пять лет. Вся эта школа – ну, сейчас есть она, потом пройдет. Чего из-за этого убиваться?

– А как же Ариана?

– А что Ариана? – Велес посмотрел туда, куда ушел Эдик со своей девушкой. – Она, вон, есть. Никуда не делась.

– И тебе не обидно?

Тьма нахмурился, ссутулился, стал похож на каштан.

– Толпа всегда сильнее. А человек – это не толпа.

– При чем здесь толпа?

– Мы человека выделили, и все сразу ее заметили. Так всегда бывает.

«Мы» резануло. Мишка – мы, дарили – тоже мы.

– Так это все из-за нас? – ахнула Саша.

– Э, – скривился Тимофей, – обойдется. Надо немного подождать. В конце концов, толпа распадется на людей. И с ними уже можно будет что-то сделать.

– Ты готов ждать?

– Да.

– Что же мне делать?

– То же самое, что всегда.

Саша увидела бесконечную череду «чудес», что она успела сотворить. Разговоры, споры, мамины и бабушкины обвинения, ссоры с Сенькой.

– Я ничего не делаю, – обиженно произнесла она. – Я жду.

– Как это – жду? Ты пришла в учительскую. Зачем?

– К тебе. Может, тебя там убивают. Или кровь пьют.

– Спасать пришла. Ты постоянно этим занимаешься. Еще не устала?

– Была бы здесь Светка, она бы сказала, что ты дурак!

Сказала и побежала прочь от этого противного человека, который говорит совсем не то, что она хотела бы услышать. А говорит… говорит… Нет! Это не может быть правдой. «Правда» – это газета такая. А у них… у них все по-другому.

И вот она снова стояла перед Тьмой. А он – все такой же, руки в карманах, хмурый, смотрит исподлобья.

– Слушай! Почему ты такой? Все другие, а ты – такой.

Тьма глянул. Коротко. И снова усмехнулся.

– Ты чего злишься-то? – спросил.

И Саша неожиданно для себя выдохнула:

– Нас мать хочет бросить.

Что она говорит? Неужели так и будет? Несколько дней запрещала себе об этом думать. С чего вдруг сейчас?

Велес шагнул к ней, коснулся локтя.

– А ты не давай. Матери тоже иногда ошибаются. Им кажется, что у них беда. А беды нет. Просто осень. Снег выпадет, все изменится.

Хорошие были слова сказаны, добрые. Саша ухватилась за них, потянула, как за веревочку. Так и шла домой, поглядывая в небо. Пришла и захотела устроить праздник. Только для себя. Вновь достала свечи из комода, установила вдоль коридора, одну на мавзолей, а то он заскучал у себя в углу. Получилась световая дорожка. Красиво. Села на пол, стала смотреть.

Вода, камешек, земля, все это было не то. Огонь – сильнее. Теперь точно все получится. Брат выздоровеет, отец приедет, мама вернется. Еще была бабушка. Но про бабушку потом.

Давно она не заглядывала на страницу отца. Что у него нового? Из фоток – термитники, крокодилы, горбатый белый бык и сам папа рядом с крошечным непальцем, он как раз был папе по подмышку. За две недели папа успел много где побывать, многое увидеть. Вот плывущий лохматый бычок, олень в густой траве, купающийся слон – бьет из хобота вода, дети со странными рисунками на лбу. Люди живут по-своему. У них есть своя тайна. И свои беды.

Показалось – что-то щелкнуло. Как будто дверь.

– Мама?

Но мама так тихо не входит. Как только появляется, сразу начинает что-то искать, спрашивать, просить найти, включать музыку, зажигать благовония.

Щелчок повторился. И вместе с ним появился запах. Неприятный. На корицу не похоже.