Азъ есмь Софья - Галина Гончарова

Царица, будучи в состоянии нестояния – еще бы, на сносях, плюс перепады погоды и плохое настроение – ответила достаточно резко. Царь-де и сам знает, кого куда посылать и ссылать. Нет, все было вежливо, корректно, но лучше бы уж матом послали, как выразился один из прорабов, вылетая от Софьи после разноса. А теперь картина маслом: женщина после вежливого посыла ко всем чертям вылетает от царицы, идет к крестнице Марфе, но по дороге встречает княгиню Анну Никифоровну. И та начинает «понимать и сочувствовать», как это умеют только очень стервозные бабы. Мол, я вся на вашей стороне, вы завсегда правы, да, ваша крестница, Марфинька, ну такое чудушко, такая лапочка, такая умница… вот царевна Софья – та, конечно, не иначе, как в свою мать, а Марфинька – ангел небесный, добрая, умная, послушная, не то, что Софья, змеюка и гадюка…

Естественно, к чести Татьяны Михайловны, она не поверила сразу. Решила проверить. И наткнулась у Софьи на картинку. Сидят маленькая девочка, два бородатых боярина и учат малявку играть в тавлеи. Точнее – со всем усердием разбирают уже сыгранную партию. Тут же кормилица, тут же служанки, а Софья слушает с полным вниманием и прилежанием.

Грянул скандал.

И о его причине Софье долго догадываться не пришлось, как-никак Анна Никифоровна царевну провожала до покоев племяшки. Одного взгляда хватило.

Женщины на Руси не играют. И вообще игрища – от беса, и ни к чему они… одним словом – если бабе надо пар спустить, так она такого кобеля спустит, что собака Баскервилей мопсиком покажется…

Бояре сбежали первыми, и Софья их понимала. Вообще, шахматы были запрещены уж лет как сто, но по принципу «сухого закона». Водки нет, но если хочется, то еще как будет. Так же и со скоморохами, хоть Никон их и гонял, но ни музыку, ни народных юмористов извести не мог. В городах-то – да, могли и покритиковать, а в деревнях, в селах – там они ездили и работали.

Алексей Михайлович и сам играл, и достаточно неплохо, но объяснять косноязычным лексиконом трехлетней девочки стареющей тетке в приступе озверения, что она не права? Сами попробуйте…

Софья выдержала разнос с максимально смиренным видом и вскинулась, только когда Татьяна попробовала наказать ее служанок.

Гнать их поганой метлой из терема за допущение такого кощунства в отношении царевны и никак не меньше…

Вот тут Софья уперлась и сама пошла на тетку.

Гнать? Не дам! Мои слуги – мои слова. Моя вина – мой ответ. Говорила девочка по возможности более коротко, чтобы было понятно, но из ее слов Татьяна отчетливо уяснила главное.

Слуги делают то, что им царевна приказывает. Если она виновата – наказывать надо ее. И наказывать будет отец, а не тетка. Вот если царь-батюшка приказать или запретить изволит – тут Софья сразу же подчинится, а у царевны Татьяны тут таких прав нет. Она – не царица.

Так что служанок не трогать!

Сказано было максимально вежливо и корректно, но симпатий между двумя царевнами не прибавилось. Так что вылетела Татьяна как ошпаренная. Вопрос был сложным.

С одной стороны, она – царевна и вроде как старшая. С другой – она только сестра царя, а Софья дочь. Любимая сестра – Ирина, номер Татьяны – последний. Софью, конечно, он тоже не слишком любит, но на Татьяну вообще рассержен за мозговынос насчет Никона.

Одним словом – все зависело от того, кто первый накляузничает царю. Выпроводив тетку, Софья уселась на кровати в позу лотоса – не надо про медитацию, просто удобно, да и гибкость так лучше развивать – и принялась размышлять. Тут многое зависело от отца. В каком настроении приедет, что, как…

А мы все равно попытаемся все развернуть в свою сторону, в конце концов, пока Сонечка – симпатичный ребенок, а таланты еще ни одному чадушке не мешали. Главное, намекнуть, что все именно от папы, а то ж…

А тетке и княгине Анне надо бы гадостей сделать, да побольше, побольше… ничего, свои люди – сочтемся.

Софье повезло. Можно сказать – до невероятности.

Татьяна Михайловна действительно собралась проучить племяшку – для ее же блага, разумеется, ну куда ребенку в тавлеи играть? Лучше б молиться училась да шелками шить. И с этой целью подстерегала брата, чтобы первой поймать его по возвращении в Москву с охоты.

И – нарвалась.

Охота не удалась, и это еще мягко сказано. Кроме того, пришло письмо о капитуляции армии Шереметева под Чудновом – войска терпели поражение. Так что во дворец царь вернулся не в лучшем настроении.

А тут еще царица недомогает, лежит в попытках сохранить ребенка и ладаном ее так окуривают, что чихать хочется, любимая сестра Ирина тоже недомогает. Правда, по другой причине – простудилась, бедолага, на два вдоха – три чиха. Зато Татьяна брата видеть очень сильно желает.

Увидела… на свою голову.

Хоть и прозван был в истории царь Тишайшим, но вот беда – к его характеру это особого отношения не имело. Прозвище – и только. А в остальном был Алексей Михайлович достаточно вспыльчив, жесток, но отходчив и как все слабые характером люди винил в своих бедах окружающих, а потому Татьяна пришлась совершенно не ко времени.

Нет, сначала-то все было прилично и тихо.

Чинный визит в царевнины палаты, не менее чинное чаепитие и похвала новым рисункам. А вот потом Татьяна плавно перешла к племяннице.

Мол, Марфинька умница, а вот Софья… ИГРАЕТ В ТАВЛЕИ!!!

Естественно, царь не поверил. А кто б на его месте сразу же согласился? И не положено девочкам, и возраст не тот, и вообще… одним словом – царь сестру поднял на смех – и вот тут Татьяна Михайловна допустила ошибку. Принялась сначала убеждать, что Софья не играла с фишками, а именно, что играла с учителями царевича.

Что это распущенность во дворце виновата. И вообще – ужас и кошмар. Был бы здесь собинный друг государя, патриарх Никон, никогда б такого позора не было… Зря царь от него отрекся и умных советов более не слушает…

И вот тут влипла по полной программе.

Потому как разлад со старым другом Никоном давил на душу царя, хотелось и справедливость соблюсти, и, опять же, царское достоинство не уронить, да и кто взамен него патриархом будет, тоже еще вопрос…

Царевне было выдано про бабий – читай – куриный! – ум, про недопустимость лезть, куда не надо, и не просят, и не приглашают, про…

Одним словом – вспыльчивость у Романовых была фамильная, но поскольку царь всегда прав…

Татьяна осталась глотать слезы, а царь решил-таки наведаться и к родному ребенку. Заодно наследника повидать, благо пока он еще жил с матерью…

Софья о визите царя узнала почти сразу – Марфа примчалась и заахала, мол, царь-батюшка идет. План сложился мгновенно. И когда дверь распахнулась перед царем, какую же картину он увидел?

Софью.

В одной рубашонке стоящую на коленях перед иконами и картаво, но очень тщательно выговаривающую слова молитвы.

Гнев погас, как и не бывало. Софья это затылком почувствовала. Дверь открывалась резко: явно человек, стоящий за ней, был рассержен. Но такая картина…

Софья продолжала проговаривать слова, затылком чувствуя взгляд. Потом произнесла заключительное «аминь» и повернулась. И с воплем «Тятя!!!» бросилась мужчине на шею.

Алексей Михайлович Романов подхватил дочь на руки. Поцеловал в нос.

– Здравствуй, малышка…

Был Романов достаточно высок ростом, голубоглаз, откровенно толстоват, лицо окаймляла подстриженная и ухоженная темно-русая бородка, в уголках глаз прятались морщинки, но цвет лица у него был не слишком здоровым. Печень или почки? Вроде отеков нет, скорее печень…

– Тятенька… я скусяла…

Отцы и дети в чем-то ужасно одинаковы, сколько бы веков ни прошло и какое бы положение ни занимали первые. Софья была осмотрена со всех сторон и вынесен вердикт: «ты так подросла…»

Отец тоже был осмотрен со всех сторон, и ему было нагло заявлено «тятя, я тебя любью»…

На том бы встреча и кончилась, но тавлеи…

Которые, кстати, не особо спрятанные, лежали на столике в горнице.

Естественно, как и любой отец, Алексей Михайлович поинтересовался – умеешь? Софья гордо закивала и принялась расставлять фигурки из мрамора. Потом зажала две в кулачках и вытянула вперед, предлагая отцу выбирать…

Ей выпало защищаться.

Первая партия прошла с разгромным счетом в пользу Софьи. Естественно, потому что от трехлетнего ребенка такой прыти не ожидаешь – и получаешь по полной программе.

Вторую Алексей Михайлович свел вничью. Третью выиграл и посмотрел на девочку уже другими глазами. Талант…

Романов был вспыльчив, но отходчив и мог каяться. Сорвался он на Татьяне, и сложись все в покоях дочери иначе, Софье досталось бы тоже по полной программе. Но младшей царевне повезло. Сначала молитва… а учитывая религиозность мужчины, она сыграла роль успокаивающей мантры, потом умиление и любовь… одним словом, вся отходчивость, которой бы пролиться на Татьяну, досталась Софье.