Азъ есмь Софья - Галина Гончарова

Итак – план действий прост. С завтрашнего дня беремся за братика Лешу и его воспитателя дядю Федю Ртищева. Хм-м, Дядя Федор, Пес и Кот весело идут в народ? А идея… Если получится приручить этих двоих, то и с остальными можно будет попробовать. Хорошо и то, что отец пока в отъезде, лучше на всякий случай подготовить программу полностью. Софья еще не знала, что собой представляет Алексей Михайлович Романов, но лучше ориентироваться на худшее – то есть дубовость и патриархальность. И проводить свою линию развития. А вот как?

Ничего, кое-какие наметки есть, с остальным разберемся.

Если бы кто-то увидел сейчас девочку, то сильно поразился бы коварной, вовсе не детской ухмылке на нежных розовых губах. Но Софью никто не видел. Вот и не надо, ни к чему это…

Рано, пока еще рано…

Софья заснула с довольной улыбкой, чтобы проснуться и идти в церковь.

Идти – это и значило идти. Примерно половину пути Софья проделывала на своих ногах. Да, не слишком быстро, да Груне приходилось тяжко, потому что девочка то просилась на ручки, то требовала идти самой, ну да ладно, потерпит. Нельзя, чтобы ее везде на руках таскали и тетешкали. Так и ноги атрофируются за ненадобностью.

Молитва закончилась, потом возвращение в покои, завтрак, а потом…

Чем можно заинтересовать ребенка?

Игрой. А маленького? Простой игрой. Алексей сидел на руках у няньки и слушал сказку – что-то ужасно занудное из жизни богатырей. Раз махнет – улочка, отмахнется – переулочек… комитета градостроительства на такого богатыря не было, факт. Они б ему прописали и улочку, и закоулочек…

Самая простая игра. Наперстки. Три наперстка кручу, бусину найти хочу… матчасть обеспечила Марфа. Откуда она что взяла – неважно, важно было другое. Заинтересовать…

Смешно, но вот эту игру Софья знала. В общаге когда-то научилась, и как в нее разводят – тоже. И играла с Груней, которая неотлучно находилась при царевне, то угадывая, то промахиваясь, но рядом с Алексеем, поглядывая на него краем глаза. И – заинтересовался.

Софья едва не взвизгнула от восторга, когда Алексей почти перестал слушать няньку. А потом и выдрался из цепких ручек, и встал рядом.

– Тут.

Проиграл, естественно. И попробовал еще раз. И еще…

Дальше Софья умело чередовала проигрыши и выигрыши, так, что забавы хватило часа на два. Потом взялась учить братца, правда, поддаваясь – и так они продурачились до обеда. Инвентарь – наперстки с бусиной остался у Софьи, так что на следующий день Алексей опять попробовал поиграть с сестренкой. Софья, недолго думая, научила его еще и старинной игре «камень, ножницы, бумага, грифель, пламя и вода…».

Отлично получилось, кстати…

На очереди были классики и резиночки. «Казаки-разбойники» все-таки пока перебор. А то, что резинок пока нет, – тоже не беда. И тесемками обходились, когда надо было…

Софья приручала ребенка и мрачно думала, что это ей наказание свыше. Со своим сыном не возилась? С чужими детьми будешь заниматься! Да не по принципу «продержаться до прихода родителей и спихнуть дитятко», а с чувством, с толком, с расстановкой, чтобы ребенок к тебе привязался и полюбил. Не нравится? Ты бы лучше шесть раз смету на строительство торгового центра пересчитала? А выбора нет… не дают…

Пришлось ломать себя через колено и заниматься с мальчишкой. Играть, соревноваться, учить…

Одним словом, через неделю царевич был вполне ручным и с удовольствием то сам приходил к сестренке, то отказывался с ней расставаться. Какой главный ключ детей?

Интерес.

А с Софьей ему было интересно, вот и весь сказ. Былины надоедали, дядька, который пытался учить, – тоже, няньки – злили, а девочка была источником новых забав.

Скакалочка. Несложно? А вот вы попробуйте то так, то этак, с перехлестом, с поворотом… это Софья уже могла. Алексей пока не мог, но уступать пигалице?

Царица, к счастью, принемогла. Беременность протекала тяжело, оно и неудивительно. Каждый год по ребенку – тут лошадь загнется, не то что женщина, а без нее никто к детям не лез.

Анна сидела с сестрой, когда приезжала, царевны Михайловны тоже, к везению девочки, занимались своими делами – они вообще поделили сестер, и Татьяна опекала Марфу, а Ирина – Евдокию. Старших Софья собиралась им оставить, лишь бы не лезли, младшими занималась Анна Никифоровна, а вот они с Алексеем пока осваивали общество друг друга.

А потом, постепенно, Софья смогла и переключиться на дядю Федора.

Произошло это случайно, ну, как… почти закономерно, что если царевич и царевна много времени проводят вместе, то дядька, позвав учиться одного, наткнется на умоляющие глазки другой.

– Дяенька… мона?

И глазки кота из Шрека состроить, даром, что ли, у Софьи в свое время такая заставка висела? Нагляделась… с секретаршей-кошатницей.

Что предполагал боярин Федор, Софья не знала, хотя и догадывалась. Впрямую царских отпрысков посылать не рекомендуется, даже более того – их надо слушать. Просто мелочь – она глупая и ее можно уболтать, подкупить сладостями, игрушками, погремушками… а если Софья уже не ребенок – она и действует не по-детски. И княгине Лобановой-Ростовской уже нет входа в ее покои, ибо чадушко каждый раз такой рев устраивает, что стены дрожат. А выходит княгиня – и тут же тишь, да гладь, да царевна улыбается солнышком… вот она и не заходит, чтобы не нарваться. И шпионок своих хоть и пытается подсунуть, но очень осторожно.

Так что Федор Михайлович собирался взять Софью с собой, а когда ей будет скучно и она поднимет рев или начнет шалить, – выставить ее с полным правом. И впредь уже разводить руками – мала царевна, глупа. Что с ребенка взять, рано ей учиться… щаз…

Софья с удовольствием осмотрела классную комнату. Интересные изукрашенные доспехи в углу, карта мира на стене, столик с книгами и удобным стульчиком, несколько полочек, лавку…

Туда Софья вмиг и залезла, заслужив первый одобрительный взгляд боярина. Как же – усаживать не пришлось.

А вот обучение местной азбуке заставило женщину изрядно загрустить. Каждой буквице соответствовала такая витиеватая картинка, что часто узнать ее потом в тексте было сложно, к каждой букве прилагался какой-либо поучительный стих на тему христианства древних времен… тоска…

Азбука Бурцова девочку порадовала гравюрой – изображением ученика, которого пороли розгами. Букварь Ивана Федорова заставил призадуматься – и она взялась за учебу.

Да, Псалтырь кое в чем помог ей. Но ведь не во всем, далеко не во всем…

Некоторые буквы как оставались ей неизвестны, так и… м-да, надо бы поработать…

И Софья принялась вслед за Алексеем достаточно четко произносить буквы, а потом на слух и учебные стишки. Картавила, конечно, безбожно, ну, так никто ж толком не развивал. Это все еще впереди…

Сначала мальчишка косился, да и воспитатель тоже, но потом включился соревновательный элемент – и занятия пошли куда как веселее. Два часа промелькнули как один, и когда пришла пора царским чадам полдничать – Софья сама подошла к боярину.

– Моня завтья? Есе моня?

Колебания боярина были вполне ощутимыми. Но через пару минут он… кивнул!

Софья потерла руки – мысленно, исключительно мысленно! – и предложила Алексею:

– Напейгонки?

Дождалась кивка и выдала уже вполне знакомое Алексею:

– Пьиготовись! Собьайся!! Бегом!!!

Бегать в длинном платье было неудобно, ну так юбку и подхватить можно. Главное – другое. Чтобы Алексей начал воспринимать ее как подругу, сестру, необходимый элемент декора… да хоть кого, лишь бы не выставили!

Потому что в углу классной комнаты Софья увидела очень знакомый предмет. Нечто, похожее на шахматную доску… и вот тут-то начал складываться коварный план.

Так получилось – в детстве Софья виртуозно играла в карты. А вот выйдя замуж… Володя карты терпеть не мог. Зато обожал шашки, шахматы, нарды… пришлось им заключить первое супружеское соглашение и начать учиться друг у друга.

Карты Володя освоил сразу. И даже начал уважать преферанс, немного. Софье же пришлось куда хуже. Сквозь шахматные премудрости она продиралась, как медведь через кусты – оставляя на каждой иголке лоскутки кожи – времени, и клочья меха – самомнения, но выучилась. Идеальной ее игру назвать было нельзя, но в припадке вдохновения она составила бы проблему даже для опытного шахматиста.

Поэтому дня четыре Софья сидела смирно, завоевывая сердце дяди Федора. Ну а заодно и осваивая азбуку, которая с ее помощью намного веселее пошла и у царевича. Чего стоило одно предложение – мол, я букву изображаю, а ты попробуй угадать. А потом наоборот?

А еще…

Нет, всех игрушек своего времени Софья не помнила. Но вот про кубики с буквами знала. И здесь их не было, а зря. Виселица, эрудит… хорошие ведь игрушки, разве нет?