Не влюблены - Эли Хейзелвуд

мне нужно было время и покой. Мне нужно было видеть еду и знать, что после того, как съела кусочек, меня ждет еще больше. Мои проблемы были глубоко укоренившимися, многослойными, и их не поймет тот, кто не прятал в укромном месте просроченный «Твинки», и кто не ссорился с братом или сестрой из-за последнего черствого крекера.

Признаться, я и не пыталась кому-то это объяснить. Тиш и так знала, как и мой психотерапевт, и я не представляла, кому еще захотелось бы выслушать историю моей болезни. В конце концов, я не голодала уже более десяти лет, и должна была давно покончить с этой ерундой.

Но, увы, что этого не случилось.

В то утро я облажалась по полной программе: проснулась поздно после беспокойного ночного сна, слишком долго простояла под горячим душем, забыла ключи от машины дома, и под конец встретила на парковке Саманту из отдела по обеспечению качества, которая хотела узнать у меня, как у «любимицы Флоренс», будем ли мы в скором времени все дружно бомжевать в подземном переходе.

Еда – последнее, о чем я думала, когда вошла в лабораторию, опоздав на пятнадцать минут, и увидела там… его.

Такой весь из себя расслабленный, он припарковал свою задницу на табурете, и ждал меня.

Мы смотрели друг на друга с одинаково напускным равнодушием. Не удосужились поздороваться или, не дай бог, спросить: «Как дела?». Мы просто смотрели, и смотрели, и смотрели в мертвенной тишине раннего утра, пока от его блуждающего по мне взгляда и расширенных зрачков, у меня не начало покалывать кожу.

Я не гордилась тем, как вела себя накануне: не потому, что он не заслуживал этого за то, что собиралась сделать его компания, а потому, что ненавидела терять контроль. Мир – постоянный, бурлящий водоворот, и мои эмоции – единственное, чем я могла управлять, а Эли Киллгор мог с легкостью это у меня отнять.

– Почему? – спросила я без экивоков. Дипломатический этап нами был уже давно пройден.

– Хотел услышать о твоей работе, – его голос был глубоким, более хриплым, чем вчера.

«Похоже, он тоже не жаворонок».

– Ты договорился об этой встрече с Флоренс?

Он сжал челюсти.

– Нет.

– В таком случае...

– Однако ваш главный юрисконсульт договорился.

Настала моя очередь напрячься.

– Это не самое удачное время. Я собираюсь начать эксперимент, за которым нужно постоянно наблюдать.

– В чем заключается эксперимент?

Я прикусила губу и тут же пожалела об этом, когда глаза у Эли потемнели.

Мы вдвоем в одной комнате – это опасно.

– Я создала новый тип защитного покрытия для фруктов и овощей. Это невидимое вещество, которым я покрываю продукты. Затем замеряю, насколько это продлевает срок хранения при разных условиях.

– Например?

– Сегодня тестирую во влажной среде. Так что вряд ли смогу...

– Из чего сделан этот слой?

Это было бессмысленно. Я подавила вздох.

– Основной компонент выделяется из ракушек и комбинируется с молочной кислотой.

Глаза Эли засияли весельем; он явно смеялся надо мной. Внезапно я снова стала той неловкой девушкой, которая ни черта не разбиралась в нюансах межличностного общения, и не понимала, почему люди смеются над тем, что она сказала. Казалось, весь мир понял шутку, и я одна не догоняла и безбожно тормозила.

Еще одно краткое изложение моей жизни.

Вот только Эли, которого я встретила тогда в баре отеля, ни разу не вызывал у меня таких чувств. До этого момента.

Мне стало больно.

– Ты еще что-то хотел узнать? – холодно спросила я.

– Да. Как ты собираешься проверять эффективность этого микробиологического покрытия на основе хитозана и лактобацилл?

Я застыла от удивления. Как, черт возьми, он вообще...

– Будешь использовать солевые растворы? – продолжил он, когда я не ответила. – Распылять?

– Я... У нас есть камера влажности.

Он огляделся с видом человека, который точно знает, как выглядит камера повышенной влажности, и не обнаружил ничего вокруг.

– В соседней комнате, – я указала на дверь, наполовину скрытую за картотекой.

– И сколько часов?

– Шесть.

– И как ты собираешься...

– Я здесь, черт возьми, я здесь, извини. – Джей распахнул дверь и ворвался в лабораторию. Его зеленый ирокез свисал на левую сторону головы, почти задевая ухо. – Извини, это тот гребаный кусок дерьма точно хочет моей смерти. Мэтт позвонил посреди ночи и велел представить отчет об аллергене сегодня до девяти. Я пытался закончить, но не успел, и теперь этот сукин сын собирается...

Джей заметил Эли и закрыл рот так энергично, что у него лязгнули зубы. Весь спектр человеческих эмоций отразился на его лице: удивление, стыд, смирение, вина, гнев и, в конце концов, неповиновение.

– Я не заберу свои слова обратно. Он сукин сын.

Эли кивнул, как будто не ожидал меньшего, и протянул руку.

– Я Эли Киллгор из «Харкнесс».

– Джей Суза. – Он высунул язык и потрогал пирсинг на губе. – Приятно, эм, познакомиться?

– Сегодня мне ассистирует Джей, – сказала я. – Помещение с влажностной камерой довольно маленькое, так что, если ты захочешь остаться, места может быть немного маловато.

«Уходи. Оставь меня в покое. Это к лучшему, и ты тоже это знаешь».

Эли переводил острый взгляд с Джея на меня.

– Джей, насколько сильно ты хочешь доделать отчет и тем самым спасти свою жизнь?

– Эм…

– Полагаю, твоя помощь доктору Зиберт заключается в записи данных во время исследования?

– Ну… да.

– Я могу это сделать, а ты пока закончишь отчет.

Джей переступил с ноги на ногу.

– Ты вообще способен на это?

– Ты имеешь в виду, способен ли я пользоваться авторучкой?

Джей задумался.

– Думаю, ты справишься. Ру? Ты не против? – спросил он с чем-то, очень похожим на надежду.

Я обдумала свои варианты.

Ответить «нет», и позволить Мэтту выместить на Джее зло, за то, что ТСЖ не позволило ему установить садового гнома или что-то подобное, а с Эли разобраться позже. Ответить «да», позволить Джею сдать отчет, и закончить мои дела с Эли раз и навсегда.

Я выбрала боль сейчас, свободу позже.

«Отложенное удовлетворение».

– Не против, – ответила я. – Приходи, когда закончишь. Никакой спешки.

Джей поднял глаза к потолку, осенил себя крестным знамением и выбежал так же быстро, как появился. А я осталась гадать, почему бог заслужил благодарность, когда его спасение явно было