Снежинск – моя судьба - Борис Емельянов

Сначала мы любовались прекрасными видами, открывающимися слева и справа от дороги, проложенной по нагорному гребню, и радовались, что благодаря Скутельникову узнали этот удивительный край, но затем всё изменилось: не доехав нескольких километров до селения Кага, мы обнаружили, что дальнейшая часть дороги ремонтировалась и была сплошь завалена крупной щебёнкой и камнями. Какое-то время мы двигались по просёлку, затем и он оборвался. Расстроенные, мы стали изучать карту автомобильных дорог. Возвращаться назад не хотелось, и мы решили продолжить путешествие, повернув от Каги на юг. На карте была обозначена дорога до Старосубхангулово – да и то пунктиром. Затем она вообще исчезала, а пунктирная линия начиналась от селения Кананикольское, и лишь километров через тридцать тонкой линией была обозначена дорога, ведущая к Зилаиру. После немалых колебаний мы решили положиться на русское авось и двинулись дальше.

Дорога была неважная, исчезли из вида и прежние природные красоты, а в головах наших неотступно присутствовала лишь одна мысль: сможем ли мы достичь задуманного? В Старосубхангулово мы сделали привал. Место оказалось уникальное: на противоположном берегу реки Белая возвышалась высокая красивейшая скала, густо испещрённая сероватого цвета расщелинами, от которой веяло какой-то древней неземной красотой. Володя пояснил, что эти места хорошо известны туристам и пользуются большой популярностью.

Устроившись на прибрежной части, мы развели костёр из мелкого валежника, но вскоре обнаружили поблизости аккуратно сложенные старые осиновые полутораметровые брёвнышки, заготовленные, по-видимому, очень давно: они были весьма трухлявые изнутри. Естественно, мы стали пополнять ими наш скудный костёр. Радость от этой находки длилась недолго: оказалось, что некоторые поленья облюбовали осы. Под воздействием костра они стали дружно вылетать из своих гнёзд и не менее дружно нападать на нас. Убежать от ос было невозможно, поэтому все мы ринулись в воду, усердно отгоняя их от наших голов, пока, наконец, злющие мстители куда-то не улетели.

Продолжив путь, мы неожиданно оказались на возвышенном участке, поросшем по обе стороны довольно глухим смешанным лесом. Это была, по существу, не дорога, а некое её подобие, и мы не сразу поняли, что здесь ездили, скорее всего, только лесовозы. Дождей, по-видимому, уже давно не было, дорога, хотя и искорёженная тяжёлой техникой, казалась преодолимой, и мы решили двигаться дальше. Первым поехал Скутельников, ориентируясь на лесовозные следы, но почти сразу же задок его машины соскользнул в какое-то углубление, скрывавшееся, как оказалось, под коркой затвердевшего грунта. Пытаясь вызволить «Запорожец» из неожиданного плена, я надел резиновые сапоги и, взявшись за погрузившийся в грязь бампер, стал приподнимать его вверх и в сторону, чтобы попасть на более возвышенное место. Ничего не помогало. Собрав все силы, я рванул бампер вверх: машина осталась на месте, а бампер – в моих руках! Володя вылез из кабины и стал отчитывать меня за содеянное. Потом он закрепил оторвавшийся бампер на багажнике, и мы стали обдумывать сложившуюся ситуацию. Вариант был единственный: вытаскивать машину с помощью троса. С немалыми трудностями, преодолевая рытвины и узкие просветы между деревьями, мне удалось выкатиться на твёрдый участок впереди машины Скутельникова. Трос, слава богу, помог, и мы продолжили движение. Вдруг Володя остановился, мы вышли из машины и увидели удручающую картину: впереди маячил длинный и весьма крутой спуск по горному гребню, а далеко внизу виднелась какая-то деревня. Когда мы более внимательно осмотрелись, стали решать, что делать: недалеко от вершины гребня, где стояли наши машины, располагался казавшийся совершенно непреодолимым участок дороги. Он был небольшой – около 30 метров, но такой крутой, что съехать по нему можно было только почти ползком, постоянно притормаживая колёса. Желания повернуть назад не было, и мы пошли на риск. Первым, как более опытный водитель, поехал Володя (с ним в машине были Люся и мой старший сын Серёжа). Коварный спуск он преодолел, а потом скрылся из виду. Меня охватил настоящий страх, но через некоторое время я увидел внизу совсем маленького пузатенького «Запорожца», выехавшего на горизонтальный участок. Это заметно облегчило мои переживания, и я двинулся вниз. На жуткой крутизне пришлось опасаться самого неприятного: случайного превышения скорости движения, когда машину могло просто потащить либо направо, либо налево от каменистого гребня. Но всё удалось!

Встретившись на окраине селения, мы увидели бегущих нам навстречу детишек, которые громко кричали: «Смотрите, смотрите, маленькие автомобили!». Мы не сразу поняли, что это могло значить, но потом до нас дошло: они впервые видели в этих местах легковушки. Было приятно почувствовать себя первопроходцами, но уже через несколько минут наше благостное настроение резко изменилось. Размышляя о дальнейшем пути, мы обратились к одному из подошедших к нам мужчин за советом. Его ответ прозвучал как приговор: «Дальше вы не проедете, так как речка, за которой продолжается дорога, зальёт ваши машины «по уши». Мы сильно приуныли: ведь назад, через высоченный бугор, мы не сможем вернуться. Стали искать трактор, который бы вытащил нас на другой берег, но нам пояснили, что тракторист будет нескоро. Делать было нечего, и мы начали исследовать злополучную водную преграду. Речка действительно оказалась довольно глубокой. Мы долго промеряли её глубину в разных местах, пока не обнаружили наименее рискованный участок дна, простиравшийся поперёк реки в дугообразном направлении. Главной задачей было преодолевать речку так, чтобы вода не залила выхлопную трубу. На удивление стоявших неподалёку мужчин наша авантюра удалась! В дальнейшем особых преград уже не было, не считая одного случая, который мог окончиться для нас весьма серьёзными неприятностями…

Это произошло километрах в десяти после описанных «водных процедур». Окружающая местность выглядела особенно глухой, и Володя Скутельников, по-прежнему возглавлявший наш «кортеж», посоветовал мне ехать без каких-либо остановок, пока не доберёмся до Зилаира. Я не возражал против такого поведения на незнакомой дороге, но вскоре, когда Скутельников скрылся за поворотом, увидел впереди высокого худощавого мужчину, энергичными жестами просившего меня остановиться. Его внешний вид – тёмный, не первой свежести комбинезон с накладными карманами, небрежно сдвинутая на затылок кепка, невольно вызвал во мне некоторую тревогу, но я решил, всё-таки, остановиться. Незнакомец рассказал, что они с товарищем ехали на мотоцикле, налетели на камень и свалились под откос. Самому ему повезло, а товарищ сильно разбил колено. Мотоцикл был повреждён. В связи с этим мужчина попросил подбросить его до ближайшего селения, где живёт его знакомый с машиной, который поможет доставить травмированного товарища в больничный пункт в Исянгулово. Я колебался, но всё же поверил рассказанному и посадил нежданного гостя на свободное правое кресло. Большую часть заднего сиденья занимала Джерри, а в углу его примостился Дима. Иногда я незаметно поглядывал на подозрительного пассажира и с каждым разом испытывал почему-то всё большее беспокойство. Вдруг я увидел в зеркале заднего вида едущего за нами метрах в 50-ти на мотоцикле с коляской мужчину. Не трудно было догадаться, что это его якобы разбившийся товарищ. Я тут же, стараясь быть совершенно спокойным, обратил на это внимание соседа, выразив недоумение по поводу происходящего. Он повернулся через левое плечо и глянул на дорогу. Джерри подняла голову в его сторону и зарычала, оскалив зубы. Всё больше подозревая, что этими людьми было задумано что-то весьма серьёзное, я предупредил «попутчика», что если он сделает какое-нибудь резкое движение, собака рычать уже не будет, а просто бросится на него. Видимо, это сработало: чёрный человек, ничего не объясняя, попросил остановить машину и вышел на обочину. Я понял, что если бы не наша Джерри, дело могло бы окончиться весьма печально: вполне вероятно, что эти двое планировали захватить нашу машину.

Вскоре я догнал Скутельникова и рассказал о случившемся. Он резко отчитал меня за нарушение нашего договора. Как и я, он был уверен, что мне и Диме очень повезло и что я должен благодарить за это именно Джерри!

Дальнейший путь не был чем-либо примечательным, и мы благополучно доехали до Орска. Домой мы возвратились немного уставшими, но вполне довольными, однако довольно скоро меня снова стало беспокоить поведение Людмилы.

Возможно, это случалось и раньше, но кроме того, что Люся начала курить, с какого-то времени я стал замечать и пробудившийся у неё «интерес» к спиртному. По настоящему я понял, как далеко это зашло, в начале 1971 года, когда неожиданно нашёл спрятанную ею в кладовке водочную бутылку. Я чувствовал, что Люся старалась выпивать понемногу, делая это, как правило, в выходные дни, чтобы её пристрастия не заметили на работе. Особенно бдительной она стала после смены руководства сектора натурных испытаний, где она работала секретарем: в июле 1971 года его возглавил Евгений Иванович Парфёнов, человек военный и весьма требовательный к подчинённым. Прежний начальник, Владислав Антонович Верниковский, дававший ей, по-видимому, слишком много свободы, был назначен на должность главного инженера предприятия.