«Химия и жизнь». Фантастика и детектив. 1975-1984 - Кир Булычев

— Да, но… — Жюль замялся. — Слишком уж нарушаем прошлое.

— Переживем! Вспомни: Кин лежит связанный.

Жюль несколько секунд сидел неподвижно. Затем резко обернулся, оценивающе посмотрел на Анну.

— Может получиться так, что я не смогу за тобой наблюдать.

— Не теряй времени. Веди шар в терем. Мне же надо переодеться.

— Погоди, может быть…

— Поехали, Жюль, миленький!

Анну охватило лихорадочное нетерпение, будто предстоял прыжок с парашютом, и было страшно, но еще сильнее был страх опоздать с прыжком.

Шар покинул дом Романа, пронесся над крышей. Краем глаза Анна увидела огоньки на стенах и далекое зарево. Впереди был терем.

Шар завис в коридоре, медленно пополз вдоль темных стен. Анна подошла к раме, хотела шагнуть, потом опомнилась, начала торопливо стаскивать кофту…

— Все чисто, — сказал Жюль. — Можно.

— Постой, — крикнула Анна. — Я же не могу там оставлять одежду…

Княжна спала на низком сундуке с жестким подголовником, накрывшись одеялом из шкур. Одинокая плошка мерцала на столе. По черной слюде окна стекали мутные капли дождя.

Шар закружился по комнате, обежал углы, остановился перед задней, закрытой дверью…

— Учти, что там спит ее тетка, — сказал Жюль.

Потом другим голосом — изгнав сомнения:

— Ладно. Теперь слушай внимательно. Момент переноса не терпит ошибок.

Жюль поднялся, достал из пульта плоскую облатку чуть поменьше копеечной монетки, прижал ее под левым ухом Анны. Облатка была прохладной и, чмокнув, присосалась к коже.

— Чтобы вернуться, ты должна замкнуть поле. Для этого дотронешься пальцем до этой… присоски. И я тебя вытяну. Будешь там приземляться — чуть подогни ноги, чтобы не было удара.

Польская княжна повернулась во сне, шевельнулись ее губы. Рука упала вниз, согнутые пальцы коснулись пола.

Анна быстро шагнула в раму. И сейчас же закружилась голова, и началось падение — падение в глубь времени, бесконечное и страшное, потому что не за что было уцепиться, некому крикнуть, чтобы остановили, удержали, спасли, и не было голоса, не было верха и низа, была смерть или преддверие ее, и в голове крутилась одна мысль — зачем же ей не сказали? Не предупредили? Зачем ее предали, бросили, оставили, ведь она никому плохого не сделала! Она еще так молода, она не успела пожить… Жалость к себе охватила слезной немощью, болью в сердце, а падение продолжалось — и вдруг прервалось, — подхватило внутренности, словно в остановившемся лифте, и Анна поняла, что может открыть глаза…

Твердый пол ударил снизу по ступням.

Анна проглотила слюну.

Круглая плошка с плавающим в ней фитилем горела на столе. Рядом стоял стул с прямой высокой спинкой. Запах плохо выделанных шкур, печного дыма, горелого масла, пота и мускуса ударил плотно в ноздри… Анна поняла, что она в другом веке.

Сколько прошло времени? Час — или больше?.. Нет, это только казалось ей, ведь Кин проскочил в прошлое почти мгновенно: ступил в раму и оказался во дворе Романа. А вдруг машина испортилась, и ее путешествие в самом деле затянулось? Нет, на низком сундуке спит польская княжна, рука чуть касается пола.

— Раз, два, три, четыре, пять, — считала про себя Анна, чтобы мысли вернулись на место. Жюль сейчас видит ее в шаре. Где же шар? Наверное, чуть повыше, над головой, и Анна посмотрела туда, где должен был висеть шар, и улыбнулась Жюлю: ему сейчас хуже всех. Он один. Ах ты, гусар из двадцать седьмого века, тебе, наверно, влетит за ископаемую девчонку…

Теперь надо действовать. И поживей. В любой момент может начаться штурм города. Анна поглядела в небольшое забранное слюдой окошко, и ей показалось, что в черноте ночи она угадывает рассветную синеву.

Платье Магдалены лежало на табурете рядом с сундуком, невысокие сапожки без каблуков валялись рядом.

Анна прислушалась. Терем жил ночной жизнью — скрипом половиц, шуршанием мышей на чердаке, отдаленным звоном оружия, окриком караульного у крыльца, шорохом шаркающих шагов… Княжна забормотала во сне. Было душно. В тринадцатом веке не любили открывать окон.

Громко зашуршало платье княжны. Надевать его пришлось снизу — выше талии оно скреплялось тесемками. В груди платье жало, — ладно, потерпим. Теперь очень важно — платок. Его нужно завязать так, чтобы скрыть волосы. Где шапочка — плоская с золотым обручем? Анна взяла плошку, посветила под столом, в углу, — нашла шапочку. Сейчас бы зеркало, — как плохо отправляться в прошлое в такой спешке! Наряд нам должен быть к лицу, подумала Анна, но как жаль, что информацию об этом придется черпать из чужих глаз. Конечно, у княжны где-то есть зеркальце на длинной ручке, как в сказках, но нет времени шарить по чужим сундукам. Анна расшнуровала кеды, сунула ногу в сапожок. Сапожок застрял в щиколотке — ни туда, ни сюда. За перегородкой кто-то заворочался. Женский голос спросил по-русски:

— Ты чего, Магда? Не спишь.

Анна замерла, ответила не сразу.

— Сплю, — сказала она тихо.

— Спи, спи, — это был голос тетки. — Может, дать чего?

Тетка тяжело вздохнула.

Анна отказалась от мысли погулять в сапожках. Ничего, платье длинное. Как жаль, что дамы в то время не носили вуаль… Вся наша пьеса разыгрывается при искусственном освещении; тут и в родной маме можно усомниться. Анна осмотрелась в последний раз, — может, забыла что-нибудь? Легонько подняла руку княжны и положила на сундук — чтобы не затекла. Подумала, что сейчас Жюль, наверное, обругал ее последними словами. Что за ненужный риск! Анна ощущала странную близость, почти родство с девушкой, которой в голову не могло бы прийти, что ее платье надела на себя другая, та, которая будет жить через много сот лет…

— Ничего, — прошептала она, старательно шевеля губами, чтобы Жюль видел, — она спит крепко.

Анна скользнула к двери, — сильно заскрипело в соседней комнате, и голос окончательно проснувшейся тетки сообщил:

— Я к тебе пойду, девочка, не спится мне, тревожно…

Анна потянула к себе дверь. Дверь не поддалась. Голые ступни коснулись половиц, — как все слышно в этом доме! — тетка уронила что-то. Шлеп-шлеп-шлеп — ее шаги. Проклятое кольцо в львиной пасти — это старый колдун дед Геннадий во всем виноват… Анна догадалась повернуть кольцо. Сзади тоже отворялась дверь, но Анна не стала оглядываться; нагнувшись, чтобы не расшибить голову, юркнула в темень коридора.

За дверью бубнил голос тетки.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

25.⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Первый человек, который попался Анне, был стражник у входа в терем. Он стоял у перил крыльца,