Легенда о мальчике, что учился дышать (СИ) - "chuckcloud"

Пышка, не убирая руки с ширинки, второй рывком развязала свою клетчатую рубаху, выпустив наружу полные груди.

— И так ничего? — состроила она брови домиком, а Том, пару раз ошалело поморгав, зажмурился.

Тогда Глэдис с силой оторвала его руки от карманов и положила себе на сиськи.

— Нееет… — захныкал Харди, пытаясь выдернуть запястья из пышной хватки обезумевшей женщины. Но та была куда сильнее. Да, работа на ферме дает о себе знать. Это тебе не в бойцовском клубе кулаками махать.

— Ооо дааа… — торжествующе протянула Глэдис, почувствовав под ширинкой скамов оживление.

— Ну нет, сука-бля! — отчаянно заныл Том. Хоть пышка и совершенно не привлекала его как женщина, и уж тем более не соответствовала его фантазиям о первом сексе, который непременно должен был произойти по любви, тем не менее мужское начало под руководством товарища тестостерона взяло свое. Ощутив тепло и мягкость женской груди и весьма упругие, слегка огрубевшие соски, уткнувшиеся ему в ладони, совладать с собой было уже трудно. А закрыв глаза и отключив тем самым визуальную составляющую, сержант невольно отобрал у разума бразды правления над собой и передал их хую.

— Ну дааа, — игриво передразнила его Глэдис, и принялась расстегивать скамы. Для этого ей пришлось отпустить руки Тома, однако отчего-то ладони с ее грудей он не убрал. Вот это проказник! Ах! Да ты еще и пожамкал их! И не надо отнекиваться! Точно жамкал!

Глэдис уже расстегнула ширинку, стянула стильные боксеры и обхватила натруженной рукой сержантский член, у которого совершенно не оставалось сомнений, что он хочет отодрать эту горячую пышку. Сам же сержант не то что сомневался — бился в агонии потери девственности, которая шла совершенно не по его плану. Он вжался в мешок, то приоткрывая глаза, то снова жмурясь, но сиськи из рук упрямо не выпускал. Да хватит уже себя изводить! Просто расслабься и отдайся воле случая! Будь как будет! Терять тебе нечего, кроме твоей драгоценной девственности, которая никому кроме тебя не сдалась!

Но тут произошло то, чего не мог ожидать лишь такой ебанат, как Том. Пышка наклонила голову, приоткрыла рот, высунула язык и провела им сверху-вниз.

— Сука, сука, сука! — впал в истерику Том. — Нет, сука-бля! Нет! Только не это! — заорал он, словно дегенерат, а из глаз его и вовсе брызнули слезы.

Если с неизбежностью классической ебли он худо-бедно смирился за последние пару минут, то к оральным ласкам он не был готов абсолютно. Почему-то он считал это слишком личным и сокровенным, что не в силах был присунуть на ротан кому попало.

— Я тебя умоляю, сука-бля! Не надо! — зарыдал Харди, будучи конченым по жизни человеком.

И вот тут-то произошло то, чего и впрямь не мог ожидать никто. Двери амбара с грохотом распахнулись и внутрь вкатился…

— Джейк? — ахнула Глэдис, поспешно бросив член, который готова была уже заглотить по самые гланды. Она вскочила и запахнула рубашку на груди.

Том же принялся судорожно натягивать штаны, пытаясь засунуть взбунтовавшийся и вышедший из-под его контроля пенис обратно в трусы, залившись при этом краской с головы до пят.

Но, кажется, Джейка совершенно не смутила данная ситуация.

— Томми! Скорее беги в стойло! Там лошадь рожает! — заорал он, замахав руками как глупая надувная кукла у супермаркета. — Ты же на опыте! Все же принимал уже роды! Ну же, беги! Чего встал! — гавкнул он, топнув загипсованной ногой.

Харди, совершенно не вникая в бредни брата, пулей рванул прочь из амбара, на пути застегивая ширинку и вытирая слезы. Сейчас он был готов на все, лишь бы сбежать. Даже еще раз принять роды! Даже, если это будет не лошадь, а опять Мэрил.

— У меня нету лошади, — прищурилась Глэдис, проводив взглядом Харди и переведя его на Джилленхола.

— Нету, — улыбнулся соблазнитель из шара и покатил к пышке.

Подъехав, он похлопал себя по колену, приглашая даму присесть. Та же стояла, хлопая глазами и не понимая ничего. Тогда Джейк взял ее за руку, которой она придерживала рубашку, тем самым вновь высвобождая ее груди.

— Оу, какие, пышечки, — прорычал он, подняв руку вверх и потеребив Глэлис за сосок.

Пышка только и успела открыть рот, когда Джилленхол притянул ее к себе за ремень джинсовых бридж, усадил на колени и зарылся мордой в ее сиськах, приподняв их двумя руками.

— Ооох… — на выдохе простонала Глэдис, запрокинув голову и к хуям потеряв разом шляпу, контроль и рассудок.

Джейк Джилленхол ебал пышку целый день кряду, не давая сучке ни минуты на передышку! Ебарь из шара считал своим мужским долгом — помочь Глэдис восполнить все те годы, что она прожила в одиночестве, а также удовлетворить ее на несколько лет вперед, ведь кто знает, когда одинокий путник вновь набредет на ее ферму и уделит хозяйке должное внимание.

Когда солнце зашло за горизонт, а его место заняла полная луна, осветив имения Глэдис волшебным белым светом, вспотевшая до неузнаваемости пышка, сбросившая килограмм эдак пять от безумного секс-марафона, изнеможденно рухнула спиной на пол.

— Кукуруза, — на выдохе сказала она стоп-слово, обозначавшее конец ебли.

— Ну, кукуруза, так кукуруза, — пожал плечами Джейк, поднимаясь с пола, и одел просторные семейники, принадлежавшие прадеду Глэдис.

Пышка же перевернулась на бок, неторопливо взяла бутылку самогона и разлила его по рюмашкам. Одну оставила себе, вторую протянула секс-гуру из шара. Они стукнулись и выпили.

— Даже и не знаю, как мне тебя отблагодарить, — сказала удовлетворенная Глэдис, разум которой наконец-таки прояснился от многолетнего недотраха. — Ох, кажется, я обидела твоего брата… Не стоило себя с ним так вести. Какой-то он ранимый.

— Не думаю, что это так важно! — беззаботно отмахнулся Джилленхол, обновив рюмки. — Главное, что ты теперь довольна! Слушай, давно хотел спросить, а почему ты живешь одна? У тебя что, совсем никого нет?

— Ох, Джейки, это грустная история, но я расскажу, — характерно выдохнула она и залпом ебанула самогона. — Вообще, у меня есть сын. Вы с ним, кстати, примерно ровесники.

— Интересно, — вскинул пышные брови Джейк. — А где тогда он? Где его отец? Почему они бросили тебя одну на этой чертовой ферме?

— Давай я начну сначала, — женщина достала из кармана джинсовых бридж, валяющихся неподалеку, папиросу, закурила и начала рассказ. — Давным-давно на мою ферму забрел усталый путник. Он затерялся в кукурузном поле и несколько дней бродил по нему пешком. Оказалось, что он неместный, и приехал в Оклахому за товарами, ведь являлся рыночным торговцем и колесил по всем ярмаркам Штатов, продавая американцам кусочек Оклахомы. Я впустила его к себе, накормила, обогрела… Боже, как же он был красив! Он был похож на Хавьера Бардема, но не являлся им. От одного лишь взгляда в его прекрасные синие глаза, я потеряла голову, как глупая девчонка! Так и закрутилось. Неделю мы жили вместе. По правде сказать, это была лучшая неделя в моей жизни… — ностальгично подняла она взгляд к потолку. — Но в один прекрасный день он сказал, что пришло время расставаться, что в городе у него есть невеста и через месяц он выходит за нее замуж… — продолжила она неграмотное повествование. — Он сказал, что он очень хочет остаться со мной, даже помочь с фермой, но увы — у него какой-то долг перед семьей и он не может так просто взять и сорвать спланированный брак… Я долго горевала и ждала его… Ждала, что он все бросит и вернется. Но он не приехал ни через неделю, ни через месяц, ни даже через год… Как выяснилось позже, он оказался никем иным, как обманщиком-ловеласом. После меня он поселился на еще одной ферме неподалеку отсюда, где говорил тоже самое другой молодой девушке. Также ходил слух, что в деревне неподалеку, у него и вовсе была жена и дети. Больше я ничего о нем не знаю… Единственное, за что я благодарна этому человеку — он подарил мне моего любимого сына — Руди. Но мое счастье длилось не так уж и долго. Руди вырос и не захотел здесь оставаться. Он уехал учиться в Вашингтон. Теперь он там. Иногда мы созваниваемся, но не более того…