Легенда о мальчике, что учился дышать (СИ) - "chuckcloud"

Остановившись на варианте с наглой свиньей, Харди беззаботно потянулся и встал с кровати. Вот что он решил за минувшую ночь: с самого раннего утра, пока все еще спят, он будет выполнять как можно больше дел по ферме, а далее, ссылаясь на жару и усталость после утренней работы, удаляться к себе. Вечером же он планировал быстро ужинать со всеми вместе, дабы ни у кого не вызвать лишних подозрений в том, что он их избегает. Да и вряд ли Глэдис будет чрезмерно настойчива при Джилленхоле. Ну, а после, оправдываясь измотанностью и предстоящим ранним подъемом, вновь удаляться в спальню. Ну и работать по утрам надо было по максимуму. Во-первых, чтобы и впрямь уставать и коротать дни и ночи во сне, а не в унылом бодрствовании, проводя праздные часы, плюя в потолок. Тут ведь даже и заняться нечем! Все книги, замеченные Томом с вечера в гостиной — были справочниками по кукурузе и колорадским жукам. Никакими Толстыми и Достоевскими тут и не пахло! Пышка вряд ли и имена эти слышала! Ну, а во-вторых, — чем быстрее будет выполнена работа, тем быстрее можно будет покинуть эту цитадель разврата и похоти.

Не учел Том лишь одного — весь его план это полное ебаное говно! Останется он тут, пока у Джейка не заживет нога, да и работа на ферме не закончится никогда. Ну и Глэдис, помимо всего прочего, была жаворонком по натуре, и совершенно не гнушалась ранних подъемов. Ибо работать в кукурузном поле в разгар знойного дня — ну такое… Об этом известно всем, кто хоть немного имеет представление о жизни вне стен отцовского замка, избалованный ты мудак!

В весьма бодром расположении духа сержант натянул тряпки, любезно предоставленные Глэдис, сполоснул водой ебало и лысину для бодрости и спустился вниз. Каково же было его удивление, когда вместо пустой кухни, он обнаружил там сидящего в инвалидном кресле за столом…

— Джейки? — подпрыгнул Харди от неожиданности. — Тебе, сука-бля, хули не спится?

— А тебе, Томми? — последовал ответ от жида из шара.

— Работать, сука-бля, иду! — состроил фирменный недовольный еблет Том, подтягивая сползающие на задницу треники Глэдис.

— Ну! Так и я тоже! — радостно развел руками Джилленхол.

— Пояснишь как? — махнул Том на инвалидное кресло. — Кстати, откуда оно у тебя?

— Глэдис дала — оно ее мертвого прадеда. Он получил ранение во время Первой Мировой войны и его парализовало, а после он умер от «испанки», — пояснил за транспорт Джейк.

— Ебануться, как интересно, — скривил губы сержант, рыская по шкафам, что бы пожрать.

— Ну, а насчет помощи… — продолжил пояснения Джилленхол. — Толку от меня, конечно, немного, но все же… Воды там принести, инструмент подать — это я могу. Да и вдвоем все веселее!

— А ты, я смотрю, сука-бля, нашел с ней язык, — указал Том в сторону лестницы, ведущей наверх, набивая рот домашней колбасой. — Уже историю ее прадеда узнал.

— Так она с нее и начала, — пожал плечами парень из шара. — Ты когда ушел вчера, мы с ней еще посидели, поболтали, она показала пару фотоальбомов — мы уже дошли до судьбы ее крестного отца. Сегодня за ужином она пообещала рассказать историю знакомства ее родителей! Круто, да?

— Охуенно! — лайкнул сержант, подкатив глаза. — Так это все же ты ее ебал с утра, пиздюк?

— Что? Нет! С чего вдруг? — ахнул Джейк, приложив ладонь, смоченную слюнями, к груди.

— Ну, хуй знает… Как я понял, сука-бля, вы с ней… — все надеялся скинуть нежеланную ношу на брата Том.

— Что ты там понял? Ничего ты не понял! — перебил его Джилленхол, нахмурив материнские брови. — Мы с ней просто мило провели вечер! И я не стал бы и не стану ее жарить! Ведь она мне как мать, Томми!

Сержант Харди нервно задвигал челюстью при упоминании безумной суки Мэрил. Но, побоявшись очередного срыва, решил перевести все в шутку.

— В шар тебя что ли хотела посадить? — ухмыльнулся он и залил в рот молоко из канистры.

— Ой, Томми, не передергивай! — вскинул руки и здоровую ногу Джейк. — Ты прекрасно понял, о чем я… Короче, все это неважно! Я не ебал ее! А то что ты слышал с утра — это она сама…

— Что сама? — подозрительно приподнял шрамированную бровь Харди.

— Ну что? Ты будто маленький! Женщина живет много лет одна, чем ей еще заняться перед тяжелым трудовым днем? — хлопнул себя по ляжкам Джейк.

— Так, сука-бля, хватит! — выставил ладони вперед Том, отрицательно замотав головой. — Избавь меня от этих подробностей! — скривился он и передернул плечами.

— Ой, ладно, — отмахнулся Джейк. — Ты кстати знал, что у меня отменный слух? Так вот, меня тоже сегодня с утра разбудила Глэдис, — беззаботно улыбнулся он, почесывая гипс. — И я слышал, что она говорила о тебе…

— Чего? Иди нахуй, пиздюк! — пихнул его в плечо сержант, нахмурившись до неузнаваемости.

— О, Томми! О, да! О, я так тебя хочу! — пискляво застонал Джилленхол, запрокинув голову и закатив глаза. — Да, мой сержант Харди! Да! Вот так вот! — положил он указательный и средний пальцы на место где заканчивалась ширинка его джинс и быстро задвигал ими вверх-вниз.

— Завали ебало, шмара шаровая! — взорвался Том, схватил со стола тряпку и начал хлестать ею брата по макушке.

— Дааа! Ммм! Ты такой сладенький, Томми! Да-да, не останавливайся! — прикрывался тот от побоев свободной рукой, второй же продолжал спектакль.

— Я сейчас тебе вторую ногу сломаю, пидор! — бесился Том, пытаясь прекратить воображаемую дрочку, убирая руку Джейка с его ширинки.

— Да! Да! Я кончаю! Оооооо! — округлил рот Джилленхол и зашелся в артистичных судорогах, затем наигранно обмяк и через пару секунд расхохотался как новорожденное дитя.

— Уебок! Прекращай, сука-бля, меня выводить! — отвесил ему подзатыльник Харди, покраснев от ярости. — К чему этот, сука-бля, цирк?

— Да какой цирк, Томми? — сквозь смех изумился лауреат премии Оскар из шара. — Я просто говорю, что слышал!

— Пиздеж! — рявкнул Том, ткнув ему пальцем в кожаный нос. — Я бы тоже это слышал, если бы так было! — доказывал он, в очередной раз поведясь на жидовские провокации и совсем не понимая шуток.

— Ой, все! Что ты так психуешь? Не слышал я ничего! — вытер проступившие слезы веселья Джейк. — Но уверен, что все так и было! — добавил он, предусмотрительно прикрыв голову рукой.

— Доброе утро, мои хорошие! — вошла в кухню растрепанная Глэдис, облаченная в одну лишь ночнушку с нарочито глубоким вырезом. — Ох, что-то уже с утра так жарко… — вытерла она со лба капельки пота, плеснула в ладонь воды из кувшина и промокнула раскрасневшиеся щеки, благостно улыбаясь и поблескивая глазами.

Джейк пихнул Тома локтем в бедро и с ухмылкой подергал пышной бровью. Харди в ответ лишь злобно подвигал челюстью и шлепнул брата тыльной стороной ладони по уху.

— Как спалось, Глэдис? — продолжил Джейк.

— Ох, хорошо… Совсем не хотелось вставать из постели… — расплылась она в улыбке и потянулась.

Пышка подошла к окну и распахнула шторы. Солнечные лучи утреннего солнца очертили ее округлую коротенькую фигуру, просвечивающую сквозь тонкую ткань ночной сорочки. Сразу стало ясно — под ней она была полностью голой. Харди от сей картины поморщился и поспешил отвернуться. Джейк же Джилленхол склонил голову набок и оценивающим взглядом осмотрел пышку с ног до головы.

— Но работа не ждет, — протянула Глэдис, через плечо взглянув на Тома, который с деланым интересом рассматривал старомодную люстру.

— Действительно, сука-бля, — закивал он и попятился к выходу, не отрывая взгляд от потолка.

— Стой, куда же ты собрался? — одним прыжком добралась до него Глэдис, схватила за запястье и прильнула всем телом.

— Работать! — испуганно воскликнул сержант, пытаясь отпрянуть от пышки.

— Ты разве знаешь, что делать? — замурлыкала она, словно глупая толстая кошка. — Обожди меня, я тебе все расскажу.

— Да ты мне, сука-бля, на словах расскажи, да я пойду, — бился в агонии неприятных прикосновений Том, выдергивая руку из хватки женщины. — Пиздюк вон мне поможет, вдвоем справимся. Да, Джейки? — просверлил он кричащим взглядом брата, осыпая его ментальными проклятиями.