Хроники Нарнии - Клайв Льюис

— Это лилии, ваше величество, — предваряя вопросы, крикнул из лодки Ринельф.

— Что? — не понял Каспиан.

— Лилии, водяные лилии! — повторил Ринельф. — Вроде кувшинок, которые в прудах растут.

— Смотрите! — Сидевшая на корме шлюпки Люси подняла охапку белых цветов с плоскими, широкими листьями.

— А какая там глубина? — спросил Дриниан.

— Как ни странно, капитан, — отозвался Ринельф — отмели там нет.

— По-моему, это никакие не кувшинки, — сказал Юстейс. Вполне возможно, он не ошибся. Но с виду эти цветы были просто вылитые кувшинки.

Посовещавшись, корабль снова пустили по течению, прямиком через Озеро Лилий, или Серебристое Море (какое из двух названий лучше, тогда так и не решили, но Каспиан нанес на свою карту последнее). Началась, пожалуй, самая удивительная часть плавания. О существовании обычного, не поросшего цветами моря теперь напоминала только синяя каемка далеко на западе. Со всех сторон, насколько хватало взгляда, корабль окружали белоснежные цветы, отражавшие золотистый солнечный свет. Лишь за кормой сплошной белый покров расходился, открывая дорожку чистой, поблескивающей, как темное стекло, воды. Могло показаться, что корабль находится где-то среди арктических льдов; и если бы глаза моряков не приспособились к яркому свету, они могли бы не выдержать ослепительной белизны лепестков. Особенно ярко сияли цветы на рассвете, когда вставало исполинское солнце; однако из-за лилий светлыми сделались даже ночи. А уж какой они источали аромат! Впоследствии Люси не раз пыталась описать это нежное благоухание, чарующее, но не дурманящее, прохладное, свежее, проникающее в самое сердце и бодрящее — хотелось взбежать на верхушку самой крутой горы или помериться силами со слоном.

Люси с Каспианом то и дело говорили друг другу:

— У меня больше нет сил это выносить… но только бы оно не кончалось!

Дриниан без конца промерял глубину, однако дно стало подниматься лишь через несколько дней. Теперь чем дальше, тем становилось мельче; из осторожности корабль вывели из течения и пошли на веслах. А еще через несколько дней стало ясно, что дальше кораблю путь заказан. Пожалуй, они до сих пор не налетели на мель лишь благодаря предусмотрительности и искусству Дриниана.

— Свистать всех наверх! — скомандовал Каспиан. — Шлюпку на воду!

— Что это он затевает? — шепнул Юстейс Эдмунду. — И вид у него какой-то странный: вон как глаза блестят.

— Думаю, мы все выглядим так же, — ответил Эдмунд.

Они отправились на корму, где находился Каспиан и где по его приказу вскоре собралась вся команда.

— Друзья! — обратился король к матросам, — наша цель достигнута. Мы нашли семерых лордов. Поскольку благородный Рипичип не намерен возвращаться, то по прибытии на остров Романду вы наверняка обнаружите, что чары утра-гили силу, и лорды Ревелиан, Аргоз и Мавроморн уже проснулись. Вот мой последний приказ. Лорду Дриниану повелеваю как можно скорее отвести корабль домой, в Нарнию, а но дороге ни в коем случае не причаливать к Острову Мертвой Воды. По прибытии лорд должен будет передать наместнику Трампкину, чтобы тот сполна, как было обещано мною, наградил всех, кто сопутствовал мне в этом плавании. Они заслужили награду. На тот случай, если самому мне не доведется воротиться, объявляю свою волю: пусть наместник Трампкин, барсук Землерой и лорд Дриниан изберут нового короля в согласии…

— Ваше величество, — прервал Дриниан, — разве вы отрекаетесь от престола?!

— Я отправляюсь с Рипичипом взглянуть на Край Света, — отвечал король.

Среди матросов поднялся приглушенный ропот.

— Мы заберем шлюпку, — продолжал Каспиан. — Вам она в этих спокойных водах не понадобится, а как доберетесь до острова Романду, построите новую. А сейчас…

— Каспиан! — неожиданно строго промолвил Эдмунд. — Ты не дело задумал. Так нельзя.

— Я тоже считаю, что вашему величеству не следует поступать таким образом, — поддержал Рипичип.

— И я, — присоединил свой голос Дриниан.

— Вот как? — угрожающе процедил Каспиан, сделавшись в этот миг похожим на своего дядюшку Мираза.

— Вы уж не извольте гневаться, ваше величество, — проворчал стоявший с матросами на палубе Ринельф, — но скажи подобное кто-нибудь из команды, его назвали бы дезертиром!

— Не слишком ли много ты себе позволяешь, Ринельф? — сурово сдвинул брови Каспиан.

— Вовсе нет, ваше величество, — снова подал голос Дриниан. — Он совершенно прав.

— Клянусь гривой Великого Льва! — рявкнул король. — До сих пор я считал вас своими подданными, а не наставниками!

— Я не твой подданный! — тоже повысил голос Эдмунд. — Но скажу еще раз: тебе туда плыть нельзя!

— Нельзя? — переспросил Каспиан. — Но кто может запретить мне? Или я не король?

— С позволения вашего величества, — промолвил Рипичип с низким полоном. — Вам нельзя этого именно потому, что вы король. Не вернувшись вместе со всеми, вы утратите право на доверие соотечественников, в первую очередь лорда Трампкина. Вы король, а значит, не вправе из любви к приключениям забывать о лежащей на вас ответственности. Потому, если вы не согласитесь внять доводам рассудка, то мы вынуждены будем доказать свою преданность вашей особе тем, что разоружим вас, свяжем и посадим под замок до тех пор, пока вы не образумитесь.

— Правильно, — поддакнул Эдмунд. — Одиссея тоже пришлось связать, чтобы он не уплыл к сиренам.

Рука Каспиана рванулась к рукояти меча, но тут Люси напомнила:

— А как же дочь Романду? Кажется, ты обещал ей вернуться.

Рука дрогнула. Некоторое время король молчал, потом растерянно произнес:

— Да… Конечно… — Он снова умолк, а спустя несколько томительных мгновений громко обратился ко всей команде: — Будь по-вашему. Плавание закончено, и мы возвращаемся. Поднять шлюпку на борт!

— Ваше величество, — напомнил Рипичип, — не все возвращаются. Я, как уже было сказано…

— Молчать! — рявкнул Каспиан, — Пусть мне преподали урок, но это еще не значит, что я позволю над собой насмехаться! Эй, кто-нибудь, уймите этого несносного болтуна!

— Ваше величество! — воскликнул Рипичип. — Не вы ли обещали говорящим животным Нарнии быть для них добрым и справедливым королем?

— Так то говорящим, а не болтающим без умолку! — отрезал Каспиан, сбежал вниз по трапу и скрылся в каюте, хлопнув дверью и оставив всех в полной растерянности.

Впрочем, растерянность не затянулась, ибо спустя некоторое время Каспиан вновь появился на палубе и выглядел теперь совсем иначе. Лицо его побледнело, в глазах стояли слезы.