Sindroma unicuma. Книга 2. - Блэки Хол

- Генрих Генрихович, здесь вам не подвал. Мы на четвертом этаже, и в непосредственной близости располагаются учебные лаборатории. Ежедневная пропускная способность - до пяти сотен человек.

- Знаю. И как предлагаешь избавляться от милашки?

- Прежде всего, о его происхождении должна рассказать Евстигнева. Далее... Порядка тридцати поражающих заклинаний не только не причинили вреда, но наоборот, стимулировали рост и интеллект существа. Взгляните, - Альрик поводил пальцами перед кубом, и тварь развернулась к профессору, следя клювом за двигающейся рукой. - А ведь у него нет глаз.

- Неподтвержденное предположение. Коли клюв и ноги срослись воедино, может статься, у него глаза натянуты на ж**у. Извини за грубость, иначе не получается. Да уж, задала Евстигнева задачку, будем решать упорно и, боюсь, небыстро.

- Знаете, кого напоминает летун? - Альрик создал крошечный gelide candi*, и уродец распластался на стекле, пытаясь дотянуться до концентрации волн.

- Он чувствует вис-возмущение! - воскликнул декан. - И кого же?

- Нашего Игрека.

- Странное у тебя сравнение. Я же, впротиву, не провожу аналогии.

- Туман появления существа в лаборатории развеет лишь Евстигнева, когда проснется. Поскольку распространяться о случившемся мы не будем, приведение лаборатории в приличествующий вид ложится на наши плечи.

- Придется списывать основные средства сверх лимита, - вздохнул как туба Стопятнадцатый. - Но, думаю, выкрутимся. Рассортируем ущерб по службам, и приписок не заметят. В большей степени меня волнует состояние Евстигневы.

- Худшее позади.

- И еще, Альрик... Знаю тебя давно, чтобы поучать и давать советы, но сейчас хочу предостеречь. Не превращай отношения с девочкой в иное... И для нее, и для тебя будет лучше, если вы останетесь на прежних позициях. Держи дистанцию.

- О чем вы, Генрих Генрихович?

- Не делай удивленное лицо. Между вами наметилось большее, чем рабочая связь "преподаватель - студентка".

- Вы ошибаетесь, - Альрик рассеянно постучал по стеклу, и уродец агрессивно толкнулся о стенку куба.

- Его раздражают звуки, - сделал вывод декан и вернулся к поднятой теме: - Я чувствую твой азарт, и он не имеет отношения к профессиональным обязанностям. Тебя не удивляет стремительность, с коей переменилось твоё мнение? Еще пару недель назад ты отзывался о ней крайне негативно...

- Генрих Генрихович, повторяю - вы ошибаетесь. Манера общения сложилась в силу того, что нам пришлось часто видеться по деловым причинам, и не более.

- Ну-с, решай сам. Прежде всего, не навреди ей. Хороший чай и курник свежий. Спасибо, порадовал старика. Когда Евстигнева проснется?

- Через час-полтора. Пора наводить лоск-блеск. Я взял на себя смелость заявить о переносе консультаций от вашего имени.

- Молодец. Не перестаю удивляться, как тебе удается удерживать в голове море информации. С моей рассеянностью лишь блокнот выручает.

- Хитрите, Генрих Генрихович. У вас хорошая память.

Спустя три часа

- Голубушка, ну, и напугали вы нас. Проспали шесть часов. Хотя что я говорю? Сон - лучшее лекарство. Как самочувствие?

- Как у человека, похудевшего за день на пятнадцать килограмм. Спина ноет.

- Когда закончится действие блокады - скажите. Поставим новую.

- Спасибо, Генрих Генрихович. И вам, Альрик, премного благодарна. Боюсь, без вашей помощи наступило бы бесповоротное фиаско.

- Перебазировать вас в ректорат получится после закрытия института.

- Не страшно. Потерплю. Спасибо за комфорт. Я уж думала, умру не по-человечески.

- Полноте, Евстигнева Ромельевна.

- Дайте мне зеркало. И отвернитесь, я не причесана.

- Ох, эти женщины... Альрик, принеси, что просит дама. Я знал, что в вашем холодильнике лежат медикаменты, но чтобы целый склад... Признавайтесь, голубушка, что затеяли, и для чего потребовался необычный питомец.

- Это... не питомец. Это результат эксперимента. По материальному переносу.

- Что-о?! Ты слышал, Альрик?

- Евстигнева Ромельевна, для опытов в этой области необходимо специальное разрешение Департамента науки и согласие двух министерств, не говоря о большой подготовительной работе, включающей специальное оборудование лаборатории и её тестирование!

- Знаю.

- Евстигнева Ромельевна, как же так?!

- Теперь и сама не пойму. Как-то спонтанно пришло в голову. Вернее, и раньше размышляла об эксперименте, но сегодня твердо уверилась, что надо попробовать. Уж если Альрик провел опыт по переносу триэттакварца, то я смогу перенести живую материю.

- Невероятно! Уж от вас-то, голубушка, не ожидал ребяческой и глупой выходки. Можете обижаться на мои слова...

- Без обид. Согласна с любой критикой.

- Выслушайте, голубушка, и не прерывайте! Возможно, я больше не выскажу резких слов в силу субординации, но сейчас повторю: ваше внезапное решение подвергло опасности не только наши жизни, но и жизни невовлеченных лиц. А это почти три тысячи человек в дневное время!

- Вы имеете право на резкость, - ответила проректриса после тягостного молчания.

- Кто же послужил в качестве подопытного?

- Цыпленок восьми недель с племенного комбината, взятый из нашего питомника после карантина.

- Хотите сказать, что в прежней жизни уродец был обыкновенным цыпленком?! Невероятно и еще раз невероятно! Перед нами наглядный пример того, как опасен перенос материальных тел. Запомни этот день, Альрик, на всю оставшуюся жизнь! Даже инфузории туфельки после экспериментов с переносом необратимо мутируют в стопроцентном количестве, а вы использовали цыпленка! - понимаете? - живого цыпленка весом в два килограмма!

- Килограмм восемьсот грамм. Генрих Генрихович...

- После опытов неудачный рабочий материал в обязательном порядке утилизируют в крематории при полутора тысячах градусов в течение пяти часов, а остаток прокаливают трое суток!

- Знаю! Генрих Генрихович...

- Как прикажете утилизировать вашего мутанта?! Разложить на сковородке как цыпленка табака?!

- В конце концов, Генрих, остановитесь!... Согласна, моему поступку нет оправдания и объяснения. На меня будто помутнение нашло, хотя я была в уме и в памяти. Накатила бесшабашность, и понеслось.

- Вы что-нибудь пили? Может, принимали препараты или вдохнули ненароком?

- Разве что у Ромашевичевского, - усмехнулась проректриса. - Увы, меня не угостили чаем и не подарили букет цветов.

- То есть после встречи с доцентом вы направились в лабораторию, никуда не сворачивая и с намерением провести опыт?

- Именно так. И по пути составила план эксперимента. Настолько четко всплыл в голове, что сама удивилась.