Мыс альбатросов (СИ) - "-Edelweiss-"

Северус попятился.

Персей предупреждал его. Положа руку на сердце он и сам прекрасно осознавал, что, перешагнув порог Визжащей хижины, встретит внутри свою смерть. Она ждала его тут много-много лет, с тех пор как Джеймс Поттер преградил ей путь к худосочному подростку, движимому любопытством и обидой на кучку гриффиндорцев. Тогда она приняла облик оборотня, а сейчас предстала перед Северусом в виде волшебника, направившего палочку ему в грудь.

Пока на свете существует последний крестраж Волдеморта, Том Риддл останется бессмертным.

Поттер умрёт напрасно. План Дамблдора провалился. Дурацкий план, который Северус никогда не одобрял.

— Ты был очень полезен, но мне нужно большее, — произнёс Волдеморт.

Северус потянулся за волшебной палочкой, но руки у него предательски дрожали, никак не могли её нащупать. Лили как-то сказала…

Всё, что он делал, ради чего жил — всё, чтобы чтить память Лили, беречь её дитя от смерти. Беречь! Он ещё в силах это сделать!

— Гарри Поттер — ваш крестраж! — воскликнул Северус.

Тёмный Лорд сузил глаза, черты его бледного, будто воскового лица заострились, придавая ему сходство со змееподобным существом.

— Поэтому вы связаны с ним. Поэтому он может проникать в ваш разум.

«Поэтому вы его пощадите».

— Это ничего не меняет для тебя, — с шипением произнёс Тёмный Лорд.

— Я знаю.

Он всегда знал.

— Авада Кедавра.

Комментарий к Глава 62 — Северус

1) «Божественная комедия» Данте. Девятый круг ада предназначен для предателей и изменников.

========== Глава 63 — Регулус ==========

«Я молю Бога, что ты прислушаешься

И спасёшь меня от зла,

Потому что я понял, чего мне не хватало,

Когда очутился в твоих объятиях»,

— «Help» — Hurts

Регулус толкнул двери часовой башни и вбежал внутрь, запечатав вход заклинанием. Огромный качающийся маятник пронёсся мимо Блэка, обдав мощной струёй воздуха. Часовой механизм гудел и упорно отсчитывал секунды — судорожное биение сердца волшебного замка.

На кольцевую платформу на вершине башни вели две лестницы. Регулус выбрал правую и поспешил наверх, чтобы оттуда по крытому мостику за башенными зубцами попасть в основную часть школы.

Поднимаясь, он мог слышать крики, доносившиеся со всех сторон. Горячий воздух закрутился вокруг Блэка, когда он добрался до циферблата и на бегу поднырнул под решётки ограждения. Жёлтый месяц сунулся между альковами. Неровные отблески света заплясали на открытой площадке, с которой открывался вид на пожираемый пламенем стадион. Регулус закашлялся, вдохнув пепел.

Он понятия не имел, куда идёт.

Всё было не так. Неправильно.

Тёмный Лорд велел схватить Поттера и убивать его друзей — чем больше, тем лучше. Приказ передал Рудольфус, и он же первым из Пожирателей смерти прорвался ко входу в школу и, обратившись в облако чёрного дыма, влетел в одно из окон третьего этажа. Регулус прилежно обучался Тёмным искусствам, но так и не освоил эту технику перемещения. Куда ему до Лестрейнджа? Или Долохова, магией смявшего каменную кладку, будто та была не толще картона? Или Эйвери — знатока удушающих чар? Или Трэверса, чей Империус практически невозможно сбросить? По сравнению с ними Регулус был самонадеянным мальчишкой. Он полагался лишь на природную ловкость и парочку заклятий из семейного арсенала. Ему надо убираться восвояси, бежать — лишь на это он и способен.

Регулус потёр ладонью лицо. Он запутался.

Признаться себе сложнее всего.

Регулус не хотел, чтобы кто-то пострадал из-за него. Означало ли это, что он попросту слабак и трус? Жизнь и смерть, как они есть, впервые предстали перед ним майской ночью. Красивые стойки, раскланивания перед дуэлью, тонкости произношения формул оказались пылью под ногами. Им не место в настоящем сражении, где полсекунды, затраченной на заклинание, решают, кто умрёт, а кто будет жить. Так, должно быть, взрослеют.

В бою неважно, как ты выглядишь. Лучше быть грязным, как докси, но дышать, ходить и видеть, чем упасть замертво в новенькой парадной мантии и больше никогда уже не встать.

Регулус перебирался по мосту, когда за спиной что-то громыхнуло. Он обернулся и увидел в образовавшейся дыре кулак, готовый опуститься. Блэк отскочил — удар великана пришёлся в нескольких футах от того места, где он стоял, но выпад был такой силы, что от тряски у Регулуса помутилось в глазах. Пальцы вцепились в полуобвалившуюся стену.

Несколько волшебников внизу принялись обстреливать великана магическими зарядами, а взявшийся из ниоткуда гиппогриф кинулся на него, царапая лицо в попытке выдрать глаза. В итоге магам удалось стреножить страшилище, но Блэку это не сулило ничего хорошего. Гигант стал заваливаться вперёд, сокрушая тяжёлой башкой то немногое, что осталось от моста. Плиты под ногами Регулуса осыпались. Когда-то с ним происходило нечто подобное, когда-то в прошлой жизни. И эхо из прошлого вторило:

«Вот и всё, Реджи, вот и конец! Бомбарда!»

Регулус откатился в сторону и зашипел от боли, когда каменные обломки впились в спину и плечи. Он заставил себя вскочить на ноги и, как кошка, вскарабкался по ломающемуся на глазах полу, в последний момент успев ухватиться за надёжный выступ.

Блэк посмотрел вниз. Рухнувший ничком великан не подавал признаков жизни. Регулус втянул себя на безопасную площадку и перевёл дыхание. Будь на его месте Антонин или здоровяк Эйвери, лежали бы они сейчас расплющенные возле великана.

Голова начала раскалываться. Картинки — сплошь какая-то нелепица — хлынули в сознание потоком. Регулус прижал к вискам основания ладоней.

Нет, только не сейчас! Он снова терял себя в круговороте видений, будто исчезал во времени.

Тёмный Лорд возвышался над ним. Он перевернул его руку ладонью вверх. Рукав был закатан до локтя, чтобы открыть предплечье. Сейчас это случится, сейчас произойдёт! Тёмный Лорд счёл его достойным своего покровительства. В горле пересохло, сердце суматошно забилось. Регулус боялся моргнуть лишний раз. Кончик палочки упёрся ему в руку. Жёлто-зелёный огонь обвил предплечье мучительным объятием и выжег метку на коже. Благоговение взяло верх над болью, поэтому Регулус прошептал:

— Спасибо, — и впервые с восторгом добавил: — мой Лорд.

Повелитель остался доволен, растворяясь во мраке прошлого, оставляя Регулуса одного с его болью и потусторонней радостью, но следом явилась она. Требовательная, уверенная, непреклонная. Её голос как набат, как эхо.

«Стоит мне хоть на мгновение допустить мысль, что Гарри не справится, и всё рухнет! Только тогда всё будет кончено, ни секундой раньше».

Регулусу не нравилось, когда его отчитывали, но Гермиона Грейнджер, казалось, постоянно этим занималась в его навязчивых видениях, пока он дрейфовал между реальностью и бредом. Он погряз в ней, она извратила его суть, испортила каждую ночь, потому что перед сном Регулус думал только о ней и не мог остановиться. Ведьма, мысли о которой выстилали ему прямую дорогу в ад.

Словно в насмешку над ним она стала являться к нему и во снах. Всё чаще и чаще, окружённая огоньками — болотными духами из древних поверий. Она печально улыбалась, глядя на его изуродованное предплечье, и тогда Регулуса бросало из жара в холод, а магический узор на руке казался самой отвратительной вещью на свете.

Он наматывал её волосы на кулак, вцеплялся в бока, словно колючка, и целовал Гермиону Грейнджер, целовал, целовал, а она… она, как назло, с готовностью отвечала, и это было волшебно… так хорошо, что даже плохо.

Она раздражала его своей высокоморальностью и цельностью, тем, что заставляла его сомневаться в лидере, в слепой верности данным обетам, в искренности соратников и родных. Эта девушка была крупицей надежды, частицей света среди разрушительной, разъедающей душу и тело силы ненависти. Он должен был строго напоминать самому себе, что она опасный противник, но был не в силах освободиться от притяжения. Гермиона… Страстная, злая, осуждающая, свирепая, заботливая… меч правосудия, занесённый над его головой.