Мыс альбатросов (СИ) - "-Edelweiss-"

Битва шла уже в замке. На глазах у Северуса в восточной башне образовалась брешь, и великан, запустивший ручищу внутрь, через дыру в стене норовил достать кого-то. Заклятья свистели в воздухе, окна разлетались одно за другим, осыпая стеклянной крошкой сражающихся на этажах волшебников.

Снейп оказался в одиночестве, чудовищные звуки борьбы долетали до него, но он впервые по-настоящему растерялся. В груди, где ещё недавно горела решимость, он ощущал лишь ноющую пустоту. Пустоту и холод. Земля уходила из-под ног. Северус будто утопал во льдах Коцита, где вмёрзшие по шею предатели терзались. (1)

Всё, что он вложил в самое важное — стремление уберечь как можно больше невинных людей, внезапно утратило ценность. Северуса охватило отчаяние. Битва кипела. Люди умирали. Всё тщетно.

В темноте зашевелились тени, смрадной волной приближающиеся к замку. Так вот в чём дело.

Северус поднял палочку. Десятки дементоров парили над стылой землёй.

— Экспекто Патронум!

Лили…

*

Астрономическая башня обрушилась первой. Северус не жалел о ней. Почти. Почти не жалел. После случившегося прошлым летом на неё редко поднимались. Аврора перенесла занятия на площадку Западной башни, и даже Филч лишний раз не совался со шваброй.

Снейпу оставалось лишь надеяться, что обломки никого не придавили. Он был слишком далеко, чтобы знать наверняка. Патронус в виде лани сторожил главные ворота школы, держа дементоров на расстоянии.

После зимней стужи, навеянной ими, сухой жар, исходящий от горящего стадиона для квиддича, казался обжигающим.

Правая секция внешних сидений протяжно стонала в унисон с ревущим пламенем. Воздух загустел от едкого дыма. Перед финалом Кубка только что покрасили фанерные логотипы факультетов. Тот, что был с гербом Гриффиндора, уже обвалился, уничтожив верхний сектор гостевой ложи. Логотип с барсуком держался на честном слове, качаясь над землёй. Под ним не на жизнь, а на смерть бились двое волшебников. Заметив их сквозь дым, Северус закричал:

— Бегите!

Он направил палочку на накренившуюся конструкцию, чтобы отлевитировать её прочь, но не успел. Она отломилась от башенной трибуны и полетела вниз. Один из сражающихся в последний момент метнулся в сторону, второй оказался не так удачлив.

Горящий обломок выстрелил в направлении Северуса, но в этот раз ему хватило доли секунды, чтобы среагировать.

— Экспульсо!

Дерево рассыпалось в щепки.

— Северус!

Он оглянулся, встретившись глазами со взъерошенным Мальсибером. Северус никогда ещё не был так рад этому олуху.

— Тёмный Лорд хочет тебя видеть! Он в Визжащей хижине.

— Я понял, — ответил Снейп.

Персей поймал его за руку.

— Не ходи туда, Сев.

Снейп взвесил палочку на ладони.

— Повелитель сказал ещё что-нибудь?

— К Мордреду его! — воскликнул Персей. — Взгляни, замок пылает. Дети внутри, но ему плевать! Я знаю, всегда знал, что ты не из наших. Ты всегда служил Дамблдору.

Северус уже сам не знал, кому служит.

— Лорд убьёт тебя, Сев. Всех нас прикончит, когда придёт время, так зачем спешить?! Надо убираться отсюда!

— Тогда почему ты до сих пор здесь?

После непродолжительного молчания Мальсибер угрюмо сказал:

— Должно быть, я такой же псих, как и ты.

— Должно быть, — согласился Снейп. Он зашёл уже слишком далеко и не мог повернуть назад. — А теперь пусти.

— Эх, Сев…

Он оставил друга за спиной и направился к Визжащей хижине.

Тёмный Лорд стоял у окна с расшатанными ставнями. Они ходили ходуном, впрочем, как и весь дом — развалюха.

— Вы звали меня, Повелитель?

Волдеморт повернул к нему голову.

— Так как же фениксовцам удалось проникнуть в Хогвартс и напасть на нас со спины?

Снейп призвал на выручку всё самообладание.

— Я в недоумении, мой Лорд.

— Ты, Северус, искусный волшебник, умный человек, но иногда допускаешь досадные оплошности.

— Все порой ошибаются, Повелитель.

— Но твои ошибки дорого мне стоят, — едва сдерживаемая ярость забурлила в голосе Волдеморта и снова схлынула, его тон обрёл прежние равнодушные ноты. — Впрочем, это ничего не меняет.

— Вы отправитесь в замок?

— Я уже говорил: в этом нет смысла, — сказал Тёмный Лорд. — Гарри Поттер не сможет смотреть, как другие гибнут, зная, что всё это из-за него. Я приказал убивать его друзей — чем больше, тем лучше. Он захочет прекратить бойню любой ценой. Он придёт.

«Если не лежит убитый под завалами какой-нибудь башни замка. Стоит рискнуть и шибануть тебя Авадой?».

— Почему вы так уверены?

— Потому что мальчишка считает, что обрубил все цепи, удерживающие меня в этом мире. Бессмертие, Северус. Мечта любого амбициозного волшебника. Ты понимаешь, о чём я? — он полностью развернулся к Снейпу и впился в его лицо ледяным требовательным взглядом. — Разумеется. Столько лет ты верно служил мне, ты уже понял.

Отрицать было бессмысленно. Волдеморт бы только разозлился. В восемнадцать Северус бы не догадался ни о каких крестражах, куда ему — сыну работяги из окрестностей Манчестера и колдуньи без гроша в кармане. Всё, что у неё было — это имя семьи Принц, но и его она потеряла где-то по дороге.

— Вы имеете в виду… особое вместилище для души, мой Лорд?

— Крестражи. Я прошёл по тайной тропе мироздания намного дальше своих предшественников…

Бахвалиться он любил, но сам факт того, что Волдеморт завёл речь о крестражах, не сулил ничего хорошего.

— Тёмная магия всегда оставляет следы, раньше меня это не заботило, но со временем моё тело стало изменяться, а после ритуала возрождения его состояние и вовсе стало нестабильно. Дамблдор на протяжении многих лет искал способ покончить со мной. Ты спрашиваешь меня, Северус, почему я так уверен, что Поттер придёт? Он искренне убеждён, что сможет меня убить.

— Он заблуждается, мой Лорд! — торопливо сказал Снейп. — Вам нет равных в магических дуэлях.

— Да, он заблуждается, — с лёгкостью подтвердил Тёмный Лорд, — но не поэтому, а потому что уверен в том, что все мои крестражи уничтожены.

Сердце Северуса забилось с удвоенной силой.

— Медальон и диадема — досадные упущения. Блэк и Нотт преподнесли неприятные сюрпризы, первый отчасти уже поплатился за предательство. До сегодняшнего дня я сохранял ему жизнь лишь потому, что отнять её — ничего не стоит в любой момент. Нотт ждёт своего часа. Все они глупцы, Северус: Дамблдор — старый тюфяк, Поттер, Блэк… Все. Семь — волшебное число, особое. Я создал семь крестражей, способных сберечь меня от костлявой гостьи.

Семь. Северус пересчитал все известные ему крестражи. Диадема, дневник, медальон были уничтожены Поттером. Кольцо наградило Альбуса проклятьем, но с ним тоже было покончено. Почерневшую чашу Хельги Хаффлпафф Снейп видел своими глазами в доме Малфоев. Нагини погибла у дома Бэгшот.

Седьмым был Поттер. Или же… восьмым?!

— Но затраты оказались непомерны, — продолжал Волдеморт. — Тело гниёт без души, рассыпается. Зачем человеку душа, как считаешь, Северус?

— Я… я…

— Неважно. Я призвал тебя не для философских дискуссий. Я нашёл Жезл Судьбы, Скипетр Смерти… У меня в руках самая могущественная волшебная палочка в мире. Я забрал её из гробницы Альбуса Дамблдора, и она разочаровала, — Тёмный Лорд зашагал по комнате. — Почему она не слушается меня, Северус?

— Повелитель, вы сотворили ею непревзойдённое волшебство, — тихо проговорил Снейп, каким-то чудом обретя речь после услышанного. Его больше не волновала палочка. Крестраж. Седьмой. Ещё один. Где-то есть ещё. Альбус ошибся. Поттер был восьмым. Вот почему Тёмный Лорд так легко расстался с чашей. Смерть сына Лили ничего не даст. Ещё… есть ещё…

— Я непревзойдённый волшебник, и палочка здесь ни при чём! Я мог бы колдовать без неё или с первой попавшейся под руку, результат был бы тем же. Она не слушается! Я слабею, расходуя свои силы. Всё дело в том, что Бузинная палочка признала своим хозяином другого волшебника. Она принадлежит тому, кто убил её предыдущего владельца.