Светила - Элеанор Каттон

– Да, – убито кивнула Анна. – Я знаю.

Кросби встряхнул свернутой газетой:

– Знаешь, что тут говорится? Некто Карвер значится в списке матросов на частном чартере. Корабль отплывает завтра, с приливом. Вот вам, пожалуйста, – джентльмен, имеющий отношение к морю.

– Тогда, наверное, он будет на вечеринке, – предположила Анна.

– И еще одно: капитаном на том корабле – Рэксуорти.

– Миссис Уэллс упоминала о нем за завтраком, – напомнила Анна.

– И в самом деле так, – отозвался Уэллс, похлопывая газетой по ноге. – Все понемногу сходится. Вот только полной картины я пока не вижу.

– Что сходится?

– Весь день я ломаю голову: на кой черт ей мои документы-то занадобились? – объяснил Кросби. – Моя старательская лицензия. Мое свидетельство о рождении. Я ни минуты не сомневаюсь, что она-то их и уворовала, так же как и мое золото, но она в жизни не станет возиться с тем, что ей не нужно, а на что ей сдались документы старого хрыча? Вообще незачем, думаю. Значит, она как-то ими распорядилась. Кому-то их передала. Но кому? Какому такому парню могут понадобиться чужие документы? И тут меня осенило. А такому, который бежит от своего прошлого! Человеку, чье имя запятнано, кто хочет начать с чистого листа. Кто пытается зачеркнуть какую-то главу своей биографии.

Анна, нахмурясь, ждала продолжения.

– Провалиться мне на этом самом месте, если я не прав, – заявил Уэллс, потрясая свернутой газетой, точно скипетром. – Не знаю как, не знаю почему и зачем, но вот что я скажу тебе, малышка Анна: нынче вечером я сведу знакомство с мистером Фрэнсисом Карвером.

Олово

Глава, в которой Карвер берет чужое имя, а Лодербек ставит свою подпись.

– Уэллс, – выдохнул Лодербек, застывая как вкопанный.

– Добрый вечер, – поздоровался Фрэнсис Карвер.

Он сидел на табуретке лицом к трапу. И поигрывал пистолетом.

– Что происходит? – осведомился Лодербек.

– Да вы заходите.

– Что происходит? – повторил он.

– Разговор намечается, – промолвил Карвер.

– О чем еще?

– Я вам советую проследовать в каюту, мистер Лодербек.

– Зачем?

Карвер промолчал, но дуло пистолета чуть дернулось.

– Я ее в глаза не видел со времен последнего нашего разговора, – заверил Лодербек. – Честью клянусь. Вы мне сказали оставить ее в покое, мистер Уэллс, я и оставил. Я последние девять месяцев в Акароа был. Только сегодня прибыл – вот только что, сию минуту. Я держался подальше, как вы велели.

– Скажете тоже! – фыркнул Карвер.

– Да, так и скажу! Вы сомневаетесь в моих словах?

– Нет.

– Тогда что вы имеете в виду?

– Да просто на бумаге значится совсем другое.

Лодербек замялся.

– Понятия не имею, о какой вы бумаге говорите, – выдавил он из себя спустя какое-то время. – Однако рискну предположить, что вы подразумеваете квитанцию от Данфорта.

– Точно, – кивнул Карвер.

Быстро оглянувшись через плечо, Лодербек вошел в каюту и закрыл за собою люк.

– Ладно, – заявил он, оказавшись внутри. – Вижу, грязное дельце тут стряпается. Или уже обстряпано?

– Ага, – подтвердил Карвер.

– Это из-за Кросби, да? – спросил Лодербек. – Тут Кросби как-то замешан?

– Знаете, что-то беспокоюсь я за старину Кросби.

Продолжать он не стал. Спустя мгновение Лодербек боязливо осведомился:

– Беспокоитесь?

– Еще как, – кивнул Карвер. – Бедняга не сегодня завтра упьется до смерти.

На лбу Лодербека выступил холодный пот.

– Где Рэксуорти? – спросил он.

– Надирается на Камберленд-стрит, полагаю.

– А Данфорт?

– Там же, – заверил Карвер.

– Они у вас в руках, так?

– Они – нет, – покачал головой Карвер. – А вот вы – да.

Деготь

Глава, в которой Карвер возвращается довершить задуманное; Кросби Уэллс наносит ответный удар, а лауданум начинает действовать.

Когда двумя часами позже Фрэнсис Карвер постучался в дверь дома номер тридцать пять по Камберленд-стрит, флотская вечеринка шла полным ходом: слышно было, как народ хлопает в ладоши в такт музыке, притопывает и хрипло хохочет. Карвер постучал еще раз, резче. После четвертого удара появилась горничная Люси; убедившись, что это Карвер, она впустила его и побежала звать миссис Уэллс.

– Ох, Фрэнсис, – выдохнула Лидия при виде его. – Слава богу.

– Получилось! – объявил Карвер. Он похлопал себя по груди: там, во внутреннем кармане, покоилась аккуратно сложенная купчая. – Все подписано, сделка вступает в силу немедленно. Я приставил мальчишку приглядывать за Лодербеком до утра. Но не думаю, что он станет трепать языком.

– Ты не причинил ему вреда, правда?

– Нет; ему себя до слез жалко, только и всего. А тут как дела?

Лидия понизила голос до шепота:

– Так вот, после того безобразного скандала утром и унылого дня нам баснословно повезло! Кросби глянулась моя новая девица. Может, это он мне надеялся насолить, затащив ее в постель… но я и мечтать не могла о такой удаче – избавиться на вечер от них от обоих. Как только они остались вдвоем, я велела Люси отнести наверх полнехонький графин.

– С добавкой?

– А как же.

– Много подмешала?

– Полбутыли извела.

– Сработало?

– С тех пор ни звука, ни шороха не слышала, – заверила Лидия.

– Отлично, – кивнул Карвер. – Я иду наверх. Мне минут пятнадцать надо.

– Он страшно рассержен. Ему известно про золото – я же тебе говорила! – и он дознался, что Лодербек приезжает. Ты там поосторожнее.

– А чего осторожничать, если он пьян?

– Ты ведь его не пристрелишь, правда, Фрэнсис?

– Не забивай себе голову.

– Я должна знать.

– Стукну по башке, да и вся недолга, – заверил Карвер.

– Только не здесь!

– Нет, конечно не здесь. Заберу его куда-нибудь.

– Девчонка все еще там, наверху. Может, они из постели так и не вылезли, не знаю.

– Я с ней разберусь. Велю уйти, пока чего не случилось. Не беспокойся.

– А мне чего делать?

– А ты возвращайся к гостям. Налей Рэксуорти еще бокал.

Карвер приложил ухо к двери: тишина. Он тихонько повернул ручку: дверь беззвучно открылась. В спальне было темно, но в соседней комнате горел светильник. В постели кто-то лежал: одеяло взбугрилось, по подушке разметались черные волосы. Держа руку у бедра, Карвер медленно двинулся вперед, в глубину комнаты.

Он успел услышать, как в воздухе просвистело что-то тяжелое, почти обернулся – но тут его с силой огрели по затылку, и он рухнул на колени. Он крутнулся на месте, пальцы уже обхватили рукоять револьвера – но Кросби Уэллс снова размахнулся кочергой, хряснул его по костяшкам и тут же двинул в челюсть. Карвер отшатнулся, вскрикнув от боли. Инстинктивно поднял руки, защищая лицо. Четвертый удар пришелся по локтю, пятый – чуть выше виска. Карвер, внезапно обессилев, завалился вбок на пол.

Уэллс кинулся к нему и попытался свободной рукой вытащить револьвер у него из-за пояса. Карвер перехватил его руку, ненадолго завязалась борьба, но вот Уэллс снова обрушил кочергу на голову противника. Карвер ослабил хватку и опрокинулся на спину. Наконец-то Уэллс добрался до револьвера и вырвал его у владельца; едва оружие оказалось в его руках, он взвел курок, прицелился прямо в лоб Карверу и постоял так мгновение, тяжело дыша. Карвер закряхтел, закрыл руками лицо. Перед глазами у него плыло, свет в комнате словно пульсировал.

– Ты кто?

Карвер покосился на него. Разбитые губы сочились кровью.

Уэллс держал револьвер в левой руке, кочергу – в правой. Он приподнял кочергу, грозя ударить еще раз.

– Ты – Фрэнсис Карвер? Говори, или застрелю. Тебя Карвером звать?

– Звали прежде.

– А сейчас как зовут?

Карвер широко ухмыльнулся, продемонстрировав заляпанные кровью зубы.

– Кросби Уэллс, – сообщил он.

Уэллс подошел ближе.

– Я тебя убью! – пригрозил он.

– Валяй, убивай, – отозвался Карвер, закрывая глаза.

Уэллс снова занес кочергу:

– Где мое золото?

– Нету.

– Где оно, спрашиваю?

– Уже за пределами морской границы.

– Кто его вывез? Ты?

Карвер открыл глаза:

– Не-а, ты.

Уэллс с размаху опустил кочергу. Она скользнула по второму виску раненого – и Карвер потерял сознание. Уэллс выждал мгновение, проверяя, не прикидывается ли тот, но обморок был явно непритворным: глаза закатились, одна рука судорожно подергивалась.

Уэллс отложил кочергу в сторону, подальше от Карвера. Перебросил револьвер в правую руку. Для пробы приставил дуло к Карверовой щеке и слегка надавил. Голова бессильно откинулась назад.

– Он мертв? – спросила Анна от двери. В лице девушки не было ни кровинки.