Переписка 1826-1837 - Александр Пушкин

1. движимое имущество стоит 9541 р. 75 к.

2. недвижимое 30.458 — 25 —

——

а всё 40.000 —

Из движимого причитается Ольге 1/4 + 1/8 = 3/8 3578 — 14

„ недвижимого 1/7 + 1/14 = 3/14 6.526 — 74

——

итого 10.104 — 88

В то число получено:

а) от управителя и оброчных 1200

б) рожью 155 четв. по 13 р. 2015

—

3215

За вычетом 3/14, т. е. 688 — 92 2526 — 8

в) деньгами от вас 1000

—

всего 3526 — 8

Остается получить 6578 р. 80 коп.

Я заключаю расчет сегоднишним числом. С утверждением вами расчета высылается к вам тотчас доверенность Ольги и прекращаются все права ее по имению. Теперь дело вот в чем.

Во владение введут вас не прежде как в апреле; след.[овательно] до апреля вам и денег требовать нельзя. Но я в таком положении, что не знаю как прожить до будущего месяца. Я приехал сюда с 1000 руб. данных мне Кириаковым в счет запроданной ржи: — и те пошли тотчас на квартиру и другие потребы. Из Кистенева денег не шлют; четвертая часть моего жалованья под секвестром; занять не где. Вы богаты, если не деньгами, то кредитом. Помогите; вышлите нам теперь 1578 р.; остальные 5 — т. отдадите к генварю 1838, если нельзя прежде, частями. Процентов разумеется не нужно: вы сами их с меня не брали; да и что в процентах, когда жить нечем. Словом, мы будем истинно благодарны, если вы на первый раз вышлете эти 1500 руб. — Для избежания порта и проволочки, короче всего перевести их векселем на здешнего банкира Френкеля, Ризена, или Штейнкеллера.

Я запродал ржи из нынешнего урожая 80, а из будущего 75, которые ссудили Осипова и Вревский. Покамест получил я от Кириакова только по 11 р. 50 к., но в оценке поставил 13. На цене вы ничего не теряете: чем ниже она в оценке, тем меньше придется Ольге из движимости. Осипова и Вревские скажут вам, в каком я был положении. Слава богу, что с фельдмаршалом обошлось всё ладно, не только без грозы, но даже без упрека.

Остается мне еще сказать кой-что делового. Из Михайловских дворовых у меня Петрушка и девка Пронька. Последнюю мы просим оставить у нас, — а с Петрушкой я не знаю что делать. Спился с кругу. Я хотел-было отправить его по пересылке в деревню для отдачи в рекруты; но раздумал; — ожидаю ваших приказаний; а между тем дал ему паспорт для проживания здесь в Варшаве. Мнение мое — отдать его в солдаты; он не очень боится солдачины. Послушайте меня, Александр Сергеевич. Не выпускайте из рук плута Михайлу с его мерзкой семьею: я сам не меньше вашего забочусь о благе крепостных; в Михайловском я одел их, накормил. Благо их не в вольности, а в хорошем хлебе. Михайла и последнего не заслуживает. Возьмите с него выкуп: он даст вам за семью 10/т. Не то, берите хоть оброк с Ваньки и Гаврюшки по 10 р. в месяц с каждого, а с Васьки (получающего чуть ли не полковничье жалованье) по 20 р. в месяц, обязав на случай их неисправности, платить самого Михайлу: вот вам и капитал 10.000. Петрушка спасет хорошего мужика от рекрутства, и будет если не солдат, то лихой ротный писарь или цырюльник.

Батюшка подарил карету с заветной четверней Ольге. Карета вам верно не нужна: я продаю ее; а лошадей, которые нужны в хозяйстве как для работы, так и для позема, не угодно ли вам оставить за собой в 300 руб. В случае согласия вы уже сделаете одолжение, вместо 1578 ссудите нам 1878. Если встретятся какие-нибудь вопросы по Михайловскому, я на досуге готов разрешать их. Не забудьте только напомнить старосте, чтобы он непременно засеял в будущем году льном три десятины, давно заброшенные и мною отрытые. Десятина льну даст на худой конец 200 руб. Еслиб можно, то я всё б яровое поле обратил под лен. Во всяком случае, из 24 десятин, хоть 10 засейте льном, да на резах десятинки три. Вот источник доходов.

Ольга не так-то здорова, — беременность ее тяжела. Кланяется вам и Наталье Николаевне. —

Н. П.

Оценка движимого имущества в Михайловском.

1. Коровы 44 штуки по 25 р. 1100 р.

2. Телята 10 — 9 — 90—

3. Овцы 40 — 8 — 320—

4. Индейки 40 — 2—50 100—

5. Гуси 60 — 1—50 90—

6. Куры 40–50 20—

7. Пчелы 16 ульев (дающие до 5 пуд меду) 800—

8. Шерсть 2 п. 1 ф. 20–40–50

9. Пенька 4 п. 9–5— 21–25

10. Рожь 21.440 сн.[опов] (17—0–4—2) 13— 2216—50

11. Жито 12.789 — (26—) 13— 338—

12. Овес 9007— (57—) 8— 456—

13. Греча 9 воз.[ов] (1–4—1) 18–27–25

14. Горох 44 остров. [?] (7—“—) 19— 133—

15. Пшеница 42 сн.[опа] („—3—) 22— 9—

16. Лен 4 берковца 70— 280—

17. Семя льняное 1–5—5 35–57—

18. Картофель 10—1—“ 8— 81—

19. Масло 7 пуд. 16— 117—

20. Сено 4150 п. 30— 1245—

21. Солома ржаная и яровая, снимина, спашка и пр. 1000—

22. Мебель, столовое и постельное белье, посуда,

бочки, кадки, телеги, упряжь, невода и пр. 1000—

——

итого 9541—75.

1270. К. О. Россет — Пушкину. Около (не ранее) 22 октября 1836 г. Петербург.

Сейчас возвратившись домой я узнал нижеследующее обстоятельство, которое спешу вам сообщить в дополнение к нашему разговору. — Государь читал статью Чедаева и нашел ее нелепою и сумазбродною, сказав при том, что он не сумневается, „что Москва не разделяет сумасшедшего мнения Автора“, а г.[енерал] г.[убернатору] князю Голицыну предписал ежедневно наведываться о состоянии здоровья головы Чедаева и отдать его под присмотр правительства, ценсора отставить, а № журнала запретить.

Сообщаю [1475] вам об этом, для того, чтоб вы еще раз прочли писанное вами письмо к Чедаеву, а еще лучше отложили бы посылать по почте; я прошу прислать мне вышесказанный номер для прочтения с подателем этой записки.

К. Россет.

Адрес: Е.[го] в.[ысокоблагородию] Александру Сергеевичу Пушкину в собственные руки.

1271. П. А. Корсаков — Пушкину. 25 октября 1836 г. Петербург.

Милостивый государь, Александр Сергеевич!

Я прочел всю рукопись Капитанская дочка и не нашел в ней ничего предосудительного. Одно только обстоятельство заставило меня к вам обратиться. Благоволите уведомить: 1-е, существовала ли девица Миронова и действительно ли была у покойной императрицы? 2-е, объявить ли мне в цензуре, что рукопись эта (неизвестного автора) доставлена вами; ибо окончание ее обличает вас — в издании этой повести? — Вы спросите: на что мне первое? отвечаю. У вас выведена на [1476] сцену, хотя и самым приличным образом — великая Екатерина; и потому, прежде возвращения вам оригинала я должен о том доложить моему начальнику, по порядку у нас существующему. Но доклада этого вам опасаться не надо; он необходимая проформа, от которой я отступить не имею права. Итак с ответом вашим, благоволите мне прислать и начало повести, а я уже вам все вместе [возвращу] [?] и конец и начало, тотчас после доклада не премину доставить.

Между тем, прошу вас принять искреннее уверение в преданности и том уважении, [1477] которым обязан я вам как знаменитому [1478] нашему поэту. В ожидании ответа вашего честь имею быть

милостивый государь Вашим покорнейшим слугою П. Корсаков.

25 октября 1836

Адрес: Его высокоблагородию милостивому государю Александру Сергеевичу Пушкину.

От Корсакова.

1272. П. А. Корсакову. 25 октября 1836 г. Петербург.

Милостивый государь Петр Александрович

Спешу отвечать на вопросы ваши. Имя девицы Мироновой вымышлено. Роман мой основан на предании некогда слышанном мною, будто бы один из офицеров изменивших своему долгу и перешедших [1479] в шайки Пугачевские был помилован императрицей по просьбе престарелого отца, кинувшегося ей в ноги. Роман, как изволите видеть, ушел далеко от истины. О настоящем имени автора я бы просил вас не упоминать, а объявить, что рукопись доставлена через П. А. Плетнева, которого я уже предуведомил.

Позвольте, милостивый государь, вновь засвидетельствовать глубочайшее почтение и сердечную мою благодарность.

Честь имею быть милостивый государь

Вашим покорнейшим слугою. Александр Пушкин.

25 окт.

1273. H. Г. Устрялов — Пушкину. 27 октября 1836 г. Петербург.

Милостивый государь Александр Сергеевич,

Приятнейшим долгом считаю препроводить к вам прилагаемую безделку. Впрочем как она написана по частному случаю и в продажу не поступит, то благоволите прейти об ней молчанием в Современнике.

С отличным почтением имею честь быть

Вашим покорнейшим слугою H. Устрялов.

27 октября 1836.

1274. Д. Н. Арсеньев — Пушкину. 29 октября 1836 г. Петербург.

Милостивый государь Александр Сергеевич!

Не любя докучливых людей, весьма понятно опасение мое поставить себя противу вас в подобном виде, тем более, что занятия ваши в теперешнем моем бездействии в сто раз полезнее публике, доставлением ей журналом вашим истинную пользу и наслаждение. — Прошу вас, милостивый государь, не озаботить себя ответом на мое письмо, я хочу только уведомить вас о необходимости моей ехать по первому пути обратно в Смоленск, в совершенном уверении оставляя вам объяснение мое, видеть его в руках достойнейшего человека, умеющего ценить в полной мере обиду мне нанесенную. —