Дваждырожденные - Дмитрий Морозов

Я нарушил ваш приказ. Я каждую ночь хожу смотреть, как вы сражаетесь. Можете взять мою жизнь, но к чему она, если я не смогу научиться сражаться, как вы.

Зачем наука дваждырожденных тем, кто добывает хлеб копьем и мечом?

Юноша, стоящий перед нами на коленях, смятенно уставился на Кумара, не понимая, что тот говорит. Осознав, что кара откладывается, начал умолять нас о милосердии с еще большей горячностью. Подошло еще несколько человек. Кто-то сказал:

— Научите нас сражаться.

Все одобрительно загалдели. Я ощутил светлое воодушевление: блестели белки глаз, звенели доспехи. Вокруг были жаждущие открытий люди. Трудно поверить, что многие из них только что колебались между желанием пасть ниц или опять взбунтоваться.

Я решился. Может быть, меня подстегнула безотчетная уверенность, горевшая огнем одержимости в глазах Мурти, может, кармическое предопределение.

В тот вечер я начал посвящать их в медитации. Огромный костер догорел и осыпался багряными углями. Круг внутри круга — огромная спираль застывших, как изваяния, людей. Сколько сил ушло на то, чтобы научить их сидеть в позе лотоса, превратившись в пустые чаши. Я заставлю их наполниться сияющей силой, я заставлю прозреть всех этих упертых, глухих, равнодушных рубак! Не деньги или страх, а сила потока поведет их в грядущий бой.

— Закройте глаза, забудьте о внешнем мире. Вы прозрачны и пусты. Пещера внутри горы пол на света. Пусть пламя наполнит все пространство горы, называемой телом. Теперь забудьте гору. Вы — это чистое пламя. Нет мыслей, нет тела. Есть лишь гулкие удары сердца в бескрайнем поле на шего мира. Добейтесь этого ощущения, и в вас пробудится огненная сила брахмы… Обязательно пробудится.

Если у нас у всех хватит времени… Я иду наугад. Я бросаю слова, нисходящие на меня свыше. Повторяя слова Учителя ашрама Красной горы, я прекрасно понимал, что им не были даны от рождения те силы, что когда-то сделали деревенского парня учеником дваждырожденного. Скорее, я походил на шамана, заклинающего равнодушные дождевые облака или холодные камни ущелий. Но моя сила при мне. Сияющее облако, мерцающее над поляной, рождено моей отчаянной верой, что и в этих камнях пробьются ростки.

Не знаю, сколько ночей долбил я стены твердыни. О великий Шива! Как трудно словами убедить человека, что он не мясо и кости, а искра Негасимого Сердца Вселенной. Но ничего другого я не мог, оставаясь таким же сосудом божественной силы, как и воины, впадавшие в транс от моих слов. А потом это случилось. В недрах черной спирали застывших фигур вдруг раздался потрясенный и чуть глуповатый смех. А потом хриплый голос произнес:

О боже, оно же ползет!

Что? Где?

Да вот, по рукам. Я чувствую поток изнутри, под кожей… Вот, пальцы колет.

И не в силах сдержать чувства, человек вскочил на ноги.

Это был Мурти. Кшатрии ошеломленно зашумели. Карма вновь действовала с непреложностью божественной воли, выбрав низшего. Но похоже, эти быки – мужи на этот раз не возражали. Все повскакали с мест. Толпа желающих убедиться в искренности Мурти чуть не затоптала счастливца. А он, воздев к небу темные, растопыренные пятерни все кричал:

— Я видел сияние Высоких полей! Я чувство вал силу!

Запоминай ощущения, — добродушно хмыкнул Кумар. Меж тем Мурти обратил свой сияющий неземным восторгом взор на меня:

Вы сами говорили мне, что без Учителя нельзя пройти высокими путями духа. Теперь я узнал своего Учителя — это вы! Дозвольте мне следовать за вами хоть под полог тьмы…

О боги, разве мало петель наметала судьба, подводя меня к скорому и, похоже, всеобщему трагическому концу? Я внутренне отпрянул, но смог совладать с внешним проявлением чувств… Как и подобает Учителю.

С этого дня конные переходы воспринимались всеми, как досадный промежуток между медитациями. Теплый поток силы в руках начинали чувствовать многие. А еще они стали обращать внимание на то, что делают и чувствуют окружающие.

Я виновато понимал ограниченность наших возможностей. Тепло в руках и умение отбросить мысли все-таки не делают человека повелителем брахмы. Так гласили Сокровенные сказания, и это подтверждал весь опыт Высокой сабхи. Так что радужным надеждам Мурти просто не суждено было сбыться. Об этом не преминул мне напомнить Кумар, вновь впавший в тревожное состояние.

Муни, я сам говорил, что мы должны стремиться выполнить волю Юдхиштхиры любой ценой. Но не слишком ли тяжелую карму взваливаешь ты на свои плечи?

Подумаешь, несколько сот жизней, — с показным легкомыслием отмахнулся я.

Кумар не принял веселого тона:

Причем здесь их жизни? Ты не думал, почему Высокая сабха отрезала себя от внешнего мира? Можем ли мы слить брахму дваждырожден-ных с дикой, необузданной силой новой расы?

Почему бы и не взаимообогатить…

Волны, встречаясь, гасят друг друга. Смешение традиций губит народы. Они возьмут от тебя силу, но отвергнут наши законы, которые кажутся им то наивными, то безнравственными. С нашими знаниями войны станут более кровопролитными. А, например, способность читать мысли придаст силы коварным…

— Так что, прекратить занятия? Но ведь это единственный способ за пару недель сделать их единым войском. Ты забыл, что у нас нет времени обучать их обычными способами, как кшатриев куру и панчалийцев?

Кумар грустно взглянул мне в глаза и пожал плечами:

— Продолжай. Вряд ли наши с тобой усилия способны поколебать великие весы мира. Какие бы знания они от тебя ни получили, у них не бу дет времени воспользоваться ими больше одного раза. Они же обречены, как, наверное, и мы. Так что медитацию можно считать ничтожной платой за жертву, которую они неосознанно несут на ал тарь Пандавов.

— Пустые руки лежат на упругом воздухе. Неподвижность тела рождает движение внутрен ней силы. Вы можете простоять, опираясь руками о воздух весь день, пока не потеряете ощущения тела. Пустая пещера, пустые руки, и по ним мчит ся поток огненной брахмы. Стоять неподвижно! Стоять насмерть!

Так говорил Крипа, обучавший нас самому страшному из человеческих искусств — искусству убивать. Но сейчас мой голос повторяет слова наставника. Я — это он. Через меня, пронизывая трепещущую плоть, рвется сила патриарха, вырвавшаяся на поверхность за сотни переходов от полей Двараки. Каждое слово было лучом брахмы, прорывающим мрак забвения, тайным заклятьем силы и мудрости братства дваждырожденных.

— Вы — это не мясо и кости. Вы — поток выс шей силы, направляемой сознанием. Отриньте майю ненависти и страха. Сознание, подобное гла ди озера, способно разгадать намерения врага, пре дупредить движение за миг до его начала. Пусть состояние покоя наполнит ваше существо. Так за стывшая на небе дождевая туча рождает молнию. Ваши руки подобны мечам. Ваше тело заковано в панцирь духа. Сосредоточьтесь на дыхании. Бла годаря правильному дыханию аскет и воин дос тигают способности безупречного действия. Обуз дайте мысли…

Я знал, что люди, застывшие предо мной, не понимают и половины слов, которые я твержу. Но это не имело значения. Впервые в жизни они безотчетно повиновались внутренней силе, не зависящей от размеров их мускулов. Она растворяла оболочки их сущности, лишая смысла различия варн, знатности и богатства. Незаметно для себя разобщенные брызги человеческих сущностей сливались в единый поток.

Цель, избранная нами с Кумаром, из некого расплывчатого, бесконечно удаленного пятна обретала четкие очертания. День за днем мы учились учить.

— Ну вот, с такими уже не стыдно и показаться в Кампилье, — с гордостью заявил Кумар, разглядывая недвижимый ряд воинов, застывших в медитации.

А что помешает Дурьодхане набрать таких же?

Богатая казна, толпа советников и опытных полководцев. Не сомневайся, к нему сейчас валом валят все охочие до высокой платы без риска. Огромная армия, высокие стены, щедрые дары — все это наполняет империю трусами и стяжателями. Даже кшатрии, живущие в довольствии, волей-неволей начнут размышлять о сохранении жизни, чтобы успеть насладиться нажитым богатством. Пыла у них не хватит.

А у наших хватит?

Хватит. Они готовы на все. Даже вести себя подобно смиренным ученикам ашрама в обмен на обретение искусства убивать.

Просто они хотят выжить в бою.

Если б хотели выжить, сидели бы дома. Ты говорил, я лгу, обещая богатства Хастинапура. Но и они лгут сами себе. Те, кто действительно мечтает о богатстве, всегда трусливы. Ведь погибнуть — означает расстаться с богатством. А эти просто не могут жить в спокойном мире рядом с расчетливыми соседями.

Так чего они хотят?

— Этого никто из нас не знает. Какая сила гна ла тебя из родной деревни? Что гонит их от упо рядоченной жизни? Почему панчалы смиренно возделывают землю, а тригарты с матсьями вечно дерутся, угоняя друг у друга скот?