В объятиях прошлого - Ливия Элиот

Человек, называвший себя Рексом, положил трубку и посмотрел на Келли.

– Что ж, первая треть пути пройдена успешно.

– Треть? Я бы сказал, половина, – усмехнулся Келли. – Осталось получить денежки.

– Это вторая треть, – поправил сообщника Рекс. – Самое трудное начнется потом. Форстер не тот человек, который смирится с потерей двух миллионов. Да и Джина...

– Вы боитесь женщины? – удивился Келли. – Что она может? Да и у Форстера никаких зацепок нет.

– Он может нанять профессионалов. А что касается женщин, то они порой опаснее мужчин.

– Как это?

Рекс встал с кресла, подошел к столику, отвинтил пробку с бутылки дорогого, пятнадцатилетней выдержки рома и плеснул в два стакана.

– Мужчины действуют логично, их поступки легко просчитать. Женщины легко поддаются эмоциям и потому зачастую непредсказуемы.

Рассуждения шефа не убедили Келли, но выражать сомнение он не решился и перевел разговор в другое русло.

– Как будем действовать завтра? Какой план?

– Передача денег самый опасный момент всей операции. – Рекс пригубил ром, зажмурился от удовольствия, проглотил и медленно выдохнул. – Главное – удивить противника.

– А вы уже знаете, как его удивить?

– Я никогда не начинаю игру, если не знаю, как выиграть. Разумеется, у меня есть план.

– Расскажете?

– Друг мой, весь план должен знать только один человек. Твое дело – подготовить «мерседес» и выехать из города рано утром.

– Куда ехать? – деловито осведомился Келли.

Рекс открыл лежавший на столике атлас автомобильных дорог и не глядя ткнул пальцем.

– Тебе нужно быть здесь к пяти часам пополудни.

Келли растерянно почесал затылок.

– Приличное расстояние. И что потом?

– Сейчас я все тебе расскажу. – Рекс залпом допил ром и поднялся. – Пройдем в кабинет.

Форстер предложил переночевать у него, но Джина отказалась, сославшись на то, что ей еще нужно забрать вещи и заехать утром к подруге. Встретиться договорились в одиннадцать.

Провожая ее, Алан сказал:

– Знаю, Джина, вам еще труднее, чем мне, но не сомневайтесь – я сделаю все, чтобы освободить наших детей.

Она молча кивнула.

– Дэниел отвезет вас в отель. Возможно, у него будут к вам вопросы. Расскажите, что знаете. Он человек опытный, профессионал, и я полностью ему доверяю.

Она снова кивнула.

Задавать вопросы Дэниел однако не спешил, и Джина в конце концов не выдержала:

– Вы ни о чем не хотите меня спросить? Я же понимаю, что вы думаете. Не связана ли она с похитителем, да?

– Это только один из вариантов.

– То есть вы допускаете, что я причастна к похищению?

– Я уже навел о вас справки и склонен считать, что вы ни при чем.

– Спасибо, – фыркнула Джина.

Дэниел оставил ее тон без внимания. Он вообще не отличался многословием, но, наблюдая за ним, Джина пришла к выводу, что этот человек постоянно размышляет, сопоставляет, просчитывает.

– В этом деле есть два вопроса, на которые я пока не нашел ответа. Первый – кто похититель. Второй – почему он выбрал именно вас. Я имею в виду вас, Джина, и мистера Форстера.

– Ну, с мистером Форстером, по-моему, все понятно. У него есть деньги, он любит дочь и внучку. К тому же они живут в Бостоне, а он здесь.

– Верно, но в Штатах миллионеров много.

Она задумалась. Действительно, миллионеров в Америке хватает и среди них немало таких, кто богаче Аллана Форстера.

– И, разумеется, еще более странной представляется ваша кандидатура, – продолжил Дэниел. – Вы небогаты. Вы никак не связаны с моим шефом. И еще. Судя по всему, за вами следили, о ваших планах знали заранее. Мало того, тот факт, что вы оказались соседями в самолете, тоже трудно объяснить совпадением. Согласны?

Джина молча кивнула.

– За вами заехать завтра? – спросил он, поворачивая к отелю.

– Нет, доберусь сама. У вас, наверное, забот и без меня хватает.

Дэниел кивнул.

– Да. Нужно собрать деньги, что не так-то просто. И попытаться просчитать возможные варианты. Передача выкупа – момент рискованный. Если что-то пойдет не так, если он что-то заподозрит...

Она положила руку ему на плечо.

– Не надо, Дэниел. Я знаю, что вы сделаете все возможное, и верю... – Голос ее дрогнул, и Джина отвернулась.

– Вы правы, – глухо сказал он. – Я сделаю все возможное.

Она не ела почти весь день, но аппетита не было. Сон не шел. Телефон молчал. Мысли кружились по кругу: Коннор – Саймон – Крис – Шилла – Коннор.

Почему она такая несчастливая? Почему в нужный момент рядом не оказалось никого, кто мог бы помочь или хотя бы утешить? Почему от нее ушел Крис? Почему все эти несчастья свалились именно на нее? На что намекали Джекки и Сьюзи?

Джина плохо помнила отца, который умер, когда ей было четыре года. С ранних лет мать учила ее самостоятельности и независимости, умению принимать решения, брать на себя ответственность, не отступать перед трудностями, но все же, отправляя дочь в колледж, дала такое наставление: «Самое главное – научись компромиссу! Упрямое дерево не гнется, но в бурю ломается скорее, чем гибкое. Абсолютные истины живут недолго. Будь снисходительнее к людям и не забывай, что у каждого свой взгляд на жизнь и твое мнение вовсе не обязательно истина в последней инстанции». Однако Джина старалась не изменять себе, и до поры до времени все шло хорошо.

Первый тревожный звоночек прозвучал, когда на горизонте появился Крис. Роман с ним, так и оставшийся незавершенным, потряс ее до глубины души. Все запреты были отринуты, принципы позабыты, и она устремилась навстречу первому в своей жизни приключению, как устремляется к водопаду потерявшая управление лодка.

Джина закрыла глаза. Да, тот вечер ей не забыть никогда.

Крис пригласил ее на вечеринку к себе домой, и она почему-то согласилась. Почему? Наверное, хотела доказать себе, что уже взрослая.

Вечеринка как вечеринка. Гостей собралось десятка два. Музыка, сигареты, танцы...

В какой-то момент ей стало нехорошо, и Крис отвел ее в спальню. Джина рухнула на кровать и мгновенно отрубилась. Когда она очнулась, было уже темно и рядом лежал Крис.

– Проснулась? – с надеждой спросил он и тут же стал ласкать ее губами. Джина и не подозревала, что можно испытать такой восторг от прикосновения губ; от наслаждения у нее кружилась голова. Сначала он просто гладил ее, потом приподнял и повернул так, что она оказалась между его ног, ощущая жаркое прикосновение вздыбленной плоти. Его пальцы ласкали ее налившиеся груди, играли с ее набухшими сосками, губы парили над ее шеей, как собирающий нектар мотылек, и она ощущала странный трепет внизу живота, будто там махали крылышками тысячи бабочек. Крис опустил руку между ее ног, раздвинул бедра, и Джина почувствовала его пальцы внутри себя. Она вздрогнула, крепко сжала ноги, и тогда он одним движением повернул ее лицом к себе. В голове у нее стало пусто, ее как будто заполнил густой туман. Он опрокинул ее на спину и приник к груди. Джина вскрикнула от боли, но боль тут же сменилась ощущением сладостного блаженства. Теперь он ласкал ее не только губами, но и рукой; пальцы кружили по соску, сжимали его, поглаживали, описывали круги. Ей казалось, что внутри нее раздувается шар, что он вот-вот взорвется и тогда ее забросит прямиком на небеса. По телу одна за другой побежали мелкие волны конвульсий. Крис продолжал сладкую пытку, наращивая темп, а она металась под напором исходящего от него жара, от которого все внутри плавилось и растекалось. Он раздвинул ей ноги своим коленом и, начав с груди, стал опускаться все ниже и ниже, пока не зарылся лицом в мягкие курчавые завитки. В тот же миг внутри ее вспыхнул огонь, спина выгнулась дугой, голова упала на подушку, а бедра сами собой поднялись ему навстречу. Вцепившись в простыню скрюченными пальцами, закусив губу, Джина обхватила его ногами.