Военные разведчики XX века - Михаил Толочко

Итак, блестящий офицер, способности которого позволяли смотреть в будущее с большим оптимизмом, талантливый боец со шпионами — оказался сам шпионом! Больше тянуть с разоблачением Ре для было нельзя. По указанию начальника Генерального штаба генерала Конрада фрн Гетцендорфа в отель «Кломзер» направилась группа офицеров с предложением Редлю застрелиться, чтобы смыть позорное пятно на мундире. В полночь они явились в номер Редля. «Я знаю, зачем вы пришли», — спокойно произнес полковник.

Офицеры поинтересовались, были ли у него сообщники?

— У меня их не было. Я работал один.

— А кому вы передавали свою информацию?

— Ни с кем я не имел контактов. Информация шла по почте, в условленный адрес. Все, что вас может еще интересовать, вы найдете в Праге, в моей казенной квартире.

Наступило молчание. Офицеры переглянулись. Наконец майор Ронге спросил:

— Имеете ли вы, господин полковник, пистолет?

— Не имею.

— Тогда мы вам его доставим.

Очень скоро майор Ронге вернулся с небольшим браунингом и передал его Редлю. Офицеры не знали, как уходить. Кланяться старшему по званию или нет? Затем, не кланяясь, вышли из номера.

Дверь тихо затворилась. Некоторое время все еще были слышны шаги зловещих визитеров. Полковник посмотрел на оставленный ими браунинг, затем подошел к столу, взял фирменный листок бумаги отеля «Кломзер», в верхнем левом углу которого было изображено здание отеля, и после минутной паузы быстро написал: «Легкомыслие и страсть погубили меня. Молитесь за меня. За свои грехи я расплачиваюсь жизнью. Альфред».

Он положил перо. В номере было тихо, только стоящие в углу напольные часы негромко отмеряли время. Затем их ход на мгновение замер и раздался тихий звон. Полковник Альфред Редль вновь взял ручку и добавил к уже написанному: «1 час 15 минут ночи. Сейчас я умру. Пожалуйста, не делайте вскрытия моего тела. Молитесь за меня».

Положил ручку, аккуратно закрыл крышечкой бронзовую чернильницу и взял пистолет. Была ночь 25 мая 1913 года…

Тем временем офицеры, выйдя на улицу, остановились у крыльца. Они вдруг засомневались: а вдруг Редль не воспользуется пистолетом? После долгого колебания решили действовать. Вызвали одного из сыщиков, которые выследили Редля, и вручили ему конверт с запиской для «господина полковника Редля». Вскоре он буквально вылетел из отеля с побелевшим лицом: «Господа! Полковник мертв!»

Так завершилась недолгая жизнь одного из самых талантливых офицеров австро-венгерской армии и, по-видимому, одного из самых ценных шпионов, когда-либо завербованных русской разведкой.

Были приняты строжайшие меры с тем, чтобы сохранить в тайне истинную причину самоубийства полковника. В нее были посвящены буквально единицы. Даже императора Франца-Иосифа не информировали об этом. В официальном извещении о смерти, предназначенном для публикации в газетах, были традиционные в таких случаях фразы: «В состоянии депрессии…» и т. д.

На рассвете 25 мая с венского вокзала в Прагу срочно отбыли два опытнейших следователя, чтобы произвести обыск в квартире Редля. Дверь была закрыта, и все попытки проникнуть в нее закончились неудачей. Пришлось вызвать домового слесаря по фамилии Вагнер, хотя это было совершенно нежелательно. Слесарь являлся одновременно сотрудником газеты «Праген Тагеблат», о чем, конечно, никто не знал. Можно себе представить, чем все это обернулось для тех, кто пытался в тайне сохранить истинные причины смерти Редля и, что особенно важно, результаты обыска. А они оказались настолько сенсационными, что редакция уплатила любопытному слесарю царский гонорар. После того, как слесарь открыл входную дверь, его пришлось не отпускать, поскольку многочисленные шкафы и шкафчики в квартире Редля были заперты, как и ящики стола, комода и т. д. И слесарь не только открывал, но и видел все, что обнаружили в этой квартире.

Обыск поразил всех присутствовавших. Прежде всего, нашлась масса подтверждений того, что Редль уже много лет работал на русскую разведку (как впоследствии оказалось — с 1902 года). Найденные документы, а также дальнейшее расследование показали, что он выдал России несколько тщательно законспирированных австро-венгерских шпионов и одновременно защитил от провала русских разведчиков в этой стране. Как писал американский исследователь Ричард Роуан в книге «Очерки секретной службы», обыск в квартире Редля показал, что он многое продал русским, а «непроданным осталось очень немногое».

Подобные услуги были щедро оплачены Петербургом. Только за историю с полковником Лайковым Редль получил прямо-таки фантастическую сумму — 100 000 крон. Неудивительно, что его расходы на личную жизнь были огромны. Он приобрел роскошное имение, два автомобиля (в ту пору они стоили чрезвычайно дорого), особняк в Вене, трех первоклассных рысаков. В парижской квартире Редля были описаны 195 (!) верхних рубашек, десять военных шинелей на шелку и меху, 400 (!) лайковых перчаток, 10 пар лакированных ботинок, не говоря уже о наличности и драгоценностях…

Вначале было объявлено, что будут официальные похороны с соблюдением всех воинских почестей, однако позже, под шумок, все это было отменено, и Редля похоронил на свои деньги его старший брат, который впоследствии переменил фамилию. Тело крупнейшего российского разведчика и ныне покоится на Центральном венском кладбище в 29-м ряду группы 49, в могиле № 38.

Итак, блестящая карьера полковника Альфреда Редля закончилась трагедией. Последний этап его жизни мы знаем довольно подробно. Но остались вопросы, относящиеся к началу его деятельности в качестве российского разведчика. Как и когда его завербовали? Кому из русских удалось приобрести "СТОЛЬ ценного агента? При каких обстоятельства это произошло? И только недавно удалось кое-что прояснить в этом деле.

Блестящий гвардейский офицер, выпускник академии Генерального штаба Вольдемар Рооп слыл в Петербурге за веселого дамского угодника. И когда его назначили военным атташе (агентом) российского посольства в Вене, многие были удивлены этим странным выбором. Но потомок датчан, пришедших на службу еще при Петре Великом, был куда более серьезным человеком, чем казалось при первом взгляде на него. Этот талантливый разведчик сумел в короткий срок установить дружеские отношения со многими офицерами императорского Генерального штаба Австро-Венгрии. Знаменитый майор Редль был в числе его лучших друзей. Есть все основания полагать, что именно Рооп завербовал Редля. Затем Роопа перевели в Киевский военный округ и назначили командиром полка. Редля вели и другие, в том числе уже знакомый нам Н. С. Батюшин, у которого Редль бывал в Варшаве, используя для своих поездок поддельные паспорта.

Первая информация об этом событии появилась в газете «Берлинер цейтунг ам миттаг». 26 мая 1913 года пражский корреспондент этой газеты сообщил, что в одной из гостиниц Вены застрелился полковник Альфред Редль, начальник пражского дивизионного штаба австрийской армии.

В германских военных кругах полковник Редль был фигурой известной. Знали, что он делал успешную карьеру, что командование благоволило к нему. Так же знали и подробности его служебной биографии — они были связаны с его работой в австрийской контрразведке. И вот — такой странный, загадочный финал.

Сообщение, появившееся в «Берлинер цейтунг ам миттаг», породило массу домыслов и предположений. Но еще неожиданней была телефонограмма, опубликованная в следующем номере газеты.

Сенсацией был уже сам ее заголовок:

«НАЧАЛЬНИК ШТАБА — ШПИОН?»

Тот же корреспондент сообщил: «Прага, 27 мая 1913 года. О смерти начальника штаба полковника Редля, покончившего с собой в венском отеле, здесь ходят самые странные слухи. Они ставят это самоубийство в непосредственную связь с недавно раскрытым делом о шпионаже.

Будучи человеком весьма скромного происхождения, полковник Редль жил очень широко.

Как утверждают, застрелился он вечером накануне того дня, когда должен был явиться по вызову в военное министерство. Он был заподозрен военным министерством в связях с преступными организациями, которые и могли толкнуть его на предательство».

Нужно сказать, что автор этих корреспонденций был человеком достаточно осведомленным. Обычно он получал информацию, как сейчас говорят, из первых рук, поскольку был редактором пражской газеты «Богемия» и пользовался налаженными контактами.

Возникает вопрос: почему он решил дать эти сведения именно в берлинской газете? Разве он не мог опубликовать их в своей собственной газете?

Все объяснялось просто: появись такая заметка на страницах «Богемии», это повлекло бы за собой неминуемый скандал: местная цензура наверняка закрыла бы газету и конфисковала бы весь тираж.