Военные разведчики XX века - Михаил Толочко

Кстати, перед отъездом к новому месту службы полковник написал своему преемнику на 40 страницах подробнейшую инструкцию о применении разработанных им приемов для разведчиков и методах разоблачения вражеских шпионов. Эта инструкция была настолько секретной, что Редль не разрешил ее перепечатывать на машинке и передал начальнику отделения контрразведки капитану Максимилиану Ронге в рукописном виде.

В числе наиболее важных советов было пожелание внимательно следить за перепиской, ведущейся из-за рубежа. По инициативе Редля был создан «черный кабинет», в котором проводилась так называемая перлюстрация переписки, т. е. вскрытие писем, вызвавших подозрение соответствующих лиц. Особенно Редль предлагал обратить внимание на письма, шедшие из приграничных районов Франции, Бельгии, Голландии и, в первую очередь, России. Повышенное внимание должно быть обращено на письма «До востребования». Отдел главного венского почтамта, где выдавались письма до востребования, был соединен с полицейским участком, расположенным за внушительным зданием почтамта на Флейшмаркте, электрическим звонком. Когда кто-то приходил за подозрительным письмом до востребования, почтовому чиновнику достаточно было нажать на кнопку звонка, и через две-три минуты появлялись два сыщика.

В начале марта 1913 года руководитель отдела разведки и контрразведки австро-венгерского Генераль-ного штаба полковник Август Урбанский фон Остро-миц уже собирался покинуть свой кабинет и отправиться домой, как раздался стук в дверь.

— Войдите, — недовольным тоном произнес полковник, надевая плащ. В дверях показались два немецких офицера: военный атташе генерал фон Войр-ша и личный курьер майора Николаи — лейтенант Митцль. Полковник Урбанский ждал офицера связи от своего коллеги в германском Генеральном штабе майора Николаи, который заблаговременно известил его о том, что направляет ему очень важный документ. Но почему с ним явился и военный атташе? Что-то необычное происходит.

После стандартных слов приветствия лейтенант открыл портфель и передал Урбанскому пакет, опечатанный четырьмя сургучными печатями. Полковник тут же вскрыл конверт, достал из него деньги и записку. Прочитав ее, полковник поспешно подошел к столу и нажал кнопку звонка.

— Немедленно пригласите ко мне начальника контрразведки майора Ронге, — приказал он своему помощнику.

— Господин полковник! Он только что прошел мимо меня на выход.

— Догнать его! — чуть ли не крикнул полковник.

С этого момента начался отсчет времени, отпущенного агенту А-17 на то, чтобы быть на свободе. Потому что майор Николаи из Берлина сообщил в своем письме: немецким «черным кабинетом» в одном из городов на немецко-русской границе изъят конверт, адресованный в Вену до востребования некоему господину Никону Ницетасу. Уже сам конверт вызвал подозрение: марка была наклеена так, что ее конец как бы свешивался через край конверта. Затем, вскрыв его, обнаружили записку и деньги. В записке сообщалось о высылке денег и давался адрес господина Ларгье в Женеве, которому следовало писать впредь. Деньги, и немалые, — 6000 австрийских крон — лежали в конверте, не объявленном ценным, что также не могло не вызвать подозрение.

Урбанский приказал отправить письмо на венский почтамт, предварительно сфотографировав записку. Соответствующему чиновнику на почтамте дали указание максимально усилить внимание к этому письму и при появлении получателя немедленно нажать на скрытую кнопку.

Затем известили австро-венгерского агента в Швейцарии майора Ульмана, чтобы он проверил, кто такой господин Ларгье. Вскоре пришел ответ из Женевы: Ларгье — лицо вполне реальное. Он долго служил во французской разведке и сейчас вышел на покой. Это сообщение еще больше насторожило полковника Урбанского.

Вскоре из Берлина пришло очередное письмо, изъятое в «черном кабинете» приграничного городка Эйд-кунена. В нем не было никаких записок, но зато уже лежало 7000 крон. Конверт был также адресован все тому же «господину Никону Ницетасу». И вновь конверт не был объявлен ценным. И марка вновь была наклеена по-особому. Письмо отдали на почтамт в отдел «до востребования» и стали ждать. Но проходили дни и недели, а господин Ницетас все не появлялся. Два полицейских, дежуривших у электрического звонка, скучали. Их бдительность постепенно притуплялась, и, когда 24 мая раздался тревожный звонок, один агент куда-то отлучился, другой замешкался, так как мыл руки.

Но вот они оба примчались на почтамт. Однако Ницетас уже ушел.

Выбежав на улицу, они увидели удаляющееся такси. Что делать? Другого такси поблизости не было, извозчика тоже, бежать бессмысленно. Пока они стояли, проклиная все на свете, вернулось на стоянку такси, на котором уехал их «клиент». Шофер сообщил, что он доехал до кафе «Кайзерхоф», где пассажир и вышел. Сыщики помчались туда. По дороге шофер сообщил им, что пассажир был высоким, стройным, хорошо одетым господином, от которого пахло дорогими духами. Уже подъезжая к кафе, один из сыщиков увидел на заднем сиденье машины чехол для перочинного ножа из серой замши.

В кафе «Кайзерхоф» пассажира такси не оказалось. Но сыщики не даром ели государственный хлеб. На стоянке такси, рядом с кафе они разыскали одного из шоферов, который слышал, как высокий стройный мужчина, одетый по последней моде, взял такси и достаточно громким голосом сказал: «Отель «Клом-зер».

Было уже почти совсем темно, когда сыщики оказались у ярко освещенного подъезда отеля. Портье сообщил, что элегантно одетый мужчина только что приехал. Он остановился в № 1 «люкс». Тогда один из сыщиков передал портье чехол от перочинного ножика и попросил его вручить господину из № 1, когда тот будет уходить и сдаст ключи. После чего он отошел в угол холла, уселся в глубокое кожаное кресло и, развернув газету, принялся за «чтение». Второй сыщик остался у входа в отель.

Вскоре в холле появился господин, похожий по описанию шоферов и почтового чиновника на господина Ницетаса. Судя по всему, он зашел к себе в номер только для того, чтобы переодеться во фрак и направиться куда-то на прием. Портье обратился к нему с извинением: «Не ваш ли это футляр?» — «О да, конечно, это мой. Благодарю вас». Затем щеголеватый господин направился к выходу, мучительно стараясь вспомнить — где он оставил футляр?

Смутное подозрение охватило его. Оно усилилось после того, как он увидел углубившегося в чтение газеты человека. Он вышел и направился в сторону длинной улицы Тиффенграбен. А сыщик, сидевший с газетой в холле и глядевший в дырочку, которую заранее проделал в газете, с ужасом констатировал: этот господин совсем не Ницетас, а полковник Редль! Изумлению его не было предела. Тем не менее он не забыл свое дело и быстрым шагом направился к выходу. Там к нему присоединился его напарник, который тоже был поражен, увидев человека во фраке.

Даже не надо быть Альфредом Редлем, чтобы заметить за собой хвост. Пытаясь избавиться от него, Редль, нащупав в кармане какие-то бумажки, выбросил их на тротуар в надежде, что преследователи остановятся и будут собирать обрывки. Это позволит ему оторваться от хвоста и скрыться. Однако они, казалось бы, даже не обратили внимания на «мусор» и продолжали идти за Редлем. В конце концов, проплутав бесцельно по прекрасным улицам Вены, полковник оказался у подъезда все того же отеля «Кломзер». Оторваться от преследователей ему не удалось. Да стоит ли удивляться — они точно следовали тем его инструкциям, которые предусматривали все случаи слежки за хитрым шпионом.

Тем временем один из сыщиков помчался на такси от отеля к тому месту, где Редль выбросил бумажки. Они так и лежали на тротуаре. Подобрав их и не теряя времени, сыщик направился к начальнику отделения контрразведки майору Максимилиану Ронге, передал ему бумажки и сообщил сенсационную новость, кто на самом деле скрывается под фамилией Ницетас. Чтобы окончательно убедиться в этом, Ронге устремился на почтамт в отдел «до востребования». Дело в том, что все получающие письма обязаны были заполнить собственноручно справку с вопросами об ожидаемом типе вложения в обратном адресе на пакете, а также, откуда ожидалась корреспонденция. Эту справку Ронге взял с собой и, вернувшись в штаб, сравнил почерки, которыми были заполнена справка и написана инструкция, подготовленная· в свое время полковником Редлем. Сомнений не было: это одна и та же рука! А тут еще футляр из серой замши, который обычно лежал на столе полковника. Ронге видел его не раз…

Итак, блестящий офицер, способности которого позволяли смотреть в будущее с большим оптимизмом, талантливый боец со шпионами — оказался сам шпионом! Больше тянуть с разоблачением Ре для было нельзя. По указанию начальника Генерального штаба генерала Конрада фрн Гетцендорфа в отель «Кломзер» направилась группа офицеров с предложением Редлю застрелиться, чтобы смыть позорное пятно на мундире. В полночь они явились в номер Редля. «Я знаю, зачем вы пришли», — спокойно произнес полковник.