Компромат на президента - Сергей Зверев

Чувствовалось, что управляющему не терпится выдворить гостей, чтобы наконец вздохнуть спокойно. Он выразительно посмотрел на Хайновского. Порфирьев достал трубку мобильника и негромко произнес:

– Мы все сделали, выходим. Как обстановка у банка?

– Все чисто.

Начальник охраны кивнул хозяину.

– Николай, ты выходишь первым, – отозвался Хайновский.

Порфирьев услышал, как дрожит голос хозяина, и понял, что легкий чемоданчик оттягивает сейчас руку Михаила Изидоровича так, словно отлит из чистого золота.

Порфирьев вышел на крыльцо. Город выглядел абсолютно буднично. За стеклом кафе сидели люди, пили кофе, беседовали. Стоянка возле офиса наполовину опустела. Все служащие, кроме компьютерщика, уехали, лишь два джипа да машина управляющего оставались на ней.

Чуть подальше, возле гостиницы, Порфирьев заметил байкера. Тот сидел на мотоцикле, забросив ноги на руль, и дремал. Кожаная кепка с длинным козырьком закрывала глаза. Потрепанный волчий хвост шкуры, покрывавшей сиденье, покачивался на ветру. Порфирьев чувствовал себя абсолютно чужим в городе. Он ощущал себя нелепо в строгом черном костюме. Пиджак, дожив до сорока трех лет, он так и не научился носить. Хайновский забрался на заднее сиденье.

– По машинам, – негромко скомандовал Николай.

Забираясь в джип, он очень хотел поскорее закончить дело, чтобы вздохнуть спокойно. Дождаться, когда браслет наручника на руке босса расстегнется и чемоданчик займет место в хранилище другого банка.

Клим Бондарев следил за джипами сквозь полуприкрытые веки:

«Две машины, восемь человек охраны, документы наверняка у Хайновского в чемоданчике. С ним в одной машине парень, по виду технарь-компьютерщик, шофер и начальник охраны, остальные дуболомы в другом джипе. Ими придется заняться в первую очередь», – хладнокровно прокручивал в мозгу Клим.

Машины скрылись за углом. Бондарев приподнял козырек кожаной кепки и завел мотоцикл. Он ехал не спеша, чтобы джипы хорошо просматривались впереди. Клим отпустил их метров на триста.

Курт твердо сдержал данное вчера слово. Бондарев, взъехав на невысокий перевал, увидел мотоциклы и парней, гревшихся возле костра. Его мотоцикл нырнул с шоссе на дорогу, ведущую в карьер.

Курт был настоящим флегматиком. Он поднял глаза лишь тогда, когда Клим затормозил в шаге от него, чуть не въехав передним колесом в пылающий костер.

– Едут? – поинтересовался Курт.

Бондарев молча указал рукой на два джипа, ползущих по серпантину над карьером.

– Мой клиент в первой машине, – хрипло произнес Бондарев, – пять человек в задней машине. Пусть ребята ее задержат.

– А ты?

– Я разберусь с ним один на один. Знак не забудь прихватить, – напомнил Бондарев.

Курт, хохотнув, хлопнул рукой по вытертой волчьей шкуре, прикрывавшей сиденье его мотоцикла. Спрятанный под ней знак отозвался глухим жестяным стуком.

Бондарев левой рукой придержал полу кожаной жилетки, чтобы раньше времени не продемонстрировать пистолет, заткнутый за пояс.

– Вперед.

Курт с неожиданной для грузного человека ловкостью вскочил в седло. Его мотоцикл приподнялся на заднем колесе. Девушка Курта, недовольная тем, что ей придется ехать с другим парнем, а не с главарем, с укором посмотрела на Бондарева.

Карьер наполнился оглушительным ревом двигателей, и стая мотоциклов понеслась к шоссе. Ветер свистел в ушах, холод обжигал разгоряченные тела. Курт и Бондарев шли впереди всех – колесо в колесо.

Курт заулюлюкал, как это делают индейцы в вестернах. Его приятели отозвались. Улюлюканье эхом покатилось по горам.

Клим прибавил скорость и прокричал:

– Не упусти!

– Они от нас не уйдут! – Курт решил не отставать.

Вскоре впереди показались джипы.

Хайновский нервно обернулся, заслышав грохот моторов. Раньше ему такое приходилось видеть лишь в фильмах. Пестрая компания, одетая в черную кожу, изрешеченную блестящими заклепками. У некоторых парней на головах были фашистские каски, разноцветные татуировки украшали руки, грудь и даже животы.

– Маскарад… ряженые, – произнес олигарх.

Грохот мотоциклов мгновенно перекрыл звуки музыки в приемнике.

– Сбавь скорость, пусть нас обгонят, – распорядился Порфирьев.

Мотоциклисты шли соседней полосой по три в ряд, пристроившись рядом с машинами. Курт почти вплотную подъехал к джипу и скроил Хайновскому гнусную рожу. Высунул язык, а потом показал оттопыренный средний палец правой руки. Ребята тоже оттягивались по полной программе. Парень, везший девушку Курта, на ходу откупорил банку с пивом, набрал полный рот и плюнул на ветровое стекло заднего джипа с охраной.

– Да я сейчас этих уродов… – завозился охранник, сидевший рядом с водителем.

Он уже готов был вытащить пистолет. Николай Порфирьев почувствовал, что назревает серьезный конфликт, и набрал номер на мобильном телефоне:

– Тебе нужны неприятности с полицией? Порезвятся и свалят.

Двое байкеров, улучив момент, вклинились между джипами. Их мотоциклы виляли, не давая машинам вновь сблизиться. Шофер джипа попробовал их обогнать, но еще один мотоцикл перегородил ему дорогу. Задний автомобиль стал отставать. Курт показал Бондареву большой палец, мол, ребята дело сделают.

Порфирьев увидел в зеркальце заднего вида, что задний джип остановился. Байкеры окончательно загородили ему дорогу.

– Остановиться? – спросил шофер.

– Нет, – отрезал начальник охраны.

В Италию он должен был прибыть по графику. Байкеры казались ему случайной помехой по пути. К тому же основная масса мотоциклистов осталась сзади. Лишь двое продолжали следовать за ним.

Остановившийся джип и байкеры скрылись за крутым поворотом, охранники уже выбирались из машины.

– Жми, они с ними быстро разберутся, – приказал Хайновский.

Но олигарх ошибся, охрана не рискнула демонстрировать оружие, все-таки здесь была чужая страна. Мотоциклисты нагло носились вокруг джипа, газовали, выбрасывая из-под колес щебень. Стеклянная банка с масляной краской ударила в лобовое стекло машины, две других полетели в салон. Не выдержав, один охранник выхватил пистолет, но даже не успел передернуть затвор, метровая цепь ударила по его руке, и «макаров» зазвенел по камням. Мотоциклы умчались в сторону Берна. Водитель, матерясь, пытался протереть треснувшее лобовое стекло тряпкой, но только размазывал белила. В салоне на кожаных сиденьях растеклась масляная краска, валялись осколки банок.

Головной джип на какое-то время вырвался вперед, но с машиной на повороте управиться сложнее, чем с мотоциклом. Курт отстал, Бондарев вырвался вперед. Теперь волчий хвост развевался почти перед самым капотом джипа, мозоля глаза Хайновскому.

– Я его сейчас сделаю, – со злостью усмехнулся водитель и попытался бампером ударить в заднее колесо мотоцикла.

Но Бондарев легко ушел вперед.

Приближался тоннель. Клим на мгновение оторвал правую руку от руля и дал знак Курту. Тот сбросил скорость. Мотоцикл Бондарева и джип исчезли в темноте тоннеля.

– Тут я его по стенке размажу, – пробормотал водитель, включая фары.

Байкер достал его настолько, что он и впрямь был готов размазать его по шершавой стене тоннеля. И тут Порфирьев втянул голову в плечи. Мотоциклист на ходу вытянул из-за пояса пистолет и моментально, почти не целясь, выстрелил в переднее колесо джипа.

Послышался хлопок, раздалось шипение. Все сидевшие в салоне ухватились за спинки сидений и поручни, даже не успев прикоснуться к оружию. Джип вильнул, водитель нажал на тормоза, с визгом машину занесло, несколько раз ударило о стены. Джип замер, из-под протекторов шел дым.

Курт, остановившийся у входа в тоннель, прислушался.

– Круто, – сказал он и, подтащив на середину дороги каменный обломок, прислонил к нему знак «Проезд запрещен», укрепил его и спокойно развернулся.

Порфирьев, хоть и упирался руками в приборную панель, все равно сильно ударился головой о лобовое стекло. Голова гудела, начальник охраны олигарха смотрел на свои руки и пытался сосчитать, сколько же у него пальцев. Хайновский сидел на самом безопасном месте – за водителем, но и ему досталось. Из-за пристегнутого чемоданчика он не сумел толком упереться и теперь недоуменно смотрел, как в подставленную под нос ладонь тонким ручейком бежит кровь.

Яркий свет ударил в салон джипа. Порфирьев вскинул голову. Фара мотоцикла била прямо в глаза. Бондарев, поставив мотоцикл на подножку, держа пистолет в вытянутых руках, приближался к машине. Он знал, что его сейчас практически не видно. Фара ослепила сидевших в джипе людей. Если бы у кого-то из них еще были темные очки, они бы смогли рассмотреть его. Но погода стояла ненастная, и поэтому никто из пассажиров не надел солнцезащитных очков.

На заднем сиденье пришел в себя компьютерщик. Клим резко рванул на себя дверцу, и ствол пистолета уперся в лоб Порфирьеву. Второй рукой он нанес удар по затылку водителю, попытавшемуся поднять голову.