Сомнительные ценности - Джоанна Макдональд

ГЛАВА 4

Рано утром в субботу Катриона в панике позвонила Элисон. Накануне она была настолько поглощена делами Каррузерсов, что только поздно вечером, вернувшись домой из Глендорана, вспомнила о предстоящем ей очень важном светском мероприятии.

— Ты должна помочь мне, Элли, — умоляющим тоном начала она. — Что мне надеть сегодня вечером на обед к Невисам? У меня нет ничего подходящего.

— Перестань, Кэт, — проговорила Элисон, дожевывая утренний тост. — Как насчет того симпатичного платьица, в котором ты была на последней вечеринке у Дональда?

— Но оно же в стиле диско! — ужаснулась Катриона. — Я не могу прийти на вечерний прием в облегающем ярко-красном мини-платье, Элли, особенно на ЭТОТ прием! Мне необходимо что-нибудь умопомрачительно элегантное!

— О Господи… Теперь поняла. Там будут Хэмиш и Линда. — В голосе Элисон появился арктический холод. — Если ты помышляешь о том, чтобы вступить в соревнование с Линдой, то это либо должна быть модель от Версайка, либо… либо тебе лучше внезапно заболеть.

— Нет уж, я не собираюсь сдаваться, — с вызовом заявила Катриона. — Где в Эдинбурге я могу найти Версайка?

— Нигде, — лаконично объяснила ее подруга.

— Элли, помоги мне, — взмолилась Катриона. — Не обращайся со мной как с безнадежным должником, прошу тебя!

Элисон немного смягчилась.

— Ну, ладно. Но это противоречит всем моим принципам.

— Мне не нужны принципы! Мне нужно что-нибудь первоклассное!

— У меня очень хорошие принципы. Я им многим обязана! — фыркнула Элисон.

— Да, я знаю, но сейчас дело не в этом. Ты не идешь на этот обед — так не могла бы ты позаимствовать мне что-нибудь из своих вещей? Ты говорила, что прошлой осенью в Лондоне купила какой-то фантастический туалет.

— Да, пожалуй, я могла бы одолжить тебе мою Кэролайн Чарльз. Оно жутко шикарное, но короткое.

— Что плохого в том, что короткое? В конце концов, ноги мое сильное место. Могу я прийти к тебе и примерить его?

— Да, только боюсь, оно будет тебе велико. Разве что адюльтер вдруг сделал тебя пышной и упитанной.

— Едва ли. Кстати, можно ли участвовать в адюльтере, не будучи замужем?

— Не знаю. Тебе еще предстоит пройти эту школу и все выяснить.

— Ох, Элли. Слава Богу, ты хоть начала шутить на эту тему. А я уж испугалась, что ты потеряла чувство юмора.

— Ладно, давай-ка побыстрее мчись сюда. Сегодня приезжает моя свекровь, и у меня еще куча работы по дому.

— Сейчас буду!

За великолепным столом, равного которому Катрионе еще не доводилось видеть, сидело человек двадцать. Стол с инкрустированной мозаикой из цветной древесины и позолоченной витиеватой резьбой был старинной итальянской работы и вполне соответствовал общему флорентийскому убранству резиденции Невисов, которую так и хотелось назвать «палаццо», а не просто «дворец». Фасад украшали каменные античные урны и лавровые венки, а внутри царило великолепие пышных драпировок: изумрудно-зеленых, алых, золотых, соперничавших друг с другом богатством и разнообразием оттенков.

На гигантском бюро красного дерева была выставлена коллекция севрского фарфора. Позолоченные блюда, вазы, тарелки, украшенные изящными картинками на мифологические сюжеты, демонстрировали чистоту розового, голубого и зеленого цветов, которыми славится знаменитая французская фабрика.

Три серебряных канделябра оттеняли сверкающее великолепие столовых приборов и хрусталя. Вместо скатерти, которая лишила бы гостей возможности любоваться красотой инкрустированной поверхности, возле каждого места лежал серебряный подносик ручной работы, — еще один шедевр флорентийских мастеров. По той же причине — чтобы не заслонять мозаику — середина стола не была украшена цветами, но пышные гирлянды плюща, в который были вплетены лилии, свисали со светильников.

Леди Рене Невис, или Квинни, как ее прозвали друзья с намеком на значение ее французского имени, вот уже тридцать лет из пятидесяти пяти оттачивала свое умение принимать гостей. Ее частые приемы славились элегантностью и оригинальностью.

Катриона явилась, чувствуя себя немного скованно в чужом наряде. Короткое черное платье Элисон было сшито из нескольких слоев шелкового шифона, которые взлетали, кружились, шелестели и переливались, чудесно оттеняя ее пламенные волосы, стройную фигуру и длинные ноги, но в то же время оно контрастировало с более сдержанными туалетами других дам, за исключением Линды Мелвилл.

Катриона знала, что увидит Мелвиллов, но первое ее потрясение за этот вечер было связано с самим Хэмишем. Облаченный в черный вечерний костюм, причесанный волосок к волоску, он стоял у входа в гостиную, беседуя с леди Невис и постреливая вокруг острыми голубыми глазами. Хозяйка представила ему Катриону, как будто они не были знакомы.

Увидев смущение девушки, Хэмиш взял ее за руку и немедленно просветил леди Невис.

— Должен признаться, Квинни, что Катриона и я уже встречались как-то на днях на вернисаже у Вентворта, но, увидев ее в столь ослепительном туалете, я просто растерялся. Мы должны поблагодарить вас за возможность полюбоваться ею сегодня.

Леди Невис откинула назад безукоризненно причесанную голову и рассмеялась:

— Никогда не устаю выслушивать красивые фразы из опытных уст, — сказала она, тепло улыбаясь Катрионе. — Заметьте, одним движением своего шелкового языка Хэмиш ухитрился польстить нам обеим. Он просто неисправим.

— Как ты думаешь, это она намекает на нас с тобой? — шепнул Хэмиш Катрионе, когда леди Невис отошла в сторону, чтобы приветствовать очередного гостя.

И, не дав Катрионе опомниться, он подхватил ее под локоть и повел в противоположный конец гостиной.

— Я хочу сам представить тебя Линде, прежде чем это сделает кто-нибудь другой, — огорошил он девушку.

Женщина, к которой он подвел Катриону, безусловно, была самой эффектной из всех присутствующих дам — высокая, тонкая, грациозная брюнетка с упрямым подбородком, личиком в форме сердечка и фигурой балерины. Она была в обманчиво простом декольтированном вечернем платье без рукавов с облегающим, сплошь расшитым драгоценными камнями и бисером лифом из тафты и длинной юбкой из черного полупрозрачного шифона. Издали казалось, будто стройная женская фигура вырастает из воздушного темного облака. Ее кожа как будто светилась изнутри, как драгоценная раковина, в ушах и на шее сверкали бриллианты. Линда Мелвилл, угрюмо подумала Катриона, это вторая Одри Хэпберн, причем без малейшего налета вульгарности.

— Линда, с удовольствием представляю тебе Катриону Стюарт. Она — одна из наших банковских управляющих, сравнительно недавно получившая эту должность. Катриона, это моя жена, Линда.

Хэмиш с такой равнодушной улыбкой взирал на обеих, как будто ему никогда не приходилось доводить ни одну из них до оргазма.

Катриона без излишней горячности пожала Линде руку, подумав при этом: «Имея такую жену, он начал ухаживать за мной?»

Линда посмотрела на Катриону и подумала: «Это, должно быть, та самая, о которой без умолку твердит Брюс».

Бесспорно, эти двое были самыми красивыми из присутствующих здесь женщин. От этой мысли на лице наблюдавшего за ними Хэмиша появилось выражение самодовольства и превосходства, но ни одна из его дам этого не заметила.

Из дальнего конца комнаты за церемонией представления с интересом следил Брюс Финли, размышляя: «Вот две птички совершенно разной породы, обе яркие, заметные, но порхающие в абсолютно различных сферах. Даже необыкновенный Хэмиш рядом с ними выглядит почти скучным, точнее, правильнее было бы сказать — чопорным, напыщенным». Брюс нахмурился. С чего бы это Хэмишу так пыжиться от удовольствия?

— Я догадалась, что вы с острова Скай, — доверительно сообщила Катрионе Линда. — Уверена, что вы знаете все шотландские деревенские танцы. Вы должны прийти на мой благотворительный бал. — Из ее тона не было ясно, подчеркивает ли она принадлежность или характер бала.

Катриона недоумевала, откуда у Линды такая осведомленность. Вряд ли Хэмиш обсуждал свою любовницу с собственной женой.

— Боюсь, что я не очень-то разбираюсь в сельских танцах, — возразила она.

— Неужели? Но ведь вы наверняка бывали на ежегодных балах в Портри, где танцуют все эти прелестные танцы с такими диковинными названиями — Веретено, Плуг, Мельница. Я считала, что вы, деревенские девушки, едва выскочив из колыбели, уже владеете этим искусством. — Линда казалась очень расстроенной тем, что Катриона отказалась вписываться в воображаемый стереотип. — Всегда очень полезно, чтобы на балу оказалось несколько симпатичных девушек, которые хорошо танцуют. Тогда остальные могут хотя бы наблюдать за ними, если не умеют танцевать сами.

— Да, наверно, — улыбнулась Катриона, — но не думаю, что я могу вам чем-нибудь помочь. Я никогда не бывала на таких балах у себя на острове. Мы просто собирались и плясали и прыгали под музыку диско, кто как может.